Люси Монро - Вкус любви
Они закончили упражнение.
Аманда вытерла пот с виска тыльной стороной ладони.
— Это было забавно.
— Я покажу вам одношаговую схватку.
Ее карие глаза засветились.
— Которую выделали в тот день, когда я была мишенью?
— Чуть менее продвинутую.
— Давайте сделаем это.
Его фаллос немедленно среагировал на ее слова, хотя она говорила о боевых искусствах, а не о телах, сливающихся в одно в безумной страсти.
Он приказал своему либидо взять выходной.
О сексе не могло быть и речи в данный момент, а может быть, и никогда. Он не собирался совершить еще одну ошибку с женщиной. К тому же секс влияет на способность трезво мыслить. Аманда хочет слияния их компаний, того, что он твердо намерен предотвратить. Он не позволит своим гормонам влиять на его планы.
Так или иначе, после несчастных лет в колледже и горьких уроков относительно женщин он научился контролировать свои сексуальные желания.
Она быстро уловила принцип одношагового спарринга.
— У вас хорошо получается, Аманда.
— Спасибо. Вы гораздо терпеливее, чем мой инструктор по тай-бо. Она считает, что я безнадежна.
— Ваш инструктор — женщина?
— Конечно. — Она проделала серию упражнений, которые он показал ей, без единой ошибки. — Саймон?
— Да?
— Может, мы попробуем спарринг? Я устала делать все по порядку.
— Но вы еще не знаете ударов ногами.
— Разумеется, знаю. Я же не просто так целый год ходила на занятия тай-бо.
— Хорошо. — Ему придется подстраивать под нее свои возможности, но ее недостаток навыка с лихвой возмещался энтузиазмом.
Вскоре они оба истекали потом.
Аманда сделала неосторожный выпад, видимо, пытаясь нанести рубящий удар. Он увернулся, полностью избежав контакта, но Аманда потеряла равновесие И упала вперед.
Он поймал ее, инстинктивно прижав к своему телу. Ее ладони с громким шлепком опустились на его мокрую от пота грудь.
— Уф! — пробормотала она.
— Вы в порядке?
Она кивнула, не отрывая от него глаз.
— Спасибо, что поймали меня.
— Нет проблем. — Он должен был отпустить ее, но пальцы не слушались посылаемого мозгом приказа. Они наслаждались прикосновением к шелковисто-гладкой коже, разгоряченной после упражнений.
Ее губы тоже выглядели разгоряченными, они были красные и припухшие. Розовый кончик языка выглянул наружу и увлажнил полную нижнюю губу.
Физическое ощущение их близости пронзило его с такой болью, которую можно было утолить только одним способом.
Он начал опускать голову.
Ее рот приоткрылся с легким вздохом. Он чувствовал запах ее пота. Он был не такой, как его. Женский. Сладкий! Его тело содрогнулось в первобытном ответе на призыв, принятый его обонятельными рецепторами.
Она привстала на цыпочки, ее голова запрокинулась, губы потянулись к нему.
— Саймон.
Она произнесла его имя так возбуждающе. Он уже мог чувствовать амброзию ее губ, мог представить, как их влажные тела сливаются воедино. Он уже видел, как они сплетаются па матах на полу в упражнениях, совершенно не относящихся к боевым искусствам.
Сексуальная энергия вибрировала между ними, пока его тело не переполнилось ею.
Ее глаза закрылись, от этого она казалась такой ранимой и в то же время готовой к его поцелуям. Его рот был уже в дюйме от ее губ, когда в голове мелькнуло: что он все-таки делает?
Он мысленно произнес слово, идеально описывающее то, что он хотел с ней сделать, и отступил назад.
— Думаю, вы могли бы поработать над рубящими ударами.
Ее глаза распахнулись, и она опустилась на пятки.
— Рубящие удары?
— Да. Вы же не хотите упасть лицом вперед, когда промахнетесь в своего противника. Вам нужно поработать над центром тяжести. — Он высвободил одну ее руку и за другую подвел к боксерскому мешку. Там он отпустил ее и продемонстрировал удар. Удар не слишком удался, но ноющее напряжение ниже талии все еще сковывало его движения. — Попробуйте вот так.
Аманде потребовалось несколько секунд, чтобы смириться с тем, что только что произошло. Она уже приготовилась к поцелую всех поцелуев, а он в это время думал о ее центре тяжести.
Унижение жгло ее кожу, как будто она обгорела на солнце, а ощущать себя отвергнутой было хуже, чем все удары вражеской армии. Она хотела, чтобы он поцеловал ее, а он хотел улучшить ее спортивные навыки.
Это больно. Ей казалось, что его нога ударила не в наполненный песком мешок, а в ее грудь.
Ее грудные мускулы так напряглись, что стало невозможно вздохнуть. Как могла она быть столь глупа? Разве ее бывший муж не вбил в ее сознание неизгладимую мысль о ее нежеланности? Неужели ей нужно напоминание об этом уроке?
Вопросы вертелись в ее мозгу, один унизительнее другого. Понял ли Саймон, что она хотела, чтобы он поцеловал ее? Осознал ли он, что она хотела этого так сильно, что встала на цыпочки, чтобы быть ближе к нему? Где-то на втором году брака она поняла, что нельзя самой инициировать секс, чтобы не быть отвергнутой. Поэтому тот факт, что она чуть было не спровоцировала поцелуй, одновременно потряс и ужаснул ее.
Она заставила себя взглянуть ему в лицо, ожидая увидеть в нем жалость.
Он не смотрел на нее. Он смотрел на боксерский мешок. Он выполнил еще один идеальный удар. Бум. С таким звуком могло бы биться ее сердце, разрывавшееся от унижения. Мешок покачнулся.
— Вы собираетесь попробовать? — Он повернулся к ней, но его взгляд был сфокусирован на чем-то за ее плечом.
О, он все прекрасно понял. И его это смутило.
Ей отчаянно хотелось убежать, найти безопасное место и зализывать там раны, но придется вынести все это. Если не ради собственной гордости, то хотя бы ради него. Ведь не его вина, что несчастное, сексуально изголодавшееся создание вроде нее зациклилось на нем, как на материализовавшейся фантазии.
Она ударила ногой по мешку:
— Вот так?
Она знала, что попытка была жалкой, но он не стал критиковать ее.
— Попробуйте еще.
Она попробовала. Заставила себя сделать еще несколько попыток. Даже попросила его показать еще один удар и изобразила его, прежде чем сказать, что устала и готова пойти в душ.
Она смогла держать себя в руках до тех пор, пока не оказалась под струями горячей воды. Тогда Аманда позволила себя разрыдаться.
Глава 7
Саймон старался не смотреть на Аманду, выходящую из зала, и сконцентрировал свою энергию на серии ударов дракона. Они ничуть не помогли облегчить его почти физическое разочарование. Он хотел ее, черт возьми! Но она для него под запретом по слишком многим причинам.
Так что он отступил, не поцеловав ее, и она последовала его примеру, сделав вид, будто ничего не случилось.
