Я буду рядом (СИ) - Ма Татьяна

– Да, давай. Если получишь четкий отпечаточек, сигнализируй, – попросил Мурад.

– Обязательно, пальчики у Настасьи и всего персонала я уже чикнул, – засмеялся Миша.

Мурад проводил коллегу до ворот и попросил одного из охранников отвезти Мишу в город.

– А ты? – спросил Петя, когда машина Мурада умчалась прочь.

– Что – я? – сделал вид, что не понял, Мурад.

– Останешься и дальше нашу Настену оберегать? – В голосе мужчины слышались просьба и явное беспокойство за девушку.

– А это будет зависеть от вашей Настены, – усмехнулся Мурад.

Глава 20

Настя все ждала, что Мурад зайдет к ней, чтобы поинтересоваться, как она себя чувствует, но он так и не появился. Видимо, был так занят «разборками с жабой», что до Насти ему не было никакого дела. Она, в свою очередь, спускаться и попадаться ему на глаза не хотела. Настя была рада, что Мурад вернулся и снова будет ее телохранителем. Однако к этой радости примешивалось раздражение. Почему он ведет себя так, будто Настя у него на службе, а не наоборот? Почему он вправе выказывать ей свое порицание? Почему одаривает ее презрительными взглядами? Все эти бесконечные вопросы кружились и кружились в мыслях, а сердце вздрагивало каждый раз, когда где-то вдалеке раздавались голоса или слышался звук шагов. Правда, сюда, на третий этаж, в дальнюю гостевую спальню, в которой теперь обосновалась Настя, почти никакой шум не доносился. От этого ей делалось еще страшнее. Татьяна Сергеевна ушла: у нее были свои заботы на кухне. Настя же лежала и думала: вот сейчас они все там, внизу, суетятся, пытаются выяснить, кто же устроил переполох в доме, а она здесь совсем одна. Вдруг убийца все еще в доме? Вдруг он сейчас крадется по длинному коридору третьего этажа. Что это? Приглушенные ковром осторожные шаги? Настя вздрогнула и резко села в постели. Вот снова. Будто кто-то медленно идет к ее комнате. Скрип. Дверь подалась, открывшись на несколько сантиметров. Настя онемела от ужаса, в ожидании увидеть того, кто стоит за ней. Дверь с грохотом захлопнулась – Настя взвизгнула.

– Идиотка! – отругала она саму себя.

Это ведь резкий порыв ветра распахнул окно и одновременно захлопнул дверь, а она напридумывала: шаги, скрипы, убийцы.

Решив больше не поддаваться панике, Настя в два шага преодолела расстояние от кровати до двери и одним рывком открыла ее настежь. Никого.

Нет. Оставаться здесь дольше она не собиралась, иначе накрутит себя и сойдет с ума. Она чуть ли не кубарем скатилась по лестнице на второй этаж и почти врезалась в Аллу, которая как раз поднялась с первого.

– Носишься как угорелая, – с укором сказала та.

– А где все? – не обращая внимания на недовольный голос Аллы, спросила Настя.

– Кто именно?

– Отец и Мурад… Полиция?

Алла фыркнула:

– Кто станет вызывать полицию из-за такого пустяка?

Женщина не желала больше разговаривать с Настей и направилась в сторону собственной спальни. Настя же остановилась в растерянности посреди площадки. Ей нужно бы в свою спальню, чтобы взять кое-что из одежды, снять с себя уже этот наряд с пышной юбкой, в котором она ходила со вчерашнего вечера. Однако идти в комнату, где на ее постели лежал изуродованный труп лягушки, Насте не хотелось. Даже если там все убрали, от одной мысли оказаться там снова одной Настю передергивало. Она встала у балюстрады и посмотрела вниз. В холле было пусто.

Так и не решившись в одиночку пойти в спальню, Настя отправилась на кухню.

– Настя, проснулась? – улыбнулась ей Татьяна Сергеевна.

– Ага. – Она уселась за большой стол в центре кухни, на котором Татьяна Сергеевна нарезала овощи для какого-то блюда.

– А я вот ужин готовлю. Не обещаю сегодня изысков, – объяснила женщина. – День-то какой сумасшедший.

– А папа где?

– Не знаю, милая. Где-то с Мурадом, что-то всё выясняют и выясняют они. А ты чего босиком? – Бросила Татьяна Сергеевна взгляд на ноги Насти.

– Так туфли в спальне остались, а я теперь боюсь туда идти, – призналась она.

Татьяна Сергеевна тем временем поставила перед ней чашку кофе с молоком. Настя с удовольствием отхлебнула и потянулась за сахарным печеньем, корзинка с которым стояла тут же, на столе.

– Там все уже убрали. Можешь не бояться, – подбодрила ее Татьяна Сергеевна.

Настя помотала головой.

– Нет. Все равно страшно. Спать там я теперь точно не смогу. Как представлю! – Настя поморщилась.

– И то правда, – кивнула Татьяна Сергеевна. – Сейчас Катя вернется – я ее в кладовую послала – и поможет тебе вещи собрать. Поживи пока на третьем этаже.

Так они и сделали. Домработница Катя помогла Насте перенести самые необходимые вещи в спальню на третьем этаже. Настя хоть и заглянула в свою бывшую комнату, но так и осталась стоять у порога, боясь его переступить. Объяснив Кате, что из одежды ей сегодня понадобится, Настя ушла наверх. Она решила принять ванну перед ужином и смыть с себя весь ужас сегодняшнего дня.

В столовую она спустилась, когда отец и Алла уже были там. За едой отец рассказал, что удалось узнать, и попробовал утешить Настю, заявив, что Мурад теперь точно никуда не уйдет и будет следить за домом днем и ночью.

– Пап, ты же отложишь свою поездку в Европу? – спросила Настя. Она была уверена, что отец никуда не уедет теперь, когда кто-то проник в их дом и так жестоко подшутил над Настей. Была это шутка или все же угроза?

Настя услышала сдавленный смешок Аллы и увидела, как та смерила ее ироничным взглядом.

– Мы улетаем завтра вечером, детка, – сказал Чербицкий.

– Как! – ахнула Настя. – Вы же… Ты же планировал улететь не раньше среды, а то и четверга.

– Секретарша взяла билеты на завтра. Не было более удобного рейса, – объяснил отец.

– Но я думала… – Глотая подступившие слезы, Настя пыталась справиться с эмоциями. – Я думала, что после сегодняшнего ты останешься со мной.

– Настя, – мягко сказал отец. – У меня важная встреча в пятницу. Я не могу ее отменить. А потом мы с Аллой давно планировали отпуск…

– Отпуск! – Настя вскочила, опрокинув стул, который с грохотом упал позади нее. – В наш дом пробрался какой-то маньяк. Подсунул мне эту дрянь с моей же фотографией, а ты говоришь – отпуск!

– Детка, с тобой будет Мурад…

– При чем тут Мурад? – кричала Настя. – Неужели тебе все равно? Мне страшно! Понимаешь? Страшно!

– Господи, Настасья, ты настоящая драматическая актриса, – с издевкой в голове проговорила Алла.

– Лучше заткнись! – отшила ее Настя.

– Детка… – попытался вразумить дочь Чербицкий. – Ты должна понимать, что, несмотря ни на что, я не могу отменять деловые встречи просто так. От этого зависит моя деловая репутация.

– Деловая репутация? – Настя в слезах взглянула на отца. – Это все, что тебя волнует? Деньги и бизнес! Бизнес и деньги! Что ж, надеюсь, что к твоему возвращению меня еще не распнут, как ту лягушку, и тебе не придется созерцать мой труп.

Алла захлопала в ладоши и рассмеялась.

– Драма достигла кульминации. Браво!

Настя не выдержала и, схватив бокал с водой, стоявший возле тарелки, выплеснула жидкость в лицо мачехи.

– Я же просила тебя заткнуться, – прошипела Настя.

Алла захлебнулась негодованием и тоже вскочила, вытирая лицо салфеткой. Настя не стала досматривать конец сцены и поспешила вон из столовой. До нее долетели слова Аллы:

– Ты видишь, что она вытворяет? Долго еще я буду терпеть такое хамское ко мне отношение?

Настя прекрасно знала, чем бы закончился сегодняшний вечер, останься она в столовой. Алла бы продолжила обвинять ее во всех смертных грехах, будто сама не задевала Настю специально, не смеялась над ней, не издевалась. А отец… Отец бы в результате попросил Настю извиниться. Он все чаще и чаще принимал сторону Аллы, словно не видел, как она лжива. Настя же видела ее насквозь.

***

Заснула Настя с трудом и уже под утро: ей все мерещилось, что кто-то стоит за дверью и пытается открыть ее. Настя пыталась заставить себя не фантазировать, ведь она заперла замок, да и комната Мурада находилась здесь же, на третьем этаже, но в другом конце коридора. Она его так и не увидела в этот день, но слышала, как около одиннадцати он поднялся сюда, обошел весь этаж, потом тихонько стукнула дверь в его комнате. Настя знала, что никто к ней не проникнет и не сделает из нее лягушачье чучело, ее просто хотели напугать. Однако страх не отступал. Страх и обида на отца. Вся Настина эйфория от пришедшего ранее осознания, что все ее любят и переживают за нее, улетучилась, как только отец заявил, что, несмотря на произошедшее, завтра он улетает в Европу. Иначе пострадает его деловая репутация. Ха! Вот что действительно важно. А Настя… Ей придется остаться одной со своими страхами.