Татьяна Тронина - Бабочка на ладони
Перед концом рабочего дня Иван передал ей готовый ключ.
Марта немедленно заявилась к Яну с лампочками:
– Ты представляешь, эти свиньи не вышли на работу, приходится самой все делать… Приказ начальства – экономить электроэнергию!
– Н-не понял? – пробормотал Ян, стараясь не встречаться с Мартой взглядом.
– Электрики на работу не вышли после праздников. А Лямперт приказ издал – экономить электроэнергию. Вот, надо заменить обычные лампочки на энергосберегающие… – принялась терпеливо растолковывать Марта, прижимая к груди коробки с лампами. – Ты походи где-нибудь полчасика, я заменю…
– А ты умеешь?
– Господи, обижаешь! – засмеялась Марта. – Мне даже стремянка не нужна! С моим-то ростом…
– Ну хорошо… – В этот раз Ян не забыл сразу захватить ключ.
Едва дверь за ним закрылась, Марта отперла ящик своим ключом (надо же, подошел идеально!), достала папку с бумагами. В содержании этих бумаг Марта не разбиралась. Она просто старательно, не торопясь, отксерокопировала те, которые датировались началом ноября – как и просил Иван. Оригиналы положила на место, а копии засунула в коробки из-под лампочек и вышла из кабинета. Ей было весело и совсем не страшно. Пожалуй, Иван был прав, когда сначала предложил сделать копию ключа и только потом заниматься самими документами… Ян во второй раз возвращаться в кабинет не торопился.
Вечером Марта передала бумаги Ивану.
– Ну, как? То или не то?
– Сейчас… – Иван принялся читать документы. Лицо у него было сосредоточенным, непроницаемым. Потом вдруг вспыхнул легкий румянец на скулах. – Сука…
– Кто сука?
– Горский твой, вот кто.
– Чего это он мой? Он вовсе не мой! А чего там? Или опять секрет?
– Это отчет об экспертизе импортного зерна. Того самого, которое пойдет в госрезерв. От «Эллиоса».
– А, от той самой буржуинской корпорации! И что?
– Что-что… Паршивое зерно. В сертификате качества говорится, что в зерне от «Эллиоса» – до 12 процентов органических примесей, что намного больше допустимых норм. И металлические включения, совершенно недопустимые!
– И что это значит?
– То, что мы покупаем у «Эллиоса» не только некачественное, но и просто опасное зерно… Но, скорее всего, Горский уничтожит этот сертификат и заменит его другим. В котором комар носа не подточит. – Иван помолчал. Потом сказал: – Вот что, мне надо кое-куда съездить…
– Сейчас? Ночью?
– Да.
– Ты вернешься?
– Да.
– Когда?
– Завтра.
* * *…Вечером следующего дня Марта пришла с работы пораньше (специально Сан Саныча пришлось очаровывать – и тот, на удивление, отпустил ее!), но Ивана дома не обнаружила.
Стаси тоже не было.
Марта ходила по квартире, скрестив руки на груди, и ждала. Она уже не могла без Ивана. Ей было плохо без него. Ей хотелось обнять его. Прижаться. Вдохнуть его запах. Почувствовать ладонями его кожу – сухую, гладкую, теплую… Увидеть его улыбку. Услышать его голос.
Около восьми в дверь позвонили. Марта метнулась открывать (хотя у Ивана был ключ), но это пришла Стася в сопровождении Светланы Евгеньевны, врача из психдиспансера.
Марта впустила их и удалилась к себе в комнату.
Минут через десять к ней постучали.
– Да!
В комнату вошла Светлана Евгеньевна – женщина не первой молодости, очень полная, коротко стриженная, в очках, мрачно-суровая и лишенная какой бы то ни было привлекательности.
– Марта э-э…
– Марта Витальевна. Можно просто – Марта… – махнула она рукой.
– Марта, я хочу поговорить насчет Стаси.
– Говорите… – пожала плечами Марта. – А что?
– Стася жалуется на вас. Говорит, что вы командуете.
– Ну да… Если ею не командовать, она такого наворотит! – усмехнулась Марта.
Светлана Евгеньевна еще больше посуровела.
– Стася – больной человек. Она нуждается в особом подходе. Я понимаю, что жить рядом со Стасей – не сахар, но она человек, понимаете – человек!
– Я всегда относилась к ней как человеку! – огрызнулась Марта. «О боже, где же Иван…»
– Нужна особая деликатность… Она – ребенок, большой ребенок…
– Я к ней как к ребенку и отношусь! – упрямо повторила Марта. – А она пусть не жалуется… Да, я командую. Но если б я не командовала, она бы так ночами и бродила…
– Где?
– Да у метро! – возмущенно произнесла Марта. – У нее привычка – к прохожим приставать. Я ее как там вижу, так сразу гоню домой. Потому что она времени иногда не чувствует. Час ночи – метро закрывают. А автобусы уже не ходят! Один раз Стаська так и куковала возле метро, утром только в Грязищи смогла доехать, вся замерзшая… Но тогда август был. А сейчас ноябрь, между прочим!
– Минутку! – воскликнула Светлана Евгеньевна и задумалась. Поправила на носу очки. – А Стася мне совсем другое говорила…
За стеной заорал телевизор. Реклама подгузников…
– Я не обманываю, – буркнула Марта.
– Вы ее отсюда выселить не сможете. Я все контролирую…
– Вы сами с ума сошли! – резко произнесла Марта. – Я не собираюсь Стаську выгонять! Вот дурища… Чего она про меня еще наговорила?
Светлана Евгеньевна помолчала. Потом вздохнула:
– Ладно, я вам верю.
– Спасибо…
– Нет, вы правда не представляете…
– Я не сволочь, я людей на улицу не выгоняю, – сказала Марта, глядя прямо в глаза Светлане Евгеньевне. – Меня саму выгнали, я знаю, каково это.
– Простите.
– Ничего…
– Нет, правда – простите! – Светлана Евгеньевна неожиданно улыбнулась. – Я привыкла со всеми воевать, но вы… А кто вас выгнал? Откуда?
– Муж. Бывший муж. Из собственной квартиры в центре Москвы.
– А в суд подавали?
– Еще нет, – честно ответила Марта.
– Вот мужики – сволочи! – с чувством произнесла врачиха.
– Не все.
– Все. Это я вам как психиатр говорю.
– Не все.
– Все!
Они вдруг засмеялись одновременно.
– А вы кто по профессии? – спросила Светлана Евгеньевна.
– Дизайнером была. Дизайнером интерьеров.
– А-а… – Пауза. – Значит, вы вечером Стасю домой гоните?
– Да.
– Я вот тоже ее сейчас возле метро увидела, домой привезла. Я на машине… Еду, смотрю – моя подопечная… И холодно.
– Ее иногда контролерши из метро выгоняют.
– Да, да.
– Я свою машину разбила, – зачем-то поведала Марта.
– Боже! А я дома ремонт собираюсь делать, – тоже призналась Светлана Евгеньевна. – Вы советом можете помочь?
– Могу. Но не сейчас. Сейчас я человека одного жду.
– Ладно. Спасибо вам. И простите еще раз…
Светлана Евгеньевна ушла. За стеной орал телевизор. Вечер плавно переходил в ночь. А Ивана все не было…
Ночь Марта почти не спала, а утром следующего дня она открыла глаза мрачной, злой. Она не знала, что ей делать – в том смысле, что без Ивана любое ее действие не имело смысла. Зачем есть, пить, спать? Зачем идти куда-то, делать что-то?..
