Ты больше не уйдешь! (СИ) - Орлан Нари

Наверху его не оказалось. Организаторы обустроили для празднования замечательное место: натянули тенты, поставили огромные палатки, которые светились разноцветными огнями гирлянд. Даже пышная елка с игрушками здесь нашлась. А Адама нет. Я плотнее закуталась в куртку и не могла себя заставить оторвать взгляд от дорожки, с которой приходили те, кто поднялся по канатной дороге.

Уже час до Нового года. Неужели он не появится?

Нет, чтобы пойти к остальным веселиться! Выпить немного, потанцевать. На Адаме свет клином сошелся? Хватит переживать!

На дорожке показалась компания девушек, которые еле держались на ногах. То есть издалека казалось, что это девушки. Пьяный хохот доносился явно мужской. Они подгребли ближе, и в блондинке, одетой в леопардовое платье, я узнала Ростика.

С ума сошел! Почему не переоделся? Папа сейчас из него чучело сделает!

Или я?.. На ногах Ростика вместо кроссовок оказались красные женские туфли. Где кроссовки с алмазами?! Он что, их потерял?!

— О, Мартуша! — Губы брата расползлись в пьяной улыбке, в глазах плескалось море выпитого. Он сделал пару кривых шагов ближе и буквально повис на мне, обдавая едким запахом спиртного.

— Ты чего на гору приперся раздетый? Почему не зашел в гостиницу?

— Да мы загуляли немного, — еле шевеля языком, ответил Ростик. Его приятели гоготнули. Вот жаль, что Юна осталась на лайнере. Мне кажется, будь она тут, брат не напился бы вдрызг.

А теперь что делать? Где он оставил кроссовки, если не заходил в гостиницу? Рюкзака за спиной нет. Точно посеял их! Как я в этом огромном городе смогу их найти? Объявления на столбах клеить?

Пошатываясь, Ростик отстранился, все так же весело улыбаясь. Придушить его охота!

— И где твои кроссовки? Сам говорил, что не хочешь их менять!

— Ой! Я с Ваньком махнулся.

— Каким Ваньком? — спросила я, оглядывая его разодетых приятелей. Парики уже набекрень, колготки порваны, платья помяты. Красотки! И ни одного в кроссовках.

— Каким, каким… Ванек он и есть Ванек.

— Ванек, слабак, все проспит, — хохотнул его приятель в розовой мини-юбке.

Не стоит бояться спрашивать в лоб. Сейчас, на пьяную голову, Ростик вряд ли сочтет мои вопросы подозрительными.

— Где он спит?

— В автобусе! Храпит так, что стекла трясутся.

Парни чуть не сложились пополам от смеха. Мне было ни капли не смешно. Оставили пьяного друга в автобусе, на котором приехали от гостиницы? А если он проснется и пойдет куда-то? Кто знает, что вусмерть пьяному может в голову прийти.

— Марта, что это ты… — за спиной послышался голос папы, и мы вдвоем с Ростиком словно в камень обратились. У него даже взгляд протрезвел. — Ростислав?! — громыхнуло сзади.

Пора давать деру. Кабинка сверху вниз едет восемь минут. Сейчас только тринадцать минут двенадцатого. Успею спуститься, достать из кроссовок алмазы и вернуться.

Под громкие разборки я улизнула на дорожку и перешла на бег. Черт бы побрал Ростика! Как нужно было наклюкаться, чтобы забыть про алмазы?! Наверно, немало денег насобирал с ребятами и все их пропил…

Канатную дорогу арендовала компания Адама на всю ночь. Платить за поездку не нужно, и меня без проблем пустили в кабинку. Восемь минут. Восемь долгих минут. Я вглядывалась в кабинки, проплывающие мимо. Похоже, Адам не придет. За алмазами и подавно. Но завтра-послезавтра припрет меня к стенке.

Честно говоря, я даже не переживала о том, что могу опоздать к бою курантов. Навалилось на меня жуткое безразличие ко всему. От выхода из здания, откуда отправлялись кабинки, я шла прогулочным шагом. Двадцать две минуты двенадцатого. Автобусы, на которых нас привезли, выстроились вдоль дороги. Где-то шумели гуляния. Я по привычке оглядывалась, надеясь все-таки увидеть Адама.

Черт бы меня подрал… Вытурить его из своего собственного лайнера точно проще, чем вытурить из меня всю разноцветную гамму чувств к нему.

Нужный автобус нашелся сразу — уснувший парень действительно громко храпел. По дороге я решила не просто выковырять из подошвы алмазы, а вообще забрать кроссовки. Так Ростик подумает, что во время пьянки их потеряли. Никто на следующий день может и не вспомнить, кто с кем менялся.

Парень разлегся на кресле и спал как убитый. Не проснется, когда стану снимать с него обувь? У меня лихорадочно запрыгало сердце. Представила себе картину, как он обалдеет, когда очнется и увидит девушку, которая сидит у его ног и ворует кроссовки.

Двадцать пять минут. Нет, все же если опоздаю, будут лишние вопросы. И родители панику поднимут. Хватит стоять столпом, надо действовать.

Почти не дыша, я подрагивающими пальцами развязала шнурки и медленно стянула одну кроссовку за другой. Храпел как слон и дальше. Ох, ну и запах! На всякий случай я пощупала стельку. В одной кроссовке она вообще не отставала, точно приклеена клеем. Да что же это такое?! Как мне их выудить? Ничего острого у меня с собой нет.

Можно отломать веточку ближайшего куста. И сесть посреди дороги ковыряться? В полумраке? Да уж, не так я хотела встретить Новый год, ковыряясь в вонючих кроссовках брата.

Я вернулась к канатной дороге. Здание освещалось, и, чтобы меня никто не заметил за странным занятием, я обошла его. Справа от меня перила ограждали канатную дорогу, сюда попадал свет, и с перрона меня не видно, если отойти немного за кусты.

Тридцать шесть минут! Кошмар! Я присела и стала зверски пытаться отковырять стельку. Все равно не очень хорошо видно, руки из-за суматохи нервные, неосторожные. Я тихо ругалась себе под нос, но постепенно добиралась до алмазов.

Через дырку в свете блеснули камни. Я почти справилась!

— С наступающим! Как тут? Все хорошо?

Голос Адама обрушился на меня словно град. Что ему ответили, я не разобрала. Но он тут! Он пришел! Теплая буря поднялась внутри меня.

— Я уже последний поднимаюсь. Идите праздновать. Зачем тут сидеть в одиночестве? Ближайшие три часа спускаться никто не будет.

Они что, сейчас закроют канатную дорогу? Я потом вообще не поднимусь!

Я шустро выколупала пять алмазов и сунула их в карман. Куда деть кроссовки? Не бросать же прямо тут, на видном месте. Я связала на скорую руку шнурки и со всей дури запустила кроссовки в темноту, в сторону канатной дороги. Упадут в темную яму, и найдут их нескоро.

Летела я к входу на всех парах. Еле успела промчаться мимо турникетов и запрыгнуть в кабинку к Адаму.

— Марта? — Его брови взмыли вверх.

Я тяжело дышала. Сердце дико таранилось в ребра. А мои губы невольно растягивались в радостную улыбку.

— Привет… — сказала, отдышавшись. — Тоже немного опоздала.

Кабина медленно потащилась наверх. И уже неважно, сколько минут осталось до наступления Нового года. Могу я себе простить немного шальной радости?

— Даже не представляю, по какой причине опоздала ты. — Его губы тоже изогнулись в улыбке. В глазах плясали задорные искры.

— Может, тебя искала, чтобы отдать алмазы. Где ты пропадал?

Я просто не могла об этом не спросить. Адам нахмурился и опустился на мягкую скамейку, обтянутую плотной тканью.

— У меня было несколько важных встреч и звонков. Ситуация настолько серьезная, что новогодняя ночь ушла на второй план.

— Все из-за пиратов?

— Да, нужно понять, кто их нанял.

— Нанял? — Я села напротив него, полностью ошарашенная. Мои подозрения подтвердились? Адам сверкнул своими черными глазами.

— Не стоит волноваться. Я разберусь.

Повисла тишина. У меня много слов рвалось наружу, но я их топила вместе с желанием сесть к нему поближе. Пожалуй, это слишком.

— Так почему на самом деле ты задержалась?

Кабина ощутимо замедлила движение и остановилась. Мы зависли в десятках метров над кромешной тьмой. Адам в недоумении завертел головой, я поднялась. Что произошло? Почему кабина перестала двигаться?

Пару минут прошло, но ничего не изменилось. Мы переглянулись с Адамом, и он расхохотался.

— Ты не подумай, это не моя ловушка. Похоже, мы застряли.