Джен Хадсон - Приди ко мне во сне
А кулон с соколом? Как с ним?
Она скользнула рукой по цепочке и накрыла золотую птицу ладонью. Ну как… как он попал ко мне? Без всякого сомнения, это его работа. Она смутно чувствовала, что существует связь между этим кулоном и всем тем необычным, что происходило здесь с ней.
«Глупо, – сказала она себе. – Это были просто нервные срывы из-за потери жидкости организмом. А этот кулон… это же всего лишь ювелирное украшение, и не больше. Нет, это невозможно. Просто смешно».
Она положила кулон в коробку к остальным возвращаемым подаркам, а затем тут же взяла его снова и принялась баюкать в своих ладонях, чувствуя его тепло и неясное гудение. Ее горло сжалось при мысли, что она никогда его больше не увидит, никогда не подержит в руке, никогда не почувствует снова его тепло на своей груди.
Возьми себя в руки. Мери.
Побыстрее, чтобы не расплакаться, она положила кулон между полами шубы и закрыла крышку коробки.
Упаковав вещи и приготовившись ко сну, Мери села за записку. В ней она намеревалась обмануть Рэма еще раз. Она не любила обманывать и сейчас чувствовала себя отвратительной, мерзкой, коварной, но выбора не было.
Она постучала ручкой по подбородку, пытаясь подобрать нужные слова, и тоска темным облаком накрыла ее с головой. Никогда, надо же, никогда я так и не услышу историю о его бабушке и дедушке.
Она всхлипнула. Слезы текли по ее щекам.
Боже мой. Мери Воэн, чего это ты так раскисла?
Она взяла платок, утерла нос и начала писать.
Сбросив пиджак и галстук и расстегнув рубашку, Рэм стоял на балконе своего номера, который примыкал к номеру Мери. Разумеется, она этого не знала. Он облокотился на перила и глядел в звездное небо, пытаясь представить, что сейчас делает Мери, как она раздевается и готовится лечь в постель.
Как же ему не хотелось отпускать ее сегодня! Он страстно желал взять ее к себе в постель и бесконечно шептать на ухо слова любви, чувствовать вкус ее полных губ, касаться пальцами ее души. Его любовь и вожделение – а они были переплетены друг с другом, это было фактически одно и то же, – можно было тоже сейчас потрогать пальцем, пощупать. Но к ним больно даже прикоснуться.
Господи, как же долго я страдал по ней, ждал ее, любил в своих снах.
Но скоро, скоро она будет снова моей. Во плоти. И навсегда. По крайней мере, пока я живу.
Нетерпение толкало его на безрассудные, отчаянные поступки.
Он нервно запустил пальцы в свои волосы. Надо за собой следить, иначе придется действовать, как отец или дед, то есть запереть ее и таким образом сделать своей. Он усмехнулся этой мысли. Можно себе представить, что учинит это независимое существо из Техаса, если я попытаюсь проделать с ней такое.
Но и ожидание – это же сущий ад. Удастся ли мне заснуть сегодня? Каждый час, каждую минуту я хочу проводить с ней. А теперь эта чертова встреча утром, из-за нее я должен ждать до обеда, чтобы увидеть ее.
Отказаться от встречи было очень соблазнительно, но секретарь сказал, что Тефик Фаяд, глава Мабахета, очень настаивал. Придется с ним встретиться, ничего не поделаешь.
Должность, которую занимал Тефик, примерно соответствовала в Египте директору ФБР в США, и если он звонил, значит, это действительно было важно.
В чем же дело?
Глава 8
Не люди кругом, а стервятники,
Живут в нищете и убожестве,
И уже не осталось никого,
Кто бы сохранил белые одежды.
Жалоба Ипувера, 2180 – 1990 гг. до Рождества ХристоваПока он стоял, укрываясь за жасминовым кустом, глаза успели привыкнуть к темноте. Он наблюдал за двумя окнами на верхнем этаже отеля «Мена-Хаус». Сначала погасло первое. Он знал, что это спальня Мери Воэн. Где-то там лежит то, что сделает наконец его богатым, – знаменитый кулон с соколом.
Он знал, что кулон очень ценный, но остолбенел, когда Набиль Тахер сообщил, сколько за него собирается заплатить покупатель. Даже за вычетом комиссионных Тахера, а это двадцать пять процентов, все равно получается огромная сумма. Конечно, Тахер – это старый коварный шакал, и он оставит у себя, наверное, гораздо больше, чем сказал, но лучше не жадничать и не торговаться. У Тахера связи во всем мире, он знает, как найти хорошего покупателя и, что немаловажно, как вывезти вещь из Египта.
Нет, жадничать он не будет. Денег, которые предложил Тахер, хватит на безбедную жизнь до конца дней. Если, конечно, удастся добыть сокола раньше, чем это сделают другие. Рассчитывать, что никто больше не зарится на эту вещицу, было бы непростительной наивностью.
Оторвавшись от своих приятных размышлений, он опять посмотрел на окно Мери Воэн. Интересно, сколько времени ей потребуется, чтобы крепко заснуть? И стоит ли входить туда, пока она спит? Он уже наведался к ней в комнату днем и знал, где там что расположено. С его-то опытом проделать такое было несложно. Жаль только, что кулона в это время на месте не оказалось. Очень соблазнительно было захватить другие украшения, тоже довольно дорогие, но он сдержал себя, зная, что этим все испортит. Сокол много дороже.
Его взгляд скользнул на соседнее окно. На балконе все еще прохлаждался Габри. Нет, сейчас не время. Надо ждать. Он спрятал блокнот в боковой карман пиджака. Ему удалось узнать самое главное: куда направляется Мери Воэн. И он направится туда же. А пока надо ждать.
Самое главное – терпение.
Он улыбнулся и скрылся в темноте.
Глава 9
Мое сердце вздрагивает,
Когда я подумаю о нем.
Я пленница его любви.
– Послушай, но ведь он сумасшедший!
– Верно, но не больше, чем я!
Из песен Нового Царства, 1550 – 1080 гг. до Рождества ХристоваМери зевнула и попросила стюардессу принести еще чашечку кофе.
– Рада видеть, что я не единственная, кто в это утро накачивает себя наркотиком, – подала голос Вэлком. – Обычно по утрам ты живая и бодрая до вульгарности. А сегодня что? Поздно легла?
– Легла-то сравнительно рано. Просто долго не могла заснуть.
Понимать это надо было так, что она этой ночью вообще не спала. Мучилась виной за свое коварство, за ложь перед Рэмом.
Врать, конечно, было ужасно – а она соврала, что уезжает из страны, – но у нее не было сомнений в том, что если она скажет ему правду, то ее постигнет участь его матери. Он просто запрет ее в комнате. Правда, одна половина ее сознания не возражала против такого исхода, но другой половине казалось, что так могут поступать только троглодиты. В конце концов она выбрала самый легкий путь – оставила пакет с подарками и записку у портье. К тому времени, когда Рэм ее получит, она уже будет далеко.
