Энн Хампсон - Остров Афродиты
— Не знаю… а где ты ее повесишь?
— Я повешу ее у себя в офисе, — последовал ответ. Элен было очень приятно это слышать. Грегори совершенно не ценил ее картины, даже наоборот, он говорил, что в них не хватает чувства. Он был убежден, что ей никогда не удастся продать ни одной своей картины, и поэтому не разрешал выставлять их на обозрение публики.
— Может быть, ты еще изменишь свое мнение, когда увидишь, как я рисую, — предупредила Элен.
— Мое мнение не изменится.
Почему он хочет повесить картину там, где она будет постоянно у него перед глазами? Как напоминание, что и сама Элен принадлежит ему? Она отбросила эту мысль как недостойную. Ее муж, конечно, обладал некоторыми недостатками, но ему было присуще одно важное качество, которое Элен ценила, — искренность. Эмоциональная сторона отношений мало волновала его, поэтому он и подошел к женитьбе, как к сделке. То, что он нарушил свое слово и совершенно не считался с ее чувствами, отрицательно сказалось на мнении Элен о своем муже. И все же она была уверена, что Леон, безусловно, хороший человек, на которого можно положиться и которому можно доверять.
Они не спеша вернулись к тому месту, где Элен оставила свой пляжный халатик. Подняв его, Леон помог жене надеть его, а потом, повернув ее к себе лицом, стал застегивать пуговки. На пляже в это время почти никого не было, но тем не менее несколько постояльцев гостиницы загорали неподалеку. Двое из них с явным интересом наблюдали, с какой предупредительностью Леон ухаживает за Элен. Интересно, чувствует ли он, что за ними наблюдают, подумала она.
— Подними подбородок. — Элен подчинилась, жмурясь от яркого солнца, светившего ей прямо в глаза. Рука Леона коснулась ее груди. Он слегка покачал головой и улыбнулся. — Я бы поцеловал тебя, но на нас смотрят, — сказал он и уже спокойнее добавил: — Пойдем, дорогая, время пить чай.
На следующий день они поехали в Ларнаку побродить по пустынному пляжу, а потом, посидев в кафе под пальмами, отправились на озеро, где жили фламинго.
Элен очаровали эти птицы.
— Они все время живут здесь?
— Нет. Нам повезло, что мы застали их. В конце месяца они уже улетят.
— Они такие красивые!
Леон улыбнулся.
— Я знал, что тебе здесь понравится. А как насчет поездки в горы?
Значит, он хотел доставить ей удовольствие. Что-то похожее на нежность прозвучало в голосе Элен, когда она ответила:
— Я с радостью поеду, Леон. А мы далеко от Лефкары? Мне бы хотелось увидеть, как женщины плетут кружева, и если можно, что-нибудь купить.
— Конечно, можно.
Они приехали в очаровательную горную деревушку, где плели знаменитые лефкарские кружева. Леон купил для Элен скатерть, салфетки, дюжину носовых платочков и чудесное вышитое платье со вставками из тончайших кружев на груди и на рукавах. Оно сразу понравилось Элен, но цена ее просто испугала.
— Оно слишком дорогое, — запротестовала она, когда Леон приложил к ней платье. — И потом… белый цвет, наверное, мне не пойдет.
— Белое тебе идет. — Леон оглянулся.
— Мадам может примерить платье, — улыбнулась хозяйка магазина и указала на примерочную кабину. — Оно очень идет мадам, а цена… — она беспечно махнула рукой, — не имеет значения.
Не имеет значения! Элен покачала головой, но Леон настоял, чтобы она примерила платье. Оно сидело безукоризненно. У Элен даже дух захватило, когда она увидела свое отражение в зеркале.
— Платье чудесное, но цена, Леон! Оно действительно слишком дорогое.
— Ничего не может быть слишком дорогим для тебя, моя радость, — сказал он, а когда хозяйка вышла, чтобы завернуть покупки, тихо спросил Элен: — Разве мы не говорили, что будем счастливы?
— Да, но…
— Так ты счастлива, моя дорогая? — Легкая дрожь в голосе Леона выдала то напряжение, с которым он ожидал ответа жены. Улыбка тронула губы Элен, и она ответила тихо и чуть взволнованно:
— Да, Леон, я счастлива.
Глава шестая
Быстротечная весна незаметно сменилась летом. Солнце стояло высоко в небе и, казалось, совсем не уходило за горизонт. Тысячи туристов наводнили горные и морские курорты острова. Но в белом особняке на склоне холма над поселком Лапифос жизнь по-прежнему текла спокойно и размеренно. Лежа в саду в шезлонге, Элен не могла не признать, что во многих отношениях ей повезло. Еще несколько месяцев назад ее жизнь была одинокой и тоскливой, абсолютно без всяких перспектив. Но судьба распорядилась иначе. Странно, но если бы Бренда не вспомнила об Элен, она никогда, наверное, не увидела бы этот чудесный остров. И уж тем более никогда не смогла остаться здесь навсегда.
Элен раскрыла книгу, лежавшую у нее на коленях, но читать не стала; задумчивым взглядом она следила за черным мерседесом, поднимавшимся по горной дороге к дому. Все-таки жизнь полна проблем, подумала она, они неизбежны, если в основе брака лежит только необходимость соблюдения приличий.
Их поездка немного ослабила напряжение в ее отношениях с Леоном, но Элен не могла забыть, что она — только одна из его женщин; что он занимается с ней любовью, на самом деле не испытывая к ней никаких чувств. И из-за этого она не могла простить Леону, что он нарушил данное ей обещание. Сейчас между ними, как ей казалось, установились новые отношения; она перестала вздрагивать от его прикосновений и сжиматься от страха всякий раз, когда он приближался к ней.
Услышав шаги Леона на тропинке сада, Элен подняла голову и улыбнулась.
— У тебя был трудный день? — спросила она.
— Да. А как ты?
— Мне кажется, я становлюсь ленивой. По дому все делает Арате.
— Но за это ей и платят. — Леон посмотрел на жену; его глаза излучали восхищение. — Ты чудесно выглядишь, моя дорогая. Загар тебе очень идет.
— Спасибо, Леон. — За последнее время он часто говорил ей комплименты. Если бы только они шли от сердца… Но это всего лишь дежурные фразы, которые он наверняка говорит и другим женщинам.
Леон взял стул и сел напротив Элен.
— Сегодня вечером мы едем с визитом к моей тете. Она звонила мне и сетовала, что до сих пор с тобой не познакомилась.
— У тебя есть еще одна тетушка? Ты ничего не говорил мне о ней.
Леон улыбнулся.
— Мы еще много чего не знаем друг о друге, верно? — Элен кивнула. — Не понимаю, почему нам так трудно говорить на простые темы, Элен? — Вопрос удивил ее. Леон, видимо, был в том настроении, которое всегда вызывало у Элен какое-то странное чувство вины.
— Я не считаю, что нам трудно разговаривать.
— Я имею в виду непринужденную беседу. Возможно, надо было бы сказать «доверительную».
— Ну, наверное, это естественно… в данных обстоятельствах.
