Юлия Шолох - Прятки
В субботу на работе затишья тоже не наблюдалось. С утра появились партнеры Павла Николаевича. Никаких проблем не возникло — я встретила их у входа, проводила к нему в кабинет, вежливо улыбаясь всю дорогу, а после принесла кофе, сахар, сливки и еще пару вазочек с мелкими круглыми печеньями и конфетами, которые никто и никогда из посетителей не трогает, потому в дальнейшем они плавно перемещаются на кухню, где их с удовольствием поедают сотрудники.
Через час Павел Николаевич попросил уточнить, заказаны ли им столики в ресторане, я позвонила, все было в порядке и они сразу же уехали.
Мой рабочий день заканчивался в шесть, но в этот раз я задержалась, потому что досматривала фильм про зомбиков, которые методично вычищали человечество с лица земли, причем фильм был японским, а озвучка — американская. В общем, тот еще винегрет…
Танкалины появились вдвоем. Впереди летел младший, след в след за ним, почти наступая на ноги — Павел Николаевич. В мою сторону никто так и не взглянул, за что я была благодарна — лица у них были, мягко сказать, неприветливые. Я бы не удивилась, если бы дверь кабинета распахнулась сама по себе, из чувства самосохранения, издалека завидев приближающихся.
После непродолжительных размышлений я быстро пришла к выводу, что досмотреть фильм можно и в следующий раз, а сейчас лучше слинять. Мало ли что?
И, конечно же, не успела. Хотя… как посмотреть.
— Костя, стой! — по коридору к выходу уже торопился младший, на лице максимальная концентрация упрямства и вызова, за ним Павел Николаевич с горящими в каком-то непонятном экстазе глазами.
— Я сказал, не поеду! — сквозь зубы прорычал младший, проигнорировав просьбу остановиться.
Дядя Паша вдруг замер, видимо, сообразив, что догнать его, а тем более остановить силой все равно не получиться. Тогда он просто сказал, очень быстро:
— Костя… дед был бы счастлив, если бы знал, какое предложение нам поступило.
И младший замер так резко, будто пленку между двумя действиями вырезали. Лица его я не видела, но голову он опустил и, казалось, стоит против воли, потому что уйти просто не может.
— Такими возможностями не разбрасываются, ты и сам должен понимать. Ты не можешь отказаться, Роджер еще никому не предлагал подобной практики. Если бы дед дожил, он был бы счастлив! — добивал сына Павел Николаевич. Я вдруг поняла — они не очень-то ладят. Странно, ни разу не думала, что у них, как у любых родственников тоже могут быть напряженные отношения. Младшего было жаль, настолько его поза была вымученной и мне не понравилось, как дядя Паша на него давил.
— Хорошо, — вдруг глухо ответил Костя, — я поеду… Добился, чего хотел? Теперь отстань.
Через пару секунд дверь за его спиной закрылась и, хотя там имелись доводчики, она все равно почти хлопнула.
Павел Николаевич молча развернулся и ушел в свой кабинет. Я подняла сумку, нажала на кнопку системного блока компьютера и даже не стала ждать, чтобы проверить выключился ли он, просто вышла и побыстрее отправилась домой. Меня преследовала твердая уверенность, что я увидела нечто, для моих глаз не предназначенное.
Зато воскресенье прошло отлично — тетя Тамара окончательно оправилась и закатила чаепитие с соседками, а меня они поймали на выходе при попытке смыться на улицу и вернули на место за столом, так что пришлось час сидеть среди бабушек, вежливо улыбаться и краснеть, слушая о себе всяческие комплементы. И сравнивать их с тем, что говорит Танкалин. Контраст неимоверный… Так что для разнообразия и для поднятия самооценки времяпрепровождение было что надо.
В среду я все-таки поймала Цукенину. Вернее, устала пытаться застать ее без общества Альтиной, поэтому просто подошла к обеим во время перерыва между парами.
— Олеся, нам нужно поговорить.
Подруга тут же прикрыла ее грудью. Вышло картинно и немножко смешно. Может, за такое поведение ей доплачивают?
— Наедине, — сообщила я рыжей охраннице, — давай после занятий встретимся в кафе у бокового выхода и поговорим? В общем, буду там тебя ждать, хорошо? — обратилась уже к самой Олесе.
Цукенина довольно быстро сообразила, чего от нее хотят и согласно кивнула, видимо, еще толком не придя в себя после новости, что говорить мы будем хоть и без свидетелей, но в людном месте, так что драка исключается.
Пришла она вовремя. Альтина, впрочем, никуда не делась, прохаживалась по дорожке парка, куда выходили окна кофе и старательно пыталась разглядеть нас сквозь стекла.
Олеся решительно уселась на диванчик, оббитый черным дерматином, схватила меню, переданное ей официанткой, но открывать не стала.
— Чего тебе? — неуверенно спросила, ерзая по сидению. Похоже, нервничала.
— Хочу внести ясность в отношении меня и Стоцкого.
Ее глаза неожиданно забегали, а меню она осторожно опустила на стол.
— Между нами нет ничего, не было и не будет, кроме простой дружбы, да и то слишком сильно сказано, — быстро заявила я. — Можешь быть соверше-енно спокойна! Даю слово. Обещаю. Мамой клянусь. Какие еще слова тебе хотелось бы услышать?
Она глубоко вздохнула и почему-то посмотрела в окно на Альтину, причем с неприязнью. Интересно, чего общаться с человеком, если он вызывает такие отрицательные эмоции?
— Так это правда? — неуверенно заговорила Олеся. — Мне говорили, конечно, что ты в Танкалина втюрилась, но я думала, мало ли… одно другому не мешает.
— Что?! — не знаю, удивили ли ее мои слова, но вот я от услышанного была в тихом ужасе.
— Ты не стала бы врать насчет Стоцкого, да?
— Зачем мне врать? Я уже сказала — меня он не интересует. Так что там с Танкалиным?
Она все так же рассматривала через стекло свою соратницу и защитницу. Хотя из взгляда больше выходило — чересчур ревностную преследовательницу.
— Я знаю, — сказала громче, — сама видела, как ты на него смотришь. Все знают, что ты к нему неровно дышишь.
— Кто все? — в горле пересохло. Вот чего и не хватало!
— Ну, может не все, но некоторые особо приближенные, — она вдруг усмехнулась, так необычно, как-то по-взрослому, что ли. — Мне лично Зайцева сообщила.
— Кто?
— Зайцева Нина, — пояснила Цукенина, — с четвертого курса, которая с Векиной ходит.
М-да… Вот и дожили до сплетен. Какая-то… мымра развлекается за мой счет, а я ни разу не в курсе! А главное — что же теперь делать?
— А ты откуда ее знаешь? — отпускать теперь такой кладезь информации до того, как вытащу все нужное, я не собиралась. Впрочем, Цукенина и сама не особо стремилась уходить. Она легко пожала плечами.
— У нас с Зайцевой дачи в одном поселке, а компанию Танкалина я почти полностью знаю, родители знакомы.
