Хирург Коновалов (СИ) - Волкова Дарья

Я оглядываюсь в поисках того, что бы можно было взять, чтобы запустить в Коновалова. Ну что за человек, а?!

– Ничего личного, просто физиология, Ласточка. Мужчины так устроены.

Это не мужчины так устроены, так устроены тролли! Неделю назад, значит, рефрактерного периода у него не было, и Вадим выкатывал мне претензию, что я сбежала и не дала сравнять счет! А сейчас… Сейчас, я уверена, что то же самое. Все у него возможно, и все порядке. Просто соглашаться со мной, видимо, троллья религия не позволяет.

– Тогда я поехала домой.

Вадим фирменным жестом складывает руки на груди. Я смотрю на все это – мощные руки, полоску русых волос, ширину плеч. Рефрактерный период у него, как же! У вас обострение вредности, Вадим Эдуардович!

– Ты забыла. Ключи от квартиры и твоя одежда у меня.

Так, это уже не смешно.

– И что мы будем делать?

– Смотреть сериал.

– А?

– Сериал новый вышел. Детективный. Лизок очень рекомендовала.

Все, что было до, сметается этим «Лизок». Кто это еще?! И почему – Лизок?!

– Лизок?!

– Ну. Лизок. Лиза. В смысле, Лизавета Михайловна. Зав. гинекологией. Ты же ее знаешь.

Знаю. Теперь я совмещаю смешливую кудрявую брюнетку, которую я возила на турбазу, и «Лизок» от Вадима. Наверное, в этом нет ничего такого. Они коллеги. Давно работают вместе – если не плечом к плечу, то все равно часто пересекаются, на тех же совещаниях у Бурова. Лиза, кажется, замужем. Но это не отменяет чего-то жгучего, что кольнуло меня, когда Вадим сказал «Лизок». Ревность? Не-не, у нас же есть прекрасное слово «пока».

– Есть еще другой сериал, его Альф советовал. Говорит, что смешной. Но у него специфичное чувство юмора. Выбирай, какой больше хочешь.

– Тот, что Лизавета Михайловна советовала.

И никакая она не Лизок, слышишь?!

Вадим кивает.

***

И мы на самом деле садимся смотреть сериал. Он оказывается неожиданно очень интересным, так, что Вадим несколько раз ставит на паузу, чтобы мы могли вдоволь поспорить. Две серии пролетают незаметно, и даже хочется еще, но Вадим командует: «Спать. Приз за хорошее поведение будет утром».

Ага, то есть, про рефрактерный период – это он серьезно? Ладно, я не могу про себя сказать, что мне обидно от этой ситуации – в конце концов, я свое получила сполна. А вы, Вадим Эдуардович, назло маме отмораживайте уши. Взрослый человек, кто вам запретит. А про утро и хорошее поведение… будет видно утром.

Вадим выдает мне новую зубную щетку в упаковке. Без всего остального привычного – пенка для умывания, крем и прочие атрибуты ежевечернего ритуала превращения царевны в лягушку – или наоборот, никак не определюсь – придется обойтись. У Вадима всего этого нет. Хотя… Перед сном я обнаруживаю в его ванной то, что не заметила в первый раз. Гель для интимной гигиены. Женский. Вряд ли это Вадим купил для себя. Ну что же… Гель кстати, так то. У меня такой же дома. Хорошо, что и у Вадима есть. Он молодец. Но желание швырнуть этим гелем в него утихомирить удается далеко не сразу.

Самым странным в этой ситуации оказывается то, что я успеваю уснуть до того, как Вадим возвращается из душа. На новом месте, в чужой футболке, с полным кавардаком в голове – вырубаюсь мгновенно. Матрас у Вадима офигенный.

***

Я просыпаюсь резко, с диким сердцебиением. Я еще в юности, когда веришь всякой хрени, вычитал, что такие резкие, ничем не обоснованные пробуждения ночью, с зашкаливающим пульсом – признак проблем с сердцем. Это классика студентов медицинских академий – находить у себя все заболевания по очереди. Но у меня были некоторые оправдания. Если у тебя отец и дед по отцовой линии оба умерли, едва перешагнув сорокалетний рубеж, нет-нет, да и задумаешься: а ты сам? Сколько тебе отмеряно?

Мой тезка, хороший знакомый и великолепный кардиолог, Вадим Черепанов, называет меня симулянтом. Иногда орет, брызгая слюной: «Коновалов, тебе надо голову лечить!». А потом говорит о том, что причиной смерти моего отца, а она официально установлена вскрытием, был запущенный атеросклероз. А у меня сосуды кристально чистые, хоть в космос. И сердце, как у коня, и не симулируй мне тут! А что причиной смерти деда, скорее всего, было то, что тот конкретно прибухивал – а что еще делать сельскому доктору? Поэтому мне бухать нельзя.

Я верю Черепанову. Но все равно иногда просыпаюсь внезапно ночью с зашкаливающим пульсом.

Глаза привыкают к темноте. И я вдруг понимаю, точнее, вспоминаю, что сплю сегодня не один. У меня очень большая кровать, и одеяло ей под стать. В комнате свежо, работает кондиционер – я не могу спать в духоте.

Ну и где вся эта мемная хрень – что женщины во сне наматывают на себя все одеяла, какие есть в постели? Ласточка откатилась на самый край кровати и спит там, свернувшись калачиком, без одеяла, только в моей футболке. Я пододвигаюсь к ней, притягиваю к себе. Кошмар. Ноги ледяные. Уже двумя руками обнимаю Инну, прижимаю к себе, сверху на нас натягиваю одеяло. Что за дела, Ласточка? Я не храплю, не пинаюсь. Что за сепарация?

Инна не просыпается. Кажется, нет. Но что-то бормочет и вдруг обнимает. А, да, вот теперь мемно – засовывает свою ледяную ступню между моих. Но мне от этого хорошо. Я легко тру своей ступней ее, согревая. В сонном бормотании слышу свое имя. Пульс в норме. Засыпаю.

***

Утром просыпаюсь первым. Инна спит рядом, попыток сепарации больше не было. Я приподнимаюсь на локте… ну, приподнимаюсь не только целиком, но еще и частями, утро же… и любуюсь. Это вообще, оказывается, круто – когда ты просыпаешься, и тебе сразу есть, чем полюбоваться. Настроение приподнимается, не только член. Нарциссам в этом отношении проще – зеркало напротив кровати повесил и готово.

Я не нарцисс, но мне и без зеркала есть, на что смотреть сегодня.

Сейчас, когда Инна не хмурится, не смотрит настороженно, не пытается меня уязвить, видно, какая она хорошенькая. Прямо как куколка. У нее чистая кожа, длинные темные ресницы, чуть вздернутый нос и пухлые, слегка оттопыренные сейчас, когда она спит, губы. Утром, когда физиология на пике, такая девушка в постели – идеальное начало дня.

Ну-с, приступим. Где тут моя булочка на завтрак?

Инна просыпается, когда я уже избавил ее от футболки и вовсю лапаю за грудь.

– Вадим?.. – сонно и чуть хрипло.

Легко щипаю уже затвердевшие соски.

– Спи. Тебе это снится.

Она вкусная. Сладкая. Не знаю, какая. Но я готов очень хорошо себя вести, чтобы это блюдо было как можно чаще у меня на завтрак. Одна ее нога отведена в сторону. Другая на моем плече. Вся такая открытая, вздрагивающая, так откровенно реагирующая на ласку. Эй, не смей улетать так быстро!

Да разве же она меня слушается…

Но я счастливый, как дурак, когда прижимаюсь щекой к ее еще подрагивающему животу.

Потом подтягиваюсь к ней, смотрю в лицо. Опять розовая, опять я ее трахнул до слез. Мне это нравится! Замираю, потому что не могу решить. Не всем нравится целоваться в губы после орального секса. Ласточка сама притягивает меня за шею, крепко целует в губы.

– Спасибо.

– Тебе спасибо. Я себя хорошо вел и получил свой приз за хорошее поведение.

Она тихонько смеется. У меня мурашки по спине от ее тихого смеха. И от прикосновения женских пальцев к затылку.

– А я себя хорошо вела?

– Да. Очень.

– Я тоже хочу приз за хорошее поведение.

Я туплю несколько секунд – мне простительно, у меня весь кровоток в область малого таза ушел. А потом до меня доходит. Да ла-а-а-а-дно?! Пока Ласточка не передумала, прижимаюсь спиной к изголовью кровати, одно колено сгибаю, другое отвожу в сторону. Сектор «Приз» на барабане!

***

Вадим сидит в такой откровенной приглашающей позе, что щеки у меня просто горят. Но при этом взгляд отвести невозможно. Ну вот, интрига и раскрыта.

Это… красиво. Неожиданно, но да. Про шесть дюймов явно соврал, очень внушительный. А еще я только теперь вдруг замечаю, что Вадим обрезан. Вряд ли по религиозным соображениям, скорее всего, причина снова – в так чтимой им гигиене.