Солнце мое (СИ) - Войлошников Владимир

СНОВА ВОСКРЕСЕНЬЕ, ДЕВОЧКАМ — ВАРЕНЬЕ…

Воскресенье 2 июля.

Нет, на самом деле, сегодня варенья не планировалось. А вот сходить туда, где всякие мальчишки бьют друг друга палками (ну, мне это пока так представлялось), было вполне реально.

Поднялась я сегодня в восемь. Рассчитывала, пока Вова доедет, маленько пирожков налепить, фарш уже разморозила с вечера. Только тесто успела завести — а он пришёл!

Я посмотрела в глазок и сперва себе не поверила:

— Вов, ты?

— Я, конечно, — негромко ответил он. Всё-таки воскресенье, утро раннее, чего на весь подъезд-то орать.

— Ой, ты как так рано? — я начала торопливо распаковывать свою защиту из двух замков и шпингалета, распахнула дверь:

— Отпросился пораньше, — я попала в ураган объятий. — Как же я по тебе соскучился… — он подхватил меня на руки.

— А дверь…

Металлически брякнула защёлка, и дальше я уже не могла думать ни о чём… Так что наш сегодняшний рассольник наступил только после… кхм… после, одним словом.

Я поставила суп разогреваться на плиту и забралась к моему мужчине на колени:

— Ты вообще сегодня как? До утра?

Кажется мне, или немного поморщился?

— Сегодня — с ночевой, как в прошлый раз. А вот на следующее воскресенье наряд мне светит, сто процентов, — я не успела расстроиться, как он добавил, — Зато со следующего понедельника у меня летний отпуск.

— Каникулы?

— Да. На месяц.

— Домой поедешь?

— Скорее всего. Нам уже всем проездные документы подготовили.

Я немного приуныла от перспективы целый месяц сидеть в одиночестве, но всё-таки спросила.

— Поездом?

— Ага. Только я самолётом хочу. Я ж зимой так летал.

И я открыла для себя секрет быстрого попадания в Железногорск на каникулах.

Проездной талон по боку, в аэропорту выясняешь, какой борт вот прям сейчас летит до Железногорска (маленькие грузовые самолётики летают по несколько раз в день), экипажу даёшь взятку в виде обтяжки спирта «Рояль» — шести здоровенных литровых бутылей ужасного продукта крепостью девяносто шесть градусов, о котором ходили легенды, что пить нужно тот, на этикетке которого есть золотая полоска, тогда не отравишься — и вместо полутора суток добираешься за полтора часа, правда, дубак в самолёте страшный, на пассажиров-то он не рассчитан.

И тут зазвонил телефон. Я подорвалась в коридор.

— Алё?

— Оля-а, приве-ет, — тётя Клара говорила с привычной небольшой растяжечкой.

— Здрассьте!

— Оля, ты маму не теряй, — это про бабушку, — Она у нас поживёт числа до десятого.

— Ага. Десятого забрать, заехать?

— Нет, погоди. Слушай меня. Потом Саша с Ниной её к себе берут, тоже недели на две.

— А-а-га…

— И Ринат ещё хотел.

— Короче, бабушка в турне отправилась?

— Да. Говорит, последнее лето могу ездить, пока ноги ходят.

— Ко дню рождения-то хоть вернётся?

— Не знаю, мы подумаем. Может, здесь справим, если Зарю и Наиля кто привезёт, а то они обидятся.

Это всё сейчас бабушкины дети были упомянуты (не все), а день рождения у неё одиннадцатого августа — для понимания общей картины.

— Но вы позвоните? А то вдруг я тоже на дачу уеду, а она без ключей.

— Коне-ечно, позвоню. Ну ладно, пока!

— Ага, счастливо.

Я положила трубку, повернулась к Вовке и коварно спросила:

— А ты точно хочешь ехать на каникулы в Железногорск?

12. ИНОГДА Я БЫВАЮ ВНЕЗАПНАЯ…

ТРЕНЯ

Я думаю, его, конечно, раздирали противоречия. Всё-таки дом, родные. Зато на другой чаше весов была я и пустая на целый месяц квартира.

— Надо подумать, — ответственно выдал Вова, но я почему-то особо не сомневалась, в какую сторону он надумает.

Пока мы неторопливо разбирались с супом, тесто начало потихоньку выпирать из кастрюльки. Я включила плиту, поставила разогреваться масло; в маленьком пространстве кухни сразу стало жарко — я сходила в комнату, открыла форточку там, а вторую — в кухне, чтоб веселее вытягивало. Голыми телесами в окно старалась не светить, а то обязательно ведь кто-нибудь заметит, пойдут трепаться…

Ближе к обеду мы засобирались на тренировку. Решили пешочком прогуляться. Если с Юбилейнской горы спуститься по другой стороне (в сторону, извините, психушки, взяв немного правее от неё) и пройти по стареньким деревянным мосткам через местное болотце, то можно практически полпути срезать и мимо задворок гаражных кооперативов выскочить прямо на «Энергетиков». Одна я там ходить опасалась. Страшненько было, шприцы местами кучами и бомжи, кто их знает, как они себя поведут. А с Вовой — отчего и нет. А там от «Энергетиков» до лесочка у Академгородка три остановки всего. Как уже говорилось, бешеной собаке семь вёрст не крюк.

Ну что, посмотрела я на эту тренировку. Забавно, конечно. Бегают, скачут со своими мечами. Из чего же это их оружие было сделано? Мне показалось, что звук такой алюминиевый. Не деревяхи, точно.

Вовка участвовал во всём этом безобразии с чрезвычайным азартом, но у большинства, я вам честно скажу, такие лица… Ну, если вот взять и на картонке фломастером жирно написать: «я — благородный эльф» — вот это оно будет. То, что моя мама называет «гордый, как песня». И с такими возвышенными лицами они старались бегать и скакать. Я подобных пафосных людей немножко опасаюсь, хотя некоторые экземпляры подходили и чинно расшаркивались, прям как благородные сеньоры. Жалко, что шляп с перьями ни у кого не было, так бы они, наверное, и шляпами передо мной подметали, как мушкетёры в кино про Д᾿Артаньяна.

В именах я сразу запуталась и честно объявила, что учить их буду целый год (и это ещё оптимистический прогноз).

С девами знакомство как-то не задалось. С девами у меня вообще не очень, а уж тем более с женщинами. У женщин я почему-то одним своим появлением вызываю ощутимое раздражение. У меня, по-настоящему, и подруга-то всего одна — Аня.

С мужиками проще, вот правда. И не такие они заморочные.

Хотя, среди этих эльфов пара-тройка была-таки с нестандартными психологическими установками. Самый выдающийся из этих типо́в вызвал у меня стойкое неприятное ощущение. Вроде жена тут же, а мужик… фу блин, да какой мужик! Ходит, как кошка, которая в говно наступила (уж простите за такое сравнение). И глазёнками на всех луп-луп, словно престарелый король в фазе идиотии. Образ дополняли мочально торчащие светлые волосики до плеч. Библиотекарь хренов. И это не кличка! Он правда был библиотекарь их самодельной избы-читальни и при этом ещё какой-то там летописец. Но гонору как у итальянского дожа!

Остальные парни, хвала небесам, несмотря на свои эльфийские имена, были вполне себе обыкновенные.

Вовка намахался мечом до отвала, кого-то там (видать, местного гуру) пару раз достал и был этим горд до посинения, несмотря на несколько новых синяков.

Вообще-то прошаренный народ ходил в таких специальных стёганых штуках, типа телогреек (иногда приукрашенных, вплоть до нашитых узоров из тесёмочек) — а Вовка-то из казармы, откуда бы ему эту стёганку взять? А на его размер и не попросишь ни у кого…

Вид этих синяков сразу и прочно отвратил меня от идеи принять непосредственное участие в веселье, хотя среди присутствующих девиц скачущих с мечами было подавляющее большинство, а таких как я (просто глазеющих) — раз-два и обчёлся. Боевые дамы смотрели на небоевых высокомерно, а я думала: да и фиг бы с вами, а я не люблю, когда меня железяками лупят.

ВЕЧЕР

К вечеру мой парень принял трудное для себя решение и позвонил домой, в Железногорск. Ну, а почему не воспользоваться оказией? Чтобы в части получить доступ к телефону, нужно идти на поклон к начальству, просить, объяснять подробности…

Ну и вот, Вовка позвонил, сообщил, что у него тут дела образовались, и что приехать он никак, ну никак не сможет. Героически выслушал получасовую лекцию обиженной мамы, постарался навести дипломатию. По-моему, вышло не очень. После разговора сделался смурной.