Филлис Уитни - Бирюзовая маска
Она говорила с заметным волнением и взяла себя в руки, только когда увидела, что я на нее смотрю.
Я оставила карандаши возле камня, на котором сидела, и пошла за Сильвией. Когда мы проходили через дверь, она положила руку мне на плечо и приостановила меня.
— Будь осторожной, Аманда. У меня такое чувство, что все те страсти, которые вихрем возбуждала вокруг себя Доро, так и не улеглись. Последствия все еще могут причинить вред живущим. В том числе и тебе.
Это было странное предостережение, хотя я сама чувствовала нечто подобное. Я не ответила ей и прошла в дверь, соединявшую два сада. Как я могла быть осторожной, не зная, откуда мне ждать опасности?
Мы пересекли патио, которое было немного меньше по размеру, чем у Кордова, и вошли в гостиную Стюартов с ее яркими индейскими ковриками и рядами кукол Качина. В дальнем ее конце была открыта дверь в кабинет Пола. Он беспокойно ходил вокруг письменного стола, но когда оглянулся и увидел меня, его лицо с широкими скулами и раздвоенным подбородком засияло, как будто я была подарком, который сделала ему Сильвия. Впервые я заметила, что глаза у него цвета бледного желто-зеленого хризолита и смотрели они так настойчиво, как будто ощупывали, словно он хотел выудить какую-то внутреннюю суть, скрытую от него. Я сразу насторожилась, мой инстинкт восстал против такого пристального изучения. Я не очень знала, что мне нужно защищать, но была наготове.
— Привет, Аманда, — сказал он, приблизившись ко мне быстрой походкой, неожиданной для такого крупного человека. — Как ты устроилась?
— Я познакомилась со всеми Кордова, — тщательно подбирая слова, ответила я, противостоя натиску его воли, странным светом зажигавшей его глаза.
— Я уже сказала тебе, что Аманда ничего не помнит, — быстро сказала Сильвия. — Все так, как будто ей это рассказывают впервые.
— Проходи и садись, — сказал он, подведя меня к стулу с наброшенным на него сине-коричневым ковриком.
Сильвия сделала попытку увести разговор в сторону.
— Посмотри на это покрывало на стуле, Аманда. Много лет назад Хуан подарил нам его на Рождество. Вещи, которые он находит для своего магазина, совершенны. Такого цвета индиго ты нигде не найдешь, а коричневый цвет — это не краска. Это натуральный цвет овечьей шерсти.
Я послушно осмотрела это сокровище, прежде чем сесть на него. Легкое волнение Сильвии казалось нехарактерным для нее, но раньше мне не приходилось наблюдать ее в присутствии мужа. В любом случае, мое внимание теперь занимал Пол.
— Мне рассказали о вашей книге, — сказала я прямо. — Мне не нравится то, что вы задумали. В любом случае, я не смогу вам помочь. Я совсем ничего не помню об этом времени.
— Я и не думал, что это будет легко, — сказал Пол. — Такие воспоминания обычно хоронят очень глубоко. Вы инстинктивно пытаетесь защитить их от чужого глаза, забыть их, не так ли? Но, может быть, их можно уговорить появиться на свет.
Я еще больше насторожилась. У меня уже были маленькие проблески памяти, самый краешек, хотя я не собиралась ему об этом говорить. А прошлой ночью опять повторился сон, вызванный, несомненно, встречей с этим ранее мне знакомым окружением. Как бы там ни было, если я вспомню что-то ужасное, я не захочу делиться этим ни с кем и меньше всего с этим человеком, который, казалось, так жаждал это узнать.
— Я не хочу вспоминать, это правда, — сказала я ему. — Но я и не могу ничего вспомнить. У меня не осталось воспоминаний ни о доме дедушки, ни о саде в патио — ни о чем. И я не вспомнила никого из тех, кого встретила. Кузина Элеанора, тетя Кларита, дедушка — все мне чужие.
— Видишь, Пол? — сказала Сильвия почти умоляющим тоном.
Он повернул голову, чтобы взглянуть на жену, и я увидела его профиль. Странно, но это был профиль совсем не того располагающего к себе человека, каким он казался, когда я смотрела ему прямо в лицо. Сбоку это было лицо фавна — с острыми чертами, игривое, намекающее на опасные утехи. Я поняла теперь, что он мог бы быть приманкой для женщин.
Его взгляд укорял Сильвию, хотя он продолжал говорить спокойным голосом, с той же силой убеждения, что и раньше.
— Проявление памяти — это увлекательный феномен. Я видел, как забытое всплывало понемногу, пока вся картина, бывшая ранее темной, становилась совершенно ясной. Я бы хотел попробовать это с тобой, Аманда.
Под его внешним спокойствием я ощутила возбуждение — качество, часто сопутствующее опасности. Как предположила Сильвия, он был человеком, готовым ради забавы играть с огнем. Я почувствовала в нем склонность наслаждаться ужасом, и я знала: что бы ни случилось, ему нельзя позволять писать о моей матери. Почему Сильвия была против замысла Пола, я не знала, но я поняла, почему дедушка не доверял этому человеку.
Сильвия опять вмешалась, и я почувствовала в ее голосе напряженность.
— Нет, Пол, нет. Оставь ее в покое. Не делай этого. Это может быть опасно.
Он посмотрел на нее своими светлыми глазами, и она, казалось, сжалась под его взглядом.
— Опасно для кого, моя дорогая?
— Для… для всех нас. Я имею в виду эмоциональную опасность, конечно. Пожалуйста, Пол, оставь ее в покое. У тебя достаточно материала для твоей книги без дела Кордова. И я не хочу расстраивать Хуана и Клариту. Или Гэвина, в конце концов.
Пол сел на стул напротив меня и наклонился ко мне, глядя так же настойчиво.
— В таких случаях кто-то всегда расстраивается. Полузабытые родственники угрожают подать в суд. Приходят возмущенные письма. Я уже прошел через это с другими книгами. Так как я имею дело в основном с фактами, все это ничем не кончается. Кроме того, именно дело Кордова натолкнуло меня на идею написать эту книгу. Я находился рядом во время убийства. Я лично знаю всех действующих лиц. Большинство из замешанных в это людей еще живы, хотя два главных действующих лица умерли.
— Ты не был рядом, ты не был! — закричала Сильвия.
— Если ты имеешь в виду, что меня не было там, когда это случилось, это правда. Но я прибыл туда десятью минутами позже — и это достаточно близко. И я все помню.
— В таком случае, я думаю, вам не стоит беспокоиться о несуществующих воспоминаниях пятилетней девочки, — сказала я.
Он посмотрел на меня с веселым удовольствием, как будто я сказала что-то смешное.
— Ты не знаешь, да? Ты действительно не знаешь?
— Я не знаю, о чем вы говорите.
— Тогда, может быть, нам следует ей сказать. Как ты думаешь, Сильвия?
— Нет, нет! — закричала Сильвия. — Пусть они сами ей все рассказывают.
— И подадут ей все в нужном им свете?
— Это право Хуана Кордова.
Он пожал плечами и откинулся назад.
— Я могу подождать. У нас масса времени.
