Татьяна Алюшина - Красота по-русски
– Лен, что ты несешь? – сдерживая неожиданную улыбку, придав голосу суровости, остановил ее Денис и отпустил, посадив на кровать рядом.
– А то! – перестала она веселиться и села ему на ноги, чтобы так же близко видеть его лицо, как и раньше, пока он ее держал на руках. – Подозреваю, что какие-то фифочки недоделанные «растолковали» тебе доходчиво про «эстетическое уродство»! И ты живешь в уверенности, что калека и все это мерзко, неприятно, фу, бяка! Про руки, думаю, тоже они постарались! Ты поэтому тогда от меня, от нас, отключился? Поэтому? Вспомнил про руки, а как я полезла портки с тебя стаскивать, то и про ногу, да?
Денис кивнул. Говорить сейчас у него не получилось бы. Случилось с ним что-то такое, непонятное, перелопатившее все внутри, и щемило исцеляющей болью вскрытой от гноя раны. Арбенин не умел это ни анализировать, ни выражать словами.
Ленка обхватила его голову обеими руками, посмотрела несколько секунд и совсем другим голосом – не веселым, не злым – проникновенным – сказала:
– Я понимаю, Денис, честно, понимаю! Это неприятно, и каждый старается скрыть какие-то свои физические недостатки, чтобы от него не отвернулись и не обидели неприязнью, жалостью или отвращением. У всех есть комплексы, и все мы с ними, как с яйцом тухлым, носимся. Но ведь ты не сам себе ногу гвоздиком расковырял, удовлетворяя тайные мазохистские желания. То, что с тобой случилось, не сделало тебя другим человеком! Ты остался все тем же замечательным, сильным, красивым, гениальным Денисом Арбениным.
Он закрыл глаза. Не мог больше выносить лучистости ее взгляда без тени слезливой жалости, правдивые золотистые глаза!
Лена ошибалась! Он стал другим человеком, но сейчас это не имело никакого значения.
– И, кстати, начинай привыкать и не дергаться! – вновь повеселевшим голосом сообщила Ленка. – Если ты собираешься со мной спать, то я непременно стану ногу твою и трогать, и целовать, и всячески баловать! Да и, между прочим, у меня тоже есть физический недостаток! – заявила девушка и попробовала выбраться из кольца его рук, Денис и не заметил, когда успел ее обнять. – Отпусти меня!
Денис отпустил, открыл глаза, посмотрел на нее, не понимая, каким образом случилась с ним и в его жизни такая странность. Ленка проворно уселась рядом, ухватила двумя руками свою левую ногу, подтянула вверх и ткнула пальцем в лодыжку.
– Смотри, у меня вторая косточка на лодыжке! В детстве стукануло качелями, перелом не случился, но вылез шишак, да так и остался. Когда хожу на низком каблуке, почти незаметно, но если надеваю высокий, то она торчит, как дуля! Представляешь? – по-девчоночьи болтала она. – Дама такая вся из себя, а на ноге две шишки! Я всегда эту ногу под стол или стул прячу, когда сажусь. Ну, что ты смеешься?
Денис смеялся. Закрыв глаза, прижав веки пальцами руки, смеялся, сотрясаясь всем телом, все сильнее и сильнее… изо всех сил стараясь не заплакать!
– Ни-че-го! – категорически, по слогам заявила Ленка. – Вот ничего в этом смешного нет!
Не глядя, продолжая смеяться, он за плечо притянул девушку к себе и обнял. Легко, но через мгновение прижал сильнее, погладил по голове, поцеловал в пробор в волосах. Расставил пальцы, закопался в ее волосы на затылке, поглаживая маленькое ушко, затем отстранил от себя ее голову, заглянул в лицо и спросил:
– Ты ненормальная, ты это знаешь?
– Ну вот теперь знаю, ты мне только что сообщил! Это в том смысле, что «ку-ку»?
– Нет, – улыбался счастливо Денис. – Это в том смысле, что, слава богу, ты не такая, как все!
– Хочу заметить, это сильно осложняет жизнь!
– Ничего, мы справимся, – что-то далекое, заоблачное, почти невозможное и самому непонятное пообещал Денис.
Наклонился и медленно, нежно-неторопливо поцеловал эту необыкновенную женщину.
И сообразить не успел, как полыхнуло изнутри, выстрелив от прикосновения к ее губам, переплавив нежность и благодарность в жар! Он оторвался на секунду, только чтобы сообщить:
– Я тебя хочу! Прямо сейчас!
– Ну да, да, да! – требовала она в ответ.
Денис опрокинул ее на спину, без всяких там прелюдий и предварительного «компота» – это в следующий раз! Обязательно! И долго, и нежно, не торопясь – в следующий раз!
Денису, как дышать, сейчас требовалось обладать ею! Чтобы Ленка принадлежала ему в этот момент – вся, со всем, что она сказала, сделала сейчас для него, как от вековой горечи отмыла! Быть в ней, с ней, раствориться в обладании!
Мир взорвался разрывной гранатой из глубины! И было это фантастично!
Денис проснулся, как и заснул, – в секунду, словно рубильник выключили-включили. Такого с ним еще не бывало: заснуть сразу после секса! Нет, не секса – горячечной, невероятной любви!
Он помнил только, что смог перевернуться на бок, обнять покрепче Ленку, и как обморок! Нет его!
Проснувшись, еще не открыв глаза, Денис вспомнил происшедшее в деталях, все еще теплея внутри, улыбаясь, открыл глаза…
И испугался! Ленки рядом не было.
Включенная лампа на прикроватном столике немного рассеивала темноту. Арбенин резко сел, осмотрелся, в комнате девушки тоже не было. Его пот прошиб от испуга, а сердце пропустило удар.
– Лена! – позвал он, резко откинув одеяло, которым был заботливо прикрыт. И громче: – Лена!
– Я здесь, – отозвалась она откуда-то снизу.
Денис выдохнул, чувствуя, что его, как холодной водой, окатило облегчение, пробежавшее мурашками по позвоночнику.
– Где? – не понял он.
– Здесь, – донеслось глухо снизу.
Денис перекатился на другую сторону и наклонился над краем кровати, из-под которой торчали Ленкины симпатичные ножки и край кружевных трусиков. Остальная часть тела барышни Невельской находилась под кроватью.
– Что ты там делаешь?
– Изучаю, – пояснила смысл такого своего странного расположения госпожа Невельская.
Денис хмыкнул и разулыбался глупой улыбкой. Сам знал, что глупой, но никто же не видит.
– Вылезай! Там темно и пыльно! – потребовал он.
– У меня есть фонарик, и здесь не так уж пыльно, у тебя хорошая домработница!
– Ленка, вылезай! – распорядился Арбенин.
– Сейчас!
Елозя попкой по ковру, мадам Невельская начала выдвигаться из-под кровати. Дождавшись, когда она окончательно выползет и сядет, Денис подхватил ее под мышки и втянул к себе на кровать.
– Где фонарик надыбала? – улыбался вовсю Арбенин.
– Я всегда с собой в сумке два ношу, мало ли что рассматривать понадобится.
– Я долго спал? – чуть извиняющимся тоном спросил он.
