Линда Гасс - Страстное заклинание
Но сегодня ему не повезло: он играл с Клеем. В белой теннисной форме Клей выглядел более высоким и стройным. В нем чувствовалась сила и уверенность, мускулы служили ему не для того, чтобы их показывать, а для того, чтобы ими пользоваться. Шелби представилась возможность разглядеть фигуру Клея лучше, чем она успела до сих пор. Она восхищалась его сильными руками, мускулистым торсом, стройными ногами. Вместо того, чтобы щеголять мускулами, Клей сделал ставку на скорость, неожиданность и реакцию. Игра была довольно зрелищной: Клей легко перемещался по корту, атакуя Мейпотера в самых неожиданных местах.
Высокий рост Клея помогал ему скрывать свои истинные намерения, делать обманные движения. По корту так и мелькали его длинные мускулистые ноги.
Глядя на Клея, Шелби трудно было сосредоточиться на игре. Под лучами солнца тело его успело покрыться потом, и майка прилипала к груди. Но он продолжал ловко отражать мощные удары Мейпотера, время от времени посылая мяч в дальний угол корта, так что партнеру оставалось только ругаться про себя. Когда же Клей наносил по-настоящему сильный удар, Мейпотеру оставалось только растерянно смотреть, как мяч пролетает мимо.
Казалось, тело его может все, и Шелби невольно задавала себе вопрос, что значит почувствовать сдержанную силу этого мужчины в интимной обстановке. С такой выносливостью он, наверное, может заниматься любовью всю ночь. Шелби представляла себе, как Клей рассчитывает каждый шаг любовной игры, распределяет движения таким образом, чтобы женщина жаждала перейти к следующей стадии. Шелби уже знала вкус его губ, а теперь ей хотелось пойти дальше. Может, изучив тело Клея, она сможет лучше понять его душу, остававшуюся до сих пор загадкой.
Игра Клея напомнила Шелби о важном его качестве — непредсказуемости. Клей удивлял противника и зрителей и всякий раз выигрывал. Теперь он буквально громил Мейпотера. Значит, Клей хочет выиграть все? Шелби никак не могла догадаться о его истинных намерениях, и это делало Клея еще интереснее.
Неожиданно Клей заметил ее. Он остановился, чтобы поменять ракетку, и посмотрел на трибуны. Шелби смутилась. Она пришла сюда, чтобы извиниться за свои обидные слова и пригласить Клея помочь ей искать письма Форда Траска. Но теперь, глядя на него, Шелби вовсе не была уверена, как он воспримет ее слова.
Клей буквально застыл на месте. Меньше всего он ожидал сейчас увидеть Шелби. Медленно подняв руку, он помахал ей. Шелби махнула в ответ. И тут лицо Клея озарилось вдруг такой восторженной, лучезарной улыбкой, что Шелби вспыхнула в ответ до самых корней рыжих волос. Счастливая улыбка Клея наполнила ее каким-то нелепым ощущением счастья. Шелби ясно представила себе залитый солнцем дом, в котором они ищут письма, а вечером… Дальше фантазии Шелби приобретали более романтическое направление.
Клей пружинистой походкой вернулся на корт. Его следующая подача была сокрушительной.
Было так жарко, что Шелби пошла поискать лоток с прохладительными напитками. Потягивая кока-колу, она вдруг услышала:
— Шелби! Шелби Лэнгстафф? Глазам своим не верю!
Обернувшись, Шелби увидела улыбающееся лицо Мэри-Пит Маркум.
— Мэри-Пит! — воскликнула в свою очередь Шелби, попадая в объятия старой школьной подруги.
Шелби и Мэри-Пит были когда-то главной ударной силой школьной хоккейной команды и, как хотелось верить им обеим, главной угрозой для соперников. Мэри-Пит успела располнеть, но, приглядевшись, Шелби догадалась, что ее подруга ждет ребенка.
— Я слышала, что ты все еще в городе, — сказала Мэри-Пит. — Прими мои соболезнования по поводу бабушки.
— Спасибо, Мэри-Пит. А мои поздравления придется принимать по порядку. Я ведь даже не знала, что ты вышла замуж.
— Я вышла за Киппи Сполдинга. Он кузен Банти Эппс, помнишь ее?
— Нет.
— Ну конечно. Она племянница Чу-Чу Пауэрс, которая сейчас замужем за Кадди Уэнтвертом, который приходится шурином Дьюи Третьему, парню, которого вот-вот разгромит «король танцев».
Мэри-Пит хорошо знала высшее общество Луисвилла. Причем не только по имени. Она знала даже, у кого какое прозвище. Саму Мэри-Пит полностью звали Мэриголд-Патриция.
— Ты выглядишь немного усталой, Шелби. Почему бы нам не зайти в клуб и не выпить чаю? — Мэри-Пит не стала дожидаться ответа подруги, она просто потащила ее за собой в столовую клуба, болтая по дороге о карьере Шелби.
Шелби была удивлена и польщена.
— Я и не думала, что здесь читают «Курант», — сказала она.
Мэри-Пит фыркнула, тяжело опускаясь в кресло с бело-зеленой обивкой. В столовой клуба стояли простые деревянные столы, на полу лежал бежевый ковер, а стены были оклеены бледно-зелеными обоями с изображением лошадей в самых разных видах.
— У нас тут не такая уж глушь, дорогая, — сказала Мэри-Пит. — Мне очень нравятся твои статьи. Я так и сказала позавчера на заседании благотворительного комитета Пиви Тейлор: «Шелби пишет так же, как играла когда-то в хоккей — заканчивает все одним ударом».
Добродушная улыбка Мэри-Пит давала понять, что она только что сделала Шелби комплимент. Но, к сожалению, слова ее напомнили Шелби об обвинениях Клея прошлой ночью. Поэтому она улыбнулась довольно натянуто.
— Кстати о благотворительном комитете, я как раз вижу здесь нашего секретаря. Хетер! — крикнула Мэри-Пит. — Хетер Маккензи-Скотт, давай-ка тащи сюда свою замученную аэробикой задницу.
Шелби чуть не застонала вслух. И надо же было из всех обитателей Луисвилла встретить здесь именно Хетер! «Королева танцев» была одета в теннисный костюм, больше напоминавший бикини. Она выглядела как всегда прекрасно, но Шелби вдруг подумалось, что лицо ее наверняка опухло от пролитых накануне слез. Наверное, сегодня Хетер пришла в клуб, чтобы посмотреть на игру Клея. Хетер сердечно поздоровалась с Мэри-Пит и куда более сдержанно — с Шелби.
— Садись, дорогуша, — скомандовала Мэри-Пит. — И объясни, почему ты пропустила уже три заседания благотворительного комитета.
Хетер опустилась в кресло и произнесла хриплым грудным голосом:
— О, мне очень жаль, Мэри-Пит, но я так занята. Я даже подумываю о том, чтобы отказаться от поста секретаря.
— Тебе, кажется, не придется подавать в отставку, — сказала Мэри-Пит. — То, что ты выкинула, когда в прошлый раз собирали пищу для бедных семей, вполне может стать поводом для импичмента.
— Я принесла те консервы, которые были в доме, — сказала Хетер, доставая из сумочки зеркало и рассматривая сначала безукоризненно накрашенные губы, а потом зубы. Заметив, что они испачканы губной помадой, Хетер потерла их пальцем.
