Розамунда Пилчер - Спящий тигр
Яхта, как обычно, стойко перенесла вчерашнюю бурю. Он проверил якорные канаты, потом поднялся на борт. В последний раз он предусмотрительно закрепил над кокпитом тент, и хотя тот провис и растянулся под грузом скопившейся воды, на кокпите было относительно сухо. Джордж ослабил фал и нырнул под тент, чтобы проверить, не попала ли вода в форлюки. Убедившись, что все в порядке, он вернулся на кокпит, удобно устроился на фальшборте и закурил.
День обещал быть жарким. От мокрых досок палубы и тента, который он расстелил на просушку, поднимался пар. Воздух был такой чистый, что земля просматривалась очень далеко — дальше креста Сан-Эстабана. В полной тишине Джордж отчетливо слышал каждое слово негромкой беседы, которую вели рыбаки в шлюпке. Волнение на море едва ощущалось: лодка легонько подпрыгивала у борта, а мерное раскачивание яхты напоминало сонное дыхание.
Оказавшись в привычной обстановке, в окружении любимых запахов и звуков, Джордж постепенно стал успокаиваться. Теперь он мог не спеша обдумать планы на день, определиться, в каком порядке решать внезапно свалившиеся на него проблемы.
Первая проблема — Рудольфо. Ничего страшного, что они поссорились, — это случилось не в первый и уж точно не в последний раз, но Рудольфо не был богат и Джорджу предстояло каким-то образом — как можно скорее — возместить ему потраченные шестьсот песет. Он не мог дожидаться, пока его деньги пройдут клиринг в Барселоне: такие задержки уже случались, и один раз ему пришлось ждать целый месяц, прежде чем деньги поступили на счет. Если послать телеграмму в банк Селины, деньги поступят через три-четыре дня; Рудольфо, узнав об этом, наверняка согласится поселить ее у себя в отеле — таким образом приличия будут соблюдены и ничьи чувства — а в Кала-Фуэрте они отличались особенной деликатностью — не пострадают.
С другой стороны, он всегда может обратиться к Фрэнсис. Она охотно одолжит шестьсот песет и деньги на обратный билет для Селины — стоит только Джорджу попросить. Однако это налагало на него определенные обязательства. Занимая у нее, он будет просить не от имени Рудольфо или девушки, которая прилетела на остров разыскивать отца, а от себя самого. Значит, и расплачиваться придется ему.
Его взгляд привлекло движение на террасе Каса Барко — Хуанита развешивала красно-белый плед с дивана на веревке, чтобы как следует проветрить. На ней было розовое платье, а поверх него коричневый фартук. На мгновение она скрылась в доме, а потом появилась снова с метлой в руках и начала собирать черепки разбитых ветром цветочных горшков.
Джордж гадал, как объяснить ей присутствие Селины в его постели. До этого он ни разу не допускал подобной ситуации, поэтому не представлял, какой реакции ожидать. Ему не хотелось обманывать Хуаниту, но, с другой стороны, он ни в коем случае не мог ее лишиться. Конечно, можно сказать ей правду, однако правда эта настолько невероятна, что Хуанита вряд ли ее примет. Можно представить Селину как свою дальнюю родственницу, которая заглянула в гости и, застигнутая грозой, осталась ночевать. Поколебавшись несколько секунд, Джордж решил, что этот вариант лучше всего, тем более что он близок к истине. Щелчком отправив сигарету за борт, он спустился в лодку и неспешно погреб к Каса Барко.
Хуанита была в кухоньке, кипятила чайник, чтобы приготовить ему кофе.
— Buenos días, Хуанита!
Она обернулась с широкой улыбкой на лице.
— Buenos días, сеньор.
Он решил перейти сразу к делу.
— Когда ты доставала воду из колодца, ты не разбудила сеньориту?
— Нет, сеньор, она еще спит. Как младенец.
Джордж пристально посмотрел на Хуаниту. В ее голосе звучали поэтические нотки, глаза блестели — она явно расчувствовалась. Это была совсем не та реакция, которой он ожидал. Хуанита еще не в курсе истории про застигнутую грозой родственницу, а глаза у нее уже на мокром месте — с чего бы?
— Ты… ты поднималась наверх?
— Sí, сеньор, поднималась посмотреть, не проснулась ли она. Но, сеньор, почему вы никогда не говорили, что у вас есть дочь?
Она сказала это, понизив голос, с легким упреком. Джордж пошарил рукой у себя за спиной, схватился за подлокотник дивана и плюхнулся на него.
— Не говорил? — растерянно спросил он.
— Нет, ни слова не сказали про свою дочку. И вот я иду сегодня через Кала-Фуэрте, и Мария мне говорит, что к вам приехала дочь и остановилась в Каса Барко. Я ушам своим не поверила! Но оказалось, что это правда.
Джордж сглотнул и с деланым спокойствием произнес:
— Значит, тебе сказала Мария. А кто сказал Марии?
— Томеу.
— Томеу?
— Sí, сеньор. Ее привез таксист. Он долго сидел в баре Рудольфо и сказал Розите, которая там работает, что привез дочку синьора Дайера в Каса Барко. Розита пошла в магазин купить хозяйственного мыла и сказала Томеу, Томеу сказал Марии, а Мария — мне.
— И, могу поклясться, всем остальным жителям деревни, — по-английски пробормотал сквозь зубы Джордж, мысленно проклиная Селину.
— Что вы сказали, сеньор?
— Ничего, Хуанита.
— Разве вы не рады видеть свою дочь?
— Что ты, конечно рад.
— Я и не знала, что сеньор был женат.
Джордж помедлил секунду, а потом сказал:
— Ее мать умерла.
Хуанита была потрясена.
— Сеньор, я понятия не имела! А кто же заботился о сеньорите?
— Ее бабушка, — ответил Джордж, стараясь по возможности придерживаться правды. — Хуанита, скажи мне… Рудольфо знает, что… что сеньорита моя дочь?
— Я еще не видела Рудольфо, сеньор.
Чайник закипел, и она налила воду в глиняный кувшин, который Джордж использовал вместо кофейника. По дому поплыл упоительный запах, однако его настроения он не поднял. Хуанита накрыла кувшин крышкой и сказала:
— Сеньор, она настоящая красавица.
— Красавица? — Он сказал это с удивлением, притом вполне искренним.
— Конечно, она очень красива.
Хуанита вынесла поднос с завтраком на террасу и поставила на стол.
— Со мной вам не надо притворяться.
Он начал есть. Апельсин, сладкая ensamada и целый кофейник ароматного кофе. Хуанита ходила по дому; негромкое шарканье метлы означало, что она делает уборку. Потом она вышла на террасу, неся в руках круглую корзину для белья с вещами Селины.
Джордж сказал:
— Сеньорита вчера сильно промокла под дождем, я сказал ей оставить одежду на полу в ванной.
— Sí, сеньор, я ее там и нашла.
— Постирай ее поскорее, Хуанита. Сеньорите больше нечего надеть.
— Sí, сеньор.
