Джуд Деверо - Озарение
— Справлюсь, — ответил Джейсон, не отрывая глаз от Салли, словно та была женщиной его мечты. — А вы идите. Мы с Максом отнесем все эти пакеты в машину, а потом я сделаю несколько м-м… личных покупок. — При этом Джейсон издал какой-то странный звук, как будто он собирался купить нечто эротическое и шелковистое.
Прежде чем подруга успела ответить, Эйми взяла ее за руку и повела в ближайшее подобие английского паба, где они заняли свободную комнату.
— Я хочу узнать о нем все, что только можно, — горячо сказала Салли, — Так что же привело тебя в Абернети на Рождество и почему не сообщила мне, что приезжаешь?
— Я живу не в Абернети, а в шести милях от него, — медленно проговорила Салли. — Ты хотела рассказать мне, что происходит. У тебя с ним связь? Или ты просто смотришь на него, как на произведение искусства?
— Ты идешь с любым встречным мужчиной? — язвительно спросила Эйми, затем взяла со столика меню и принялась его изучать. — Ты голодна? — Не получив от Салли ответа, она подняла голову.
— Оставь, — бросила Салли. — Я хочу знать все.
— Я уже все тебе сказала. Он — гомосексуалист, я не интересую его как женщина, и мы разговариваем как две старые курицы. Вот и все.
— Мне нужны подробности, — настаивала Салли, заказав официантке две чашки кофе.
— Нет, мне, пожалуйста, большой стакан апельсинового сока. Чтобы было молоко, как ты знаешь.
Салли слегка пожала плечами.
— Нет, не знаю и знать не хочу И довольно об этом. Ты уверена, что этот мужик «голубой»?
Эйми потребовалось лишь одно мгновение, чтобы преодолеть свою обычную скрытность, но ее очень обеспокоило возникшее у нее чувство, которое можно было назвать почти ревностью, вызванной реакцией Салли на «ее» мистера Уилдинга.
— Мне кажется, что сегодня утром в мой дом приходил его бывший любовник, — заметила она, а потом описала встречу Джейсона с Чарльзом. — У него глаза на лоб полезли, когда Чарльз целовал мне руку. Между ними определенно должно было что-то произойти. А днем раньше мистер Уилдинг не спускал глаз с двух мужчин. Он не обращал внимания на продавщицу, которая была настоящей красавицей, а интересовался на все сто процентов только ими.
— Хорошо, но где ты его откопала?
— Это он меня откопал. Я просто открыла дверь, а за нею оказался он. Его привел Дэвид и вручил мне.
— В качестве рождественского подарка?
— Вроде того, но не бери его в голову: он же на самом деле «голубой».
— Он таким не выглядит.
— А каким, по-твоему, должен выглядеть гомосексуалист? — занимая оборонительную позицию, спросила Эйми.
— Э! Не бери меня за горло. Я же просто спросила, вот и все. Гомик — не гомик, он просто божественный, и мне хочется знать о нем решительно все.
— По правде говоря, я и сама знаю очень мало. Дэвид настаивал на том, что его кузену нужно убежище, чтобы залечить свое разбитое сердце, вот я и согласилась его приютить.
— Он вполне мог бы склеить свое разбитое сердце в моей постели в любое время, когда пожелает.
— Ты слишком начиталась любовных романов. Между нами ничего нет и никогда не будет. Говорю же тебе, он «голубой». К тому же весьма элегантный, не правда ли? Когда я увидела его в первый раз, на нем был костюм, который стоил, наверное, больше, чем мой дом.
— Отвратительный кофе, Эйми, расскажи мне о нем побольше.
— По правде говоря, он какой-то странный. Много не говорит, но… — Эйми подняла глаза на подругу. — Он приносит мне удачу. Да, это так — он приносит удачу и Максу, и мне. С тех пор как он у меня поселился, произошли замечательные вещи.
— Что-нибудь вроде того, что он падает на колени и твердит тебе, что не может без тебя жить, и…
— Перестань фантазировать. Прежде всего Макс обожает его.
— Гм… Что еще?
— Не знаю, как объяснить его поведение. По правде говоря, я его, кажется, не понимаю. Все происходит так, как если бы он… — Эйми подняла голову. — Он похож на черепаху или, быть может, на броненосца. Но в действительности, как мне кажется, он очень мягкий человек. Не думаю, чтобы он сам это понимал, но Макса он обожает совершенно так же, как тот его.
Салли надолго умолкла, откинувшись на спинку стула и пристально глядя на подругу.
— Ты влюблена в него?
— Не будь смешной. Он приятный мужчина, и нам хорошо вместе, но слишком женоподобен. Любит делать покупки, готовить и делает много такого, чего не делают мужчины.
— Ты хочешь сказать, все, чего не любил делать Билли, не так ли? Послушай, Эйми, ты была единственной девственницей, окончившей нашу школу, и я знаю, что ты берегла себя для мужа. И знаю также, что ты отдавалась пьяному наркоману… не смотри на меня так! Знаю, у Билли были свои достоинства, но я реалистка. Ты делила постель с одним мужчиной, который ты знаешь, был из тех, кто понятия не имел о том, как открыть холодильник. Но, видишь ли, на свете существуют и другие мужчины.
— Почему ты всегда пытаешься все романтизировать? Я не сама решила, что этот человек гомосексуалист. Мне об этом сказал Дэвид.
— Доктор Дэвид? Знаешь, мне показалось, что мистер Уилдинг похож на Дэвида.
— Они двоюродные братья.
— Ах вот оно что… Ну и что же происходит теперь? Ты будешь продолжать жить с этим великолепным малым, которого не можешь использовать по прямому назначению, или же вернешь его после Рождества Дэвиду?
— Понятия не имею. Салли рассмеялась.
— Ты не изменилась, Эйми. Только ты способна жить с мужчиной и не иметь понятия о том, почему он обитает в твоем доме и как долго намерен в нем оставаться.
Эйми промолчала, глядя в свой пустой бокал.
— Хорошо, дело не мое. Ну а как обстоят дела с другими мужчинами в твоей жизни? Что случилось с тем красавцем — торговцем подержанными автомобилями?
— О, Йан… Он держит дилерскую контору от фирмы «Кадиллак». И, как я полагаю, очень богат, — вздохнула Эйми.
— Могу вообразить, каким скучным ты его находишь. Бедняга всего лишь красив и богат, а значит, никакого интереса для тебя представлять не может?
— Он проявляет больше интереса к собственной особе, нежели к кому-то еще. По-видимому, он считает, что оказывал мне великую милость, являясь ко мне каждый вечер. Он называл меня «вдовей Билли Томпкинса» таким тоном, что это звучит как «неприкасаемая».
— Таковы прелести жизни в маленьком городишке. Почему бы тебе не уехать отсюда куда-нибудь, где ни одна душа никогда не слышала о Билли Томпкинсе и его проблемах?
Но прежде чем Эйми успела ответить, Салли встрепенулась, словно кто-то всадил в нее булавку.
— Который час?
Эйми осмотрелась, надеясь увидеть часы, но их нигде не было.
— Мне нужно идти, — торопливо проговорила Салли, собирая свои вещи; выходя из кабины, она увидела лицо Эйми.
