Аманда Браун - Секреты удачи
Наконец Тейн взглянула на часы:
— Бог мой, пора заняться нашими прическами! Быстренько наверх, девочки!
Комната опустела.
— Спасибо, что проследила за всем этим, мам.
— Мы неплохо поработали. — Выключив видеокамеру, Тейн уже прикидывала изменения в списках А и Б. — Породистая кобыла! Вот это да!
— Как бы я хотела, чтобы Лэнс оказался здесь.
— На самом деле нет. Мужчины считают подобное времяпрепровождение ужасно скучным. Дорогая! Что такое?
Острая боль в животе заставила Пиппу согнуться пополам.
— Я нервничаю.
— Отчего, малышка? Седрик провел всю ночь в «Майерсоне», приводя в порядок сцену и твой шлейф. Девочки соберутся, возьмут себя в руки. Как всегда. Все, что от тебя требуется, это просто пройти по прямой под руку с отцом. Если забудешь, что надо ответить «да», просто кивни. Только не падай в обморок! Это было бы похоже на дурную самодеятельность.
— Я ни разу в жизни не падала в обморок. И не собираюсь начинать сегодня.
Обняв Пиппу за плечи, Тейн проводила ее к лифту:
— Я так горжусь тобой. Это исторический день для всех Уокеров.
— Не то?
— Даже не думай шутить на эту тему. — Они вошли в лифт. — Отдохни немножко, Пиппа. Сотри это выражение с лица. Ты слишком молода для скорбных морщин. Я пришлю Брента, как только он закончит с девочками.
— Надеюсь, сегодня вечером тебя ждет триумф.
— Спасибо, что подшучиваешь надо мной, дорогая. Но я достаточно повеселилась, устраивая все это мероприятие.
Новый приступ боли в животе настиг Пиппу, как только она вышла из лифта. Полбутылки шампанского и дюжина шоколадных трюфелей, приконченные в ванной, немного помогли. Пока Брент причесывал ее, а стилист накладывал макияж, Пиппа клевала носом. Прибыла Маргарита со свадебным платьем: потрясающее изделие из органзы и жемчуга. Расшитый драгоценным бисером корсаж облегал ее тело, как помадка на свадебном торте, а несколькими дюймами ниже талии расцветал искрящимся водопадом шелковой органзы. Когда девочки смотрят на себя в зеркало и мечтают, как они идут к алтарю, они воображают себя именно в таком платье; мечты Пиппы наконец стали реальностью.
— Почему ты не улыбаешься, Пиппина? — спросила Маргарита, орошая ее духами Тейн. — Разве ты не счастлива?
— Просто нервничаю. Кажется, я вчера потянула спину, когда тащила шлейф.
— Санта Мария! Завтра расслабишь свою спину. С Лэнсом, — подмигнула Маргарита.
Постучал и вошел Энсон. При виде внучки в платье глаза его наполнились слезами.
— Выглядишь ослепительно, Пиппа.
— Спасибо, дедуля. Я так рада, что все уже почти закончилось.
Он похлопал внучку по руке:
— И мы тоже, душечка.
Тейн, Роберт и два фотографа дожидались их в белом лимузине.
— Пожалуй, я никогда не видел двух таких прекрасных женщин, — заявил Энсон.
Тейн послала ему воздушный поцелуй:
— Благодарю. Я действительно чувствую себя сегодня необычно. — Помимо фамильных бриллиантов, она надела сиреневое шифоновое платье с поясом из кованого золота. Поля сиреневой шляпки создавали трехфутовую запретную для полетов зону вокруг головы.
— Пиппа, даже если обрушится крыша, продолжай идти вперед. Когда Лэнс возьмет тебя за руку, все станет на свои места. Судьба Уокеров в твоих руках.
— Ну, это уж немножко чересчур, любимая, — робко запротестовал ее муж.
— Заткнись, Роберт! Я говорю о твоих внуках, а не о восемнадцатой лунке!
Подружки невесты уже добрались до центра «Майерсон» и взволнованно наносили десятый, завершающий слой туши на ресницы. Прически, приподнятые с одной стороны и опущенные с другой, в сочетании с заколками Хендерсонов и сережками Уокеров, смотрелись изумительно. Благодаря «спрятанному жирку» платья кремовыми волнами струились вокруг бедер. Новая подружка невесты, Карола, за тридцать минут в девичьей компании наслушалась сплетен больше, чем за предыдущие три года. Она была единственной, кто не мучился похмельем.
Джинни, величественная в своем парике, царственно осведомилась:
— Где у нас что-нибудь старое?
Пиппа указала на бриллиантовое колье:
— От моей бабушки.
— Что-нибудь новое?
— Бюстгальтер.
— Взятое взаймы?
Пиппа продемонстрировала браслет на ноге, принадлежащий Тейн.
— Синее?
— Татуировка на заднице. Хочешь взглянуть?
— Нет, благодарю. — Джинни стиснула Пиппу в крепком объятии. — Ты готова к испытанию.
Маленькая Арабелла, которая должна была нести цветы, появилась в вышитом викторианском платье. А когда Пиппа надела шлейф, подружки завизжали: невероятно! В эти несколько оставшихся минут волнение стало почти невыносимым. Флористы раздавали букеты гардений и желтых роз. Швеи поспешно делали последние стежки, на всякий случай. Карола уже в десятый раз обрызгалась духами Тейн. В зале духовые квинтеты заиграли вступление.
Седрик поскребся в дверь:
— Все в холл через две минуты.
Его слова вызвали последнее смертоносное облако лака для волос. А потом дверь распахнулась. И все девушки — даже маленькая Арабелла — в ужасе завопили, когда на пороге появился Лэнс. В черном с серым костюме он выглядел просто убийственно.
— Тебе нельзя здесь быть! Это плохая примета! Уходи!
Он отыскал взглядом невесту.
— Я должен поговорить с тобой, Пиппа. Наедине.
Глава 7
Подружки, фотографы, флористы и портнихи вылетели из комнаты так стремительно, словно Лэнс был радиоактивен. Когда помещение опустело, он закрыл дверь на ключ. Некоторое время Пиппа и Лэнс смотрели друг на друга, любуясь совершенной красотой.
— Ты выглядишь восхитительно, — наконец произнес Лэнс. Голос его при этом звучал печально.
Пиппа подвела его к дивану:
— Что-то случилось, правда? Я уже несколько дней чувствую.
Он присел, устремив немигающий взгляд куда-то в бесконечность. Когда же заговорил, это был вновь прежний Лэнс:
— Пиппа, нет никаких сомнений в том, что я всецело люблю тебя. Став твоим супругом, я был бы счастливейшим из смертных. Я надеялся и молился о том, чтобы мы могли нормально жить вместе. Но наследие матери против меня.
— Ты болен? — воскликнула она. Рак? Опухоль мозга? — Я буду заботиться о тебе. Ты поправишься. Лэнс покачал головой:
— Я гей. Всегда им был и всегда буду.
Пиппа едва не задохнулась, когда до нее дошел смысл губительной новости. Наконец она прошептала:
— Кажется, мне нужно выпить.
Он вытащил из кармана фляжку:
— Держи.
Они вдвоем выпили, почти до дна.
— Почему ты мне не рассказал? — простонала Пиппа, едва не плача.
