Владимир Витвицкий - Охота на компрачикоса
Рюкзаки сняты, и спины от этого прогнулись внутрь. Сергей и Борис полезли на прилично поднятый цоколем первый этаж, а Игорь и Алексей поднялись на второй, испытывая вмурованную в наружную стену лестницу. Свобода от рюкзаков позволила сделать это быстро, и они оказались внутри не имеющего перегородок пространства, где четыре толстые трубы, исполняя роль колонн, держат на себе металлическую конструкцию купола.
— Интересно, как же они все это втащили сюда? — полюбопытствовал Алексей.
— На вертолете, наверное, — предположил Игорь. — Привезли и свинтили.
Действительно, все соединено большими и тоже ржавыми винтами.
— Серега! — крикнул Игорь в окно без рамы.
— Аааа! — донеслось с первого этажа.
— Проверено, мин нет!
— Аааа!
Алексей подошел к окну — из него хорошо видно небольшое озеро и отраженные в нем светлые чернила неба, Лена и Степаныч, идущие к нему.
— Что ты о ней думаешь? — не поворачивая головы, спросил Игорь.
Бах! Спрятанная в тишине и замершая в паузе, громко хлопнула хлопушка совпадения. Бабах!
— Ты же о ней что-то думаешь?
Повернувшись, Игорь взглянул Алексею прямо в глаза. Интересно, что он там увидел?
— Не то, что ты, но где-то рядом.
Борьба взглядов продолжилась недолго, без примитива, кто кого. Игорь… он, конечно же, удивил совпадением мысли и даже слова, но не чувства. Алексей, узнав или убедившись в том, что они неровно дышат в одну и ту же сторону, уверен в различии ритмов. В своем ритме он еще не разобрался и, понимая мотивы влечения, он все же запутался в них как в нитках, не имея представления или подсказки — кто же дергает за них. Понятно, что у него есть право на ошибку, но пугает слишком серьезное отношение к ней, опасная надуманность, желание победы с вполне ясной предопределенностью последующей потери. А теперь он нажил себе неприятного соседа, незнакомого врага, но, в общем-то, хорошего парня, вот только вечная снисходительность к собеседнику портит его. Или это уже кажется после услышанных слов?
— Ну что, спустимся за рюкзаками, товарищ напряженный?
Нет, не кажется, так и есть. И у него есть определенные шансы — любитель этих самых напряжений, Игорь наверняка знает, что многие женщины любят, когда над ними издеваются — в словах, да и не только, и они, притворяясь слабыми, поддаются игре, попадаясь под соблазнительный пресс поучительного тона мужчины, его снисхождения и неспешных действий. Ненадолго.
— Спустимся.
И они вновь загремели по лестнице, теперь уже вниз, увидев сразу оба — девушку, пробующую воду рукой.
* * *— А здесь водятся мыши? — поинтересовалась Лена. Она расположила спальные мешки вряд, подальше от окна и от двери, предполагая избежать, насколько это возможно, ночных сквозняков. Ей был отдан суровый приказ — подготовить ночлег, пока еще не вечер.
— Большие и саблезубые, — Степанычу смешно, — и ядовитые змеи.
— Я просто так спросила, — пожала она плечами, расправляя спальники, — мне все равно.
— Не бойся, змеи кушают мышей, а там, на озере — лягушек, а тебя они боятся не меньше, чем ты их.
— Хорошо, что Игоря нет, — улыбнулась она, — а то бы придумал что-нибудь… об анаконде, например.
— А что бы придумал Алексей?
— А причем тут Алексей? — быстро взглянув навстречу вопросу, снизу вверх, с ряда спальных мешков, она на мгновение престала возиться с ними.
— Между недоумением и восклицанием должна быть пауза, — ответил Степаныч тоном больших и саблезубых. — А лягушки, бывает, запрыгивают на второй этаж.
— Пауза была.
Борьба взглядов, уже традиционная в этой большой и неуютной комнате, мелькнула вспышкой любопытства и исчезла в пещерах спокойствия.
— Эх, Лена, — вздохнул инструктор, — если бы моя дочь была похожа на тебя, я был бы спокоен, как… удав, — мотнул головой в сторону озера он. — Но она похожа на меня.
— Вы же меня совсем не знаете.
— Вряд ли я ошибаюсь.
* * *Пройдя вдоль гряды, они вскоре обнаружили завал — поваленное ветром дерево переломилось, оставив высокий пень-расщеп, а само рухнуло вниз, обломав свои и чужие ветви. Похоже, что корни надежно углубились в промежутки и щели между камней, спрятавшиеся в тонком слое почвы и не позволили ветру выдернуть себя. Но ствол не выдержал порыва и сломался почти вдоль — расплата за слишком пышную для этих мест крону. А возможно причиной гибели стал невидимый жучок, или червячок — с мягким телом, но с крепкими челюстями упертого педанта.
Дровяная экспедиция оказалась четко спланированным делом. Сергей, как Челентано, действительно чем-то похожий на него, лихо орудовал топором, а Борис минимальным количеством движений гнутой садовой пилы расправлялся с толстыми ветвями. Продуманный и вполне достаточный инструментарий обеспечил маленькую компанию необходимым горючим, исключив титанические усилия борьбы со стволом. Толстые ветви, нарезанные Борисом, образовали две вязанки. Их взвалили на плечи Игорь и Алексей, ну а лихой рубака и отважный пильщик стали жертвой двух длинных, кривых бревен, нужных для "длинного" огня.
— Как негры в колодках, — то ли ругнулся, то ли восхитился споткнувшийся Сергей.
— Не обобщай, — буркнул пыхтящим несогласием Борис.
А когда они подошли к озеру, то в его водах уже жила быстрая русалка — и так подумал не только Алексей. Он прочел это в глазах и лицах взмокших, но не только от этого печальных дровосеков. Странное ощущение, почти бред, противоположность осознанию того, что там, в море, недалеко, почти что рядом, их плавают стаи. Но там — не здесь, среди пусть кажущейся нетоптанности гор, в произвольной точке разбега от земли к небу, в прозрачности непонятно откуда взявшейся воды, в почти пустоте.
Ее длинные волосы, не боясь трудностей расчесывания, отданы в добровольный плен чистой волне, завихрениям струй и воздушным пузырькам в потревоженной ее движениями воде, и только черный купальник на еще не загорелом теле контрастом разрушает сказку. Согревая мышцы сильными гребками и скользя с грацией касатки, а контраст купальника и кожи помогает обману, она притягивает восхищенные, а уж потом оценивающие взгляды мужчин, на некоторое время позабывшие думать о воде как о воде.
— Послушай, Лена! — скинув неудобные бревна на землю, с показательным сверхвозмущением воскликнул Сергей, очнувшийся, естественно, первым. — Мы там дрова собираем, в поте лиц своих и тел, а ты здесь плескаешься. Нехорошо!
— Не по-товарищески как-то, — проверяя шею на скручивание, поддержал сотоварища присущей ему солидностью Борис, хотя и не смог сдержать улыбки.
