Кэтрин Эллиотт - Женатый мужчина
— Какая прелесть! — вдруг воскликнула она. — Ты весь свой фарфор выставила. — Лавиния смотрела на мою драгоценную коллекцию азиатского фарфора с птичками, красующуюся в буфете. — Мамочка так и подумала, что ты захочешь расставить фарфор там, — самодовольно проворковала она.
Я стиснула зубы и сделала глубокий вдох. И с какой стати меня это раздражает? Вчера вечером я так обрадовалась, обнаружив большой пустой буфет, и с удовольствием заполнила его, а потом отошла в сторону и с восторгом полюбовалась хрупким, тускло-голубым и кремовым фарфором, поблескивающим на темном фоне уэльского дуба.
— Неужели, — злобно процедила я. Повисло молчание.
Когда я обернулась, Лавинии уже не было. Я торопливо подошла к открытой двери.
— Она слышала? — спросила я Бена, встревоженно вытирая руки полотенцем и глядя, как она спускается с холма.
— Что слышала? — Он оторвался от книжки, заложив строчку пальцем.
Я прикусила губу. Боже, какая же я идиотка. Она, наверное, так одинока и хотела со мной по-доброму!
Но мне показалось, что Лавиния скачет по холму слишком беззаботно: вряд ли она так уж обиделась.
— Увидимся! — выкрикнула я.
Она удивленно обернулась и просияла.
— Оки-доки!
«Ну уж нет, — ядовито подумала я, — совсем она не обиделась. Шкура у Феллоузов толще носорожьей, и мне это только на руку. Тем более если отныне я собираюсь регулярно метаться между чувством вины и раздражением, как сейчас».
Я хотела было закрыть дверь, но тут заметила в отдалении еще одну фигуру и поняла свою ошибку. Дурочка, а я-то подумала, что с гостями на сегодня покончено. Но нет, мне предстояло принять еще кое-кого. Я вздохнула и облокотилась о дверной косяк, стоя на солнышке. По холму неторопливо дефилировала Триша: длинноногая, загорелая, безмятежная и очень хорошенькая. Она никуда не спешила, ни о чем не беспокоилась и была почти не одета, не считая крошечных белых шортиков и ярко-розового коротенького топика. Она весело размахивала ведром, в котором лежали порошки, тряпки и губки.
— Привет, миссис! — проговорила Триша, заходя в дом и поправляя челку. — С чего мне начать?
— Привет-привет, мисс Швабра, — с притворным высокомерием произнесла я. — Отполируй полы, пока не увидишь в них свое отражение, и выбей ковры, да так, чтобы искры из глаз посыпались. Я вернусь к чаю, часика в четыре.
— Серебро почистить?
— Само собой.
— А газеты погладить? И не подогреть ли сиденье унитаза?
Я прыснула:
— Фу, какая гадость. Если серьезно, Триша, делать тут ничего не надо. Тут все совершенно новое, сверкает чистотой, ни пылинки — Роуз об этом позаботилась. И зачем она тебя прислала? Отполировать чайные чашечки изнутри, что ли?
— Да, что-то вроде того, и еще приказала исполнять любые ваши прихоти и приказания, — весело проговорила она. — Я хотела было возразить, что вы, возможно, и не захотите, чтобы я путалась у вас под ногами, но она и слушать не пожелала.
— Дело не в том, что мне не нужна твоя помощь, просто пока делать ничего не надо. Потом работа будет, когда мои сыновья перевернут весь дом, но даже тогда не надо приходить каждый день. Может, позже, когда я выйду на работу…
— Вот именно. Так я и думала. Ну, тогда дайте мне знать. — Она пожала плечами. — А пока я буду приходить, скажем, дважды в неделю, ладно? Ванну помою, вымою на кухне пол, поглажу что-нибудь, а потом, когда найдете себе место, буду приходить и сидеть с мальчиками. И необязательно говорить Роуз, что я не торчу здесь днем и ночью. Да и Джоан тоже не хочет, чтобы я ошивалась на ее кухне, как она это называет. Так что, может, мне просто отдохнуть пока немного? Съездить в город, по магазинам походить… — Она обезоруживающе улыбнулась.
Я пожала плечами.
— Хорошо, Триша. Пусть пока все будет, как ты говоришь, тем более что нас обеих это устраивает. — Я выдвинула ящик. — Вот ключ от дома, — я протянула ей ключ, — и хорошо, если бы ты дала мне свой номер мобильного…
— Точно! отличная идея. — Она нацарапала номер. — Тогда, если я тебе понадоблюсь или… — она воровато оглянулась, — …если Роуз явится меня искать, дай сигнал, о'кей?
Я усмехнулась:
— Заметано.
Она прогарцевала к выходу.
Я улыбнулась и повернулась к мальчикам.
— Так. Давайте-ка, ребята, одевайтесь и поехали отсюда, пока к нам кто-нибудь еще не пришел.
Через полчаса мы уже сидели в машине и ехали по задней дорожке, которая была более дикой и гораздо менее ухоженной, чем парадный въезд.
Когда мы подъехали к Оксфорду, я вздохнула с облегчением. Этот прекрасный старый город, где я провела три счастливых года, всегда оказывал на меня поистине волшебное действие. Я не могла дождаться, когда покажу детям мой колледж и тот, где учился их отец. К сожалению, на улицах были большие пробки, и солнце так пекло, что, добравшись до центра, мы уже таяли от жары. Зря мы отправились на машине: сейчас все бросают машины и передвигаются по городу на велосипеде. Я в свое время только на велике по этим улицам и ездила.
— Смотрите, — воскликнула я, вытирая застилающий глаза пот, когда мы наконец проползли мимо старого колледжа Неда. — В этом колледже учился папа. Видите там, где арка, кусочек зеленой лужайки! Посмотрите, какие красивые старые здания, — пробормотала я, развернувшись, чтобы не задеть симпатичного и умного молодого человека на велосипеде. Неужели когда-то и я была одной из них? Казалось, что с тех пор прошло сто лет.
— Прямо как в Лондоне, — заметил Макс.
— Ага, только здесь у нас нет знакомых, — угрюмо процедил Бен.
— Да что ты, Макс, Оксфорд совсем не похож на Лондон! Смотри, дома здесь из камня другого цвета, намного мягче, теплее, и они так замечательно сохранились!
Взгляни на колокольню, и на остроконечные башенки, и на сонные витрины с безделушками… О! Это же мой колледж! — Красивая светловолосая девушка слезла с велосипеда и прислонила его к столбу. — Ваша мамочка тоже когда-то была такой, — смело предположила я, — и так же шла на лекцию!
Лица моих сыновей в зеркале заднего вида исказились от ужаса и недоверия, и мне стало стыдно. Надо же, мама может так нагло врать! Еще бы, ведь для них я всегда была и буду тридцатидвухлетней клюшкой!
— Мам, мы тут сейчас умрем!
— Знаю, дети, — прошипела я, — если бы я только могла найти место для парковки… Господи, это кошмар какой-то.
Я поняла, что если в Лондоне мы ходили в школу пешком, то тут каждое утро дорога будет выматывать нам нервы. И вообще, где эта чертова школа? Судя по всему, в центре города. Но мы же и так в центре, куда дальше, сейчас уже к реке подъедем! Наконец мы припарковались, за мили от центра, и поплелись обратно, в основном в горку, в самую жару. Макс корчился от усталости и невыносимо капризничал, но я не сдавалась. Я найду эту проклятую школу, даже если мне придется…
