Ирина Сафина - Чужой крест
— Простите, — стушевался Артур.
Борис Львович похлопал сына по плечу.
— Артур, сын мой, надеюсь, что ты выдержишь это испытание с честью. Ангелина Васильевна весьма решительным образом устраивает даже любовные дела. Хотя ты мое мнение знаешь, я вовсе не против этого брака, даже наоборот.
Лиза еще в начале обеда предчувствовала недоброе, когда тетушка заговорила о том, что она каким-то там мистическим образом влияет на Артура, а теперь убедилась — так и есть, ее сватают. Причем действительно весьма решительным образом. В волнении она потянулась за стаканом сока.
— Любовные дела? Брак? — переспросил Вячеслав.
— Старый болтун! — Ангелина Васильевна посмотрела на Бориса Львовича взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Лиза замерла со стаканом сока в руке — таких слов услышать от тетушки она не ожидала! Затем Ангелина Васильевна пояснила Вячеславу: — Да, именно так! Дела любовные. Я считаю, что раньше родители поступали мудро, когда сами подбирали пару своим детям. Этим они оберегали их от неудачных браков. Артур и Виктория — замечательная пара.
Лиза посмотрела на Артура. Парень сидел сам не свой. Красный, как рак, он низко опустил голову, понурил плечи. Лизе стало его нестерпимо жаль. Она решила прийти ему на помощь.
— Артур, не беспокойся, все это лишь шутка. Мы даже не знакомы, о каком браке может идти речь?
Казалось, что Вячеслав только-только вышел из ступора. Он подскочил со стула, затем опять опустился на него.
— О каком браке вообще может идти речь?! — вскричал он.
Ангелина Васильевна покачала головой.
— Вижу, наша Виктория успела очаровать и Вячеслава. Впрочем, вы правы, пока о браке речь не идет, только о сватовстве. У молодых будет время пообщаться, познакомиться друг с другом ближе, пока Виктория оформит развод.
— Развод?! — воскликнула Лиза. Услышав это, она чуть не свалилась со стула. — Ви… Я замужем?
В полном смятении чувств Лиза залпом выпила сок до дна. Виктория ничего не говорила о своем замужестве! И в ее квартире ничего не говорило о присутствии мужчины, Лиза это хорошо помнила!
— Можешь это уже не скрывать, — проговорила Ангелина Васильевна. — Мой юрист наводил справки. Я знаю, что ты замужем за Вячеславом Громовым, но вы уже два года не живете вместе и в настоящее время оформляете развод. Не думаю, что в твоих планах одинокая холостая жизнь. Вместо того, чтобы испытывать судьбу и снова неудачно выходить замуж, лучше присмотрись к Артуру.
— По виду Артура не скажешь, что он рад этому сватовству, — проворчал Вячеслав.
Ангелина Васильевна не оставила его слова без внимания:
— Вячеслав, простите, что эта семейная сцена разворачивается в вашем присутствии, но так будет лучше. Думаю, вам следует быть в курсе. Вы меня понимаете…
Лиза сидела с открытым ртом и наблюдала за происходящим, как за странным, абсурдным сном. Надо что-то делать! Немедленно!
— Прекратите! — закричала она. — Сейчас не девятнадцатый век! Артур, ты чего молчишь?! Скажи им! Нельзя взять и вот так сосватать взрослых, самостоятельных людей! Мы не марионетки! Мы не любим друг друга!
Ангелина Васильевна поднялась, мужчины тут же встали из-за стола вслед за ней, и только Лиза продолжала сидеть. Как вызов. Из вредности.
Тетушка буравила ее взглядом.
— Зато Артур очень любит Сенечку, — ледяным тоном произнесла она. Борис Львович схватил подругу за руку, будто надеялся привлечь внимание, предупредить, но Ангелина Васильевна его не слушала. Она продолжала говорить, сверля Лизу взглядом: — Я нашла его. Я нашла и воспитываю твоего сына! Сенечка — твой сын!
И в комнате повисла тишина. Тишина человеческих чувств. Самоутверждение, изумление, отчаяние, смятение и еще десятки чувств и их оттенков кричали, скрежетали, вырывались из душ смотрящих друг на друга людей и… повисали в тишине. Тишина набирала вес.
Тишина давила на плечи. Вячеслав рухнул на стул, не выдержав ее натиска. Слова Пашковой все еще звенели в его голове. У Лизы есть сын? Нет, это у Виктории есть сын! Почему он не знал об этом? А Виктория, она знает? Бред, как мать может не знать о том, что родила сына…
Он посмотрел на Лизу, та сидела в полном ошеломлении, открыв рот. Для нее эта новость тоже стала сюрпризом.
— Нашли? — ее голос полоснул по тишине, словно лезвием бритвы — резко, безжалостно. И тишина прорвалась.
— Нашла! Три года назад. Больше года я делала запросы во все детские дома, больницы и проклинала Семена Яковлевича!
— Зачем вы так, — попытался вклиниться в разговор Борис Львович, но Пашкова не дала ему такой возможности.
— Затем! — гаркнула она. — Он знал обо всем с самого начала! Знал о ее беременности. Ведь это он устроил Викторию в закрытый пансионат на время беременности, а мне сказал, что отправил ее на шестимесячные курсы в Швейцарию!
— Семен Яковлевич? — переспросила Лиза. — Дядя Семен?
Пашкова смерила ее грозным взглядом.
— Только не говори, что ты этого тоже не помнишь! Никакая авария не может стереть такие воспоминания! Доказательство — крест!
Вячеслав, как и все остальные, уставился на роскошный антикварный крест, висевшей на шее Лизы. Под их пристальными взглядами Лиза сжала крест в ладони.
— Крест?..
— Твой любимый дядечка Семен признался мне во всем, перед своей кончиной. Он рассказал о ребенке и о том, что предложил тебе самой сделать выбор — оставлять ребенка или отдать его на усыновление. О! Он очень красочно рассказал о том, как был ошеломлен, когда ты, не задумываясь, выбрала второе! Он ожидал, что ты оставишь ребенка, но ты решила его отдать! Поэтому он и подарил на восемнадцатилетие этот крест. Чтобы ты помнила, какой тяжкий крест тебе придется нести по жизни. Как вечное напоминание о твоем грехе!
— Вот только о своем грехе он не подумал! — неожиданно для всех, резко, со злостью сказал Борис Львович. — Как можно было способствовать такому лиходейству! Отдать ребенка неизвестно кому! Меня пробирает ужас, когда я вспоминаю, что здоровался с Семеном за руку. Если бы знал о его поступке, обходил бы его стороной!
— Если бы я знала о его поступке, то ушла бы от него немедленно! — добавила Пашкова. — Нашла бы Сенечку, забрала бы сразу! Сколько пришлось намучиться ребенку…
— Что это за пансионат? — спросил Вячеслав. Его терзали худшие подозрения. Еще в бытность работы телохранителем он слышал о преступлениях, совершаемых в неких «закрытых пансионатах» или «клиниках».
— Хотите это знать? Ну что ж, знайте! В том пансионате, куда Викторию определил мой муж, занимаются тем, что обходят закон. Супружеские пары, которые не могут иметь детей, девять месяцев изображают перед родными и знакомыми ожидание ребенка, а затем отправляются в этот пансионат. Там же находится и наблюдается будущая мать, которая собирается отказаться от ребенка. После родов происходит подмена. По документам и для всех окружающих — матерью ребенка является бездетная симулянтка, а документов, подтверждающих то, что настоящая мать родила этого ребенка — не существует. Мне пришлось подкупать работников пансионата, детских домов, чтобы отыскать Сенечку! Не осталось никаких документов, не за что было зацепиться! Только рассказы свидетелей.
