Ксения Дронова - Силуэт танцующей звезды
Через пятнадцать минут дождь, наконец, закончился, и Женька с Ладой расстались, неопределенно пообещав друг другу встретиться сегодня или завтра вечером. Женька подумала, было спросить о ближайшем спектакле, но потом ей внезапно захотелось прекратить разговор, и она с облегчением махнула рукой Ладе и покинула «Робин-Бобин». У нее еще будет время задать свой вопрос. Не сейчас.
Проспект мокро хлюпал под Женькиными ногами, но это было так неожиданно здорово, что Женька даже рассмеялась собственным ощущениям. Ладно, надо совместить приятное с полезным, и если Ладка не ответила на ее незаданный вопрос, то она сама все узнает! Все равно она гуляет, и торопиться ей совершенно некуда и незачем.
Вдохнув полные легкие свежей июньской прохлады, Женька уверенным шагом направилась к Первомайской. Сегодня среда, значит, на афишной тумбе уже развесили свежие афиши. Она сама посмотрит, что там, в театре показывают в ближайшие дни… И обязательно пойдет на те спектакли, где главную партию танцует Игорь Ворон.
Вечером Женька снова очутилась на Проспекте — бабка ушла ночевать к дочери, и им с Оксанкой взбрело в голову устроить себе праздник и приготовить глинтвейн. Из необходимых для этого напитка ингредиентов в доме оказалась только гвоздика, поэтому Оксана отправилась в ближайший магазин за кориандром и медом, а Женька — в «Восточный дворик» за тем единственным из красных вин, которое она может пить.
Назад она решила вернуться другим путем — не по Горького, а через Первомайскую и затем вниз, по Чернышевской до Волжской, там, правда, долго придется подниматься вверх. Но зато сейчас она сможет еще раз пройти мимо театра русского танца и полюбоваться снимком Игоря Ворона, застигнутого умелым фотографом в полете… Сегодня она просто остолбенела, наткнувшись взглядом на эту огромную фотографию. Невозможно, чтобы человек мог вот так прыгнуть! Ворон буквально парит в воздухе, во всем его теле чувствуется спокойная сила, и даже это великолепное лицо не напряжено. Человек-птица… Ворон.
Женька улыбнулась. В пакете в такт ее шагам булькает вино, небо к вечеру странным образом расчистилось, и на смену дождливому дню пришел ясный и теплый вечер. А вот и стенд с заветной фотографией… Как жаль, что она под стеклом, иначе бы она обязательно взяла себе летающего Ворона. Но хотя бы посмотреть на него!..
Она уже почти обогнула театр, свернув на Московскую, как за ее спиной зазвучал знакомый голос, к которому она то ли не могла, то ли не хотела привыкнуть… Голос обращался не к ней и говорил не про нее, однако у Женьки вспыхнули щеки и засвербило в затылке. Резко развернувшись всем корпусом и едва не упав, поскользнувшись на обертке из-под мороженого, она, не мигая, уставилась на двух мужчин и женщину, выходящих из театра. Сколько дней назад она стояла возле этой самой двери, поджидая Ладку с ребятами?.. И опять Ворон вышел первым, как будто ему и здесь, как на сцене, положено быть впереди всех!..
Мужчины, пожав друг другу на прощание руки, разделились, женщина присоединилась к тому, другому, которого Женька не знает, и Ворон остался один… Почему-то замерев и не дыша, она стояла на его пути и надеялась, что он сейчас узнает ее, может быть, обрадуется… Или позволит ей обрадоваться и сам будет рад ее радости… Вот Игорь Ворон сделал шаг, продолжая по инерции чему-то улыбаться, потом — второй шаг, и тут его глаза встретились с Женькиными глазами, их взгляды столкнулись и — Женька могла бы поклясться в этом! — стеклянно зазвенели, как ледяные сосульки, упавшие с крыши на каменное крыльцо. Все было кончено уже в этот миг, хотя ее губы еще не верили в это и отважно пытались избежать катастрофы…
— Привет! — Она бы многое отдала, лишь бы эти синие глаза не смотрели на нее так холодно и неприветливо. Этого просто не может быть, она же помнит прикосновение его колена к своему, тонкий запах его одеколона и твердые ключицы, и жесткие волосы, седые на висках, и губы, которые она бы узнала из тысячи других губ, хотя, конечно, ничего в них особенного и нет… Но все эти куски мозаики легко складываются в ее сознании в их общий с Вороном фотоснимок — ведь мы же уже не чужие, пусть не друзья, но… Но все сейчас то ли забыто, то ли неважно. Мужчина смотрит на нее и молчит. Какое разное, оказывается, бывает молчание!..
Женька попробовала улыбнуться, но ее рот предательски задрожал, и ей пришлось судорожно прикусить нижнюю губу, чтобы не расплакаться.
Происходит что-то странное, что-то такое, что она не может ни понять, ни объяснить…
В последний раз, когда она видела Игоря Ворона, он смотрел на нее весело, с легким озорным прищуром, и она — это правда ее мысли, неужели это действительно было совсем недавно? — подумала тогда, что Ворон похож на мальчишку, который предвкушает какую-то забавную шалость… А как он ее поцеловал? Она потом несколько ночей подряд, засыпая, вспоминала его холодные губы и делала вид, что Ворон вызывает в ней чистый восторг и священный трепет зрителя перед артистом. И ничего более… Но ведь он ее поцеловал, и это было замечательно! Даже если его поцелуй был только дружеским («И ничего более!»)… Что же случилось? Почему он так себя ведет теперь?
Игорь Ворон не ответил на Женькино приветствие. Он даже не посмотрел на нее… ударив девушку взглядом, он резко отвел от нее глаза, как будто в одну секунду Женька перестала быть ему знакомой, изменилась и переродилась во что-то такое, на что смотреть больше не стоит. Похолодев, она застыла изваянием, недоуменно глядя вслед удаляющейся мужской фигуре… Такое уже было, и опять этот человек уносит с собой ее радость, но — теперь он не оставил после себя вообще ничего. Ни надежды на скорую встречу, ни улыбки, которая согрела бы ее и утешила, ни даже памяти о чем-то хорошем… Сегодня Игорь Ворон ее не увидел. Как будто ее нет.
А она есть. В мамином зелено-желтом свитерке, с растрепанными темно-русыми волосами и с глупым пакетом, в котором безжизненно лежит бутылка сухого красного вина. С дрожащими губами, с выученным наизусть расписанием спектаклей на июнь и с замечательными планами на будущее, это все она! И где-то за много кварталов отсюда в деканате во всех документах против ее фамилии стоит галочка — такая-то защитилась такого-то числа, в начале июля она получит свой диплом, в августе выйдет замуж, а между этими двумя событиями отдохнет на море или в деревне у двоюродной бабушки. Как он мог ее не заметить! Какое право имеет Игорь Ворон проходить мимо нее, не оглядываясь и не говоря ни слова! Ни одного слова…
Ночью, вытянувшись под простыней и вцепившись руками в матрас, Женька долго успокаивала себя, пытаясь затопить свое огорченное сознание приятными фантазиями и милыми задумками… Как славно будет въехать в новую квартиру и стать там хозяйкой, и это ничего, что она не очень любит готовить и вести хозяйство, ведь в своем доме все по-другому. Первым делом она повесит занавески в кухне, она даже придумала, какого они будут цвета — желтые с разноцветными крапинками, так веселее. А еще у них сразу же появится щенок, только они еще не выбрали породу: Трофим хочет ньюфаундленда, а ей нравятся чау-чау… Впрочем, какая разница, пусть будет водолаз, она согласна.
