Цыганка против пикапера (СИ) - Арсеньева Аселина

— Смотри, не забудь на свежую голову, — намекаю на то, что он наутро и не вспомнит, он что-то так бурчит, но я уже убежала. Выскочила-то налегке, и коленки от холода уже друг об дружку звенели.

Забежала, напустив с собой холода в избу. Положила полено на стол, а сама руки к печке приложила. Печь уж еле тёплая. Дров бы подкинуть, а я только одно полено принесла. Да и нехорошо, жениха-то своего не рассмотрев, да в топку сразу кидать. Я его лучше куда получше определю!

Подхожу к столу беру в руки и рассматриваю полено. Легонько провожу подушечками пальцев, по гладкой, отпотевшей с холода коре. Как я и хотела, она ровная и гладкая. Только вот не ценная берёза, а осина и к такому количеству сучков я ещё не готова. Не, ладно бы три или четыре… а тут семь!

Откладываю полено за печь и иду к подоконнику за зеркалами.

Я ж на Святки и в прошлые года тоже с зеркалом гадала, в надежде на жениха взглянуть. В том году прямо появился, да далеко он был в том зеркальном коридоре, а пламя свечи, как назло, только грудь освещала, а на лицо будто тень падала.

В этом году произошло что-то невероятное! По крайней мере, о таком я и не слышала. Жених будто из тени вышел, раздвоился и пошёл на меня. Приближается. Даже руки перед собой тянет. Я вот-вот должна была разглядеть его лицо, да только не могла определиться, куда всмотреться: вправо или влево, а тут Сонька моя, как прыгнет, как зашипит на зеркало! А жених, пройдя несколько шагов вперёд, так и не подойдя ближе, раз и в зеркало вошёл! Одно его отражение в правую сторону, а другое в левое! Прямо где-то посередине.

— Сонька, ты чего на людей кидаешься? — сгоняю кошку со стола.

Странно… так ведь шёл он ко мне по расширяющемуся коридору, и даже я понимаю, что по логике, в итоге он должен был соединиться в единое целое, но никак не свернуть с прямой дорожки, да в разные стороны!

Вот и гадай теперь, что это за знак такой был.

Подумала, что объяснения в воске найду. Воск мне не раз завесу тайны верно открывал. Правда, раньше у меня вопросы житейские, бытовые были, а теперь иного характера.

Взяла восковую свечу, что у зеркала стояла, и белое блюдце с водой, из талого снега.

Сначала решила отмести самую страшную мысль. А то странно… Шёл, шёл и не дошёл, а раздвоился.

— Он живой?

«Отошедшие в лучший мир не женятся. Им и без этого там хорошо», — не упускает случая отозваться Домовёнок, до этого момента по нашей договорённости не вмешивающийся в гадания.

Тем временем я продолжаю лить воск от горящей свечи в блюдце с водой, проговаривая свой вопрос.

Даже всматриваться не пришлось. Я отчётливо вижу сердце. Именно сердце. Объёмное такое, человеческое, а не сердечко, которое девчата в тетрадках на полях рисуют.

От последней упавшей на него капли воска, показалось, что оно дрогнуло, и будто забилось, покачиваясь на волнах. А волны-то пошли из-за того, что от неожиданности, я ножку стола пнула.

У меня от такой картины, аж собственное сердце в пятки ушло и тут же ощутимо забилось… Хорошо, что уже в груди.

Нет, я далеко не из слабонервных… Домовёнок и слабые нервы понятия несовместимые, но такое…

— Ты это видел?! — это один из немногих случаев, когда я обратилась к нему первой.

«Видел что?!» — этот засранец явно забавляется, прекрасно всё понимая. — «Если забыла, то напоминаю, что у нас одни глаза на двоих, — а не у каждого по одному собственному. Хоть я бы и не отказался заиметь хотя бы один в безвозмездное личное пользование», — ворчит.

— Забудь.

«Забыл», — огрызается.

У меня даже мысленный образ домовёнка возникает: как некто, насупившись демонстративно отворачивается, непринуждённо пожимая плечами.

Будто ему и вовсе нет до меня дела.

Ага. Как же…

— А лучше вообще про меня не вспоминай. Всё равно от тебя толку никакого, — бурчу.

В ответ тишина и на том спасибо. Могу спокойно продолжать судьбу свою выведывать. Точнее, не судьбу, а Судьбинушку. Судьбу-то, оно, никому знать не пожелаю. С этим знанием и умом тронуться недолго. Потому-то ни одна цыганка всей правды о человеке не скажет. Ему ж во благо.

Хорошо, будем считать ответ духов о женихе удовлетворительным. Не в смысле на троечку, а что жених живой! Только радоваться пока рано.

Тут как не толкуй, тревожно выходит.

Следом, решила характер суженого выяснить, да только вместо ответа на вопрос, мне на блюдечке с золотой каёмочкой фигура неприличная образовалась. Та самая, которую как раз рисуют, но не девочки на полях в тетрадках, а мальчики на заборах!

Я аж охнула! И как насмешка свыше, или, вероятнее всего, уж сниже, — фигурка-то объёмная такая вышла. Прямо реалистичная. Правда мелковатая, но вполне есть чего рассмотреть.

«Духи сегодня или в отрыв пошли или на что-то намекают», — хохотнул домовёнок.

Рванула со срамным блюдечком к помойному ведру, да мысль, что это может суженому пригодиться, остановила. Мало ли как духи мой жест расценят! Вдруг это как с куклами вуду сработает? А детей я, в перспективе, хочу.

Как минимум троих.

Ага…

Похоже, сегодня черти, как никогда расшалились. Благо способов выудить информацию вагон и три совочка!

Что ж… самые наглядные с зеркалами и воском я уже испробовала.

Колосок в стогу с вечера вынула, даже парочку. Пересчитала на обеих — нечётное число зёрен, а значит, ещё год в девках сидеть. Но ведь не значит, что я свою Судьбинушку не встречу? Свадьбу-то и через год, и через два, сыграть можно. Главное — повстречаться!

Выйду пим, что ли, через ограду брошу? Куда нос покажет — туды и замуж идти. Точнее, ехать жениха искать. У нас-то тут самый завидный жених — мой домовёнок. Не считая Петьки, сынка директорского, да и тот на меня не заглядывается.

Выхожу в ограду, снимаю левый пим, что к сердцу ближе и разворачиваюсь спиной к воротам. Размахиваюсь, да так, что теряю равновесие и носком в сугроб угождаю. Снег тут же прилип к голой ноге выше носка.

Прыгаю на одной ноге, отряхиваясь от сковывающего до боли холода, но домой обтираться даже не думаю!

Скачу за калитку!

Осматриваюсь, но валенка нигде нет.

И тут, мне по макушке прилетает! Прямо тем самым носом потерянного пима!

Это ж он на сосне, растущей перед домом, между веток застрял! А ветерок подул, и не удержался… Да так в аккурат упал, что есть подозрение, что кто-то его оттуда намеренно так вовремя столкнул… Дождался, когда я круги вокруг на одной ноге мотать перестану и встану почти в аккурат под ветками.

Ой ли? Не на домовёнка ли в моей голове, духи намекнули?! Недаром ж жених двоился…

— А чего сразу по маковке-то? — произношу запоздало и, задрав голову, обиженно вглядываюсь вверх, почёсывая макушку через платок.

В ответ лишь какой-то чересчур зловещий скрип веток сосны и подвывающий ему, жалобный скрип от ставен. И темнота вокруг…

Резко становится не по себе. Напугали, черти! Не помня себя, подхватив пим подмышку, забегаю в дом!

Дрожащими руками запираюсь на все крючки и выдыхаю.

— «Здорово ты струхнула», — напоминает та нечистая, от которой не сбежишь.

— Изыди.

У порога стягиваю пим с одной ноги и снежный носок с другой. Так и прохожу на кухню, забыв вынуть из подмышки поразивший меня в темечко пим.

— «Хорошо тебя в темечко приложило. Гадала на жениха, а по итогу, обнимаешься с валенком».

Не обращаю внимания. Тревожно мне до сих пор. Даже дома.

Озираюсь вокруг. Как-то тихо. Слишком тихо в доме. Даже приглушённого храпа бати не доносится.

Звенящая тишина!

И, вдруг, чувствую, за спиной кто-то есть!

— Жизнь тасует карты, но именно нам приходится по ним играть, — ехидный голос пробирает до дрожи, и я его узнаю… Теперь, узнаю.

Глава 11

Резко сажусь, развеивая остатки сна.

— Всё же сон был… — радостно выдыхаю.

Эти слова, перед пробуждением, как пластинка в голове заели.

Трясу головой так, то теряю ориентацию в пространстве и заваливаюсь на бок!