Бронуин Джеймсон - Уроки гольфа и любви
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Она смотрела на него. Куэйд понял это, как только проснулся.
— Ты давно не спишь? — спросил он, его глаза щурились от яркого утреннего солнца.
— Да нет. — Простыни мягко зашуршали, когда она изменила положение. — Ты всегда спишь так громко?
— Нет.
Никогда. По крайней мере в последние несколько месяцев. Сегодня он спал как убитый, со странной женщиной у себя в кровати и в ее объятьях. Странной потому, что ее присутствие казалось ему очень знакомым.
Он полежал еще немного, ожидая вопросов типа «что я здесь делаю?», которые выведут его из этого расслабленного состояния, и когда они не последовали, перекатился на свою половину кровати, открыл глаза и увидел Шанталь рядом. Она смотрела прямо на него. От этого взгляда он окончательно проснулся. «Это похоже на утреннюю чашку кофе», — подумал он, очарованный глубоким взглядом ее глаз цвета кофе без молока… или их выражением. Серьезные — да, а еще сосредоточенные, как будто единственное, на что стоит смотреть, — это он. В груди у него все сжалось — не от страха, это было приятное чувство. Он поднял руку и коснулся ее щеки — кожа была такой белой и нежной, что казалась почти прозрачной в ярком свете.
— Доброе утро. — Голос у нее звучал хрипло. Не из-за долгих ли ночных часов наслаждения?
Эта мысль заставила его улыбнуться.
— Да, действительно доброе. Особенно потому, что ты все еще здесь.
— Я думала о том, чтобы уйти, но… — Она запнулась. — Мне показалось, что это будет несколько проблематично.
Потому что она едва могла пошевелиться. Проклятье.
На смену угрызениям совести пришло желание, но Куэйд попытался заглушить его мыслями о ее неопытности. Почти девственница.
— Ты, должно быть, чувствуешь себя немного…
— Уставшей? Напуганной? Или довольной?
— Я думаю, уставшей.
— Ну, в самом что ни на есть положительном смысле. Мышцы ноют.
Должно быть, на его лице отразилось раскаяние, потому что она неожиданно улыбнулась и нежно коснулась рукой его бровей.
— Эй! Не волнуйся, я выносливая девочка.
— Ты просто прелесть. Он поцеловал ее еще до того, как она успела что-то возразить.
— Ты так думаешь?
Он снова поцеловал ее.
— Теперь ты пытаешься сбить меня с толку, — прошептала она.
Куэйд запустил пальцы в ее растрепавшиеся волосы и подумал, что хорошо бы начать все снова — мягко, нежно, ласково. Заниматься любовью не спеша, долго, не замечая, как проходят часы, и под конец почувствовать себя уставшим, но счастливым.
Он убрал руку и провел ею по лицу. Уставший — не совсем подходящее слово, то, что он сейчас чувствовал, было даже больше, чем усталость. Ему надо было отвлечься.
— Хочешь позавтракать?
— Что ты имеешь в виду? — лениво спросила она.
— Как обычно: кофе, тосты.
И ты. На тосте.
— Французский тост. С кленовым сиропом.
— Нет, если ты не знаешь кого-то, кто может доставить нам его сюда.
Смеясь, она тряхнула головой, и маленький розовый цветок упал ему на подушку. Он наклонился и извлек из ее волос еще один.
— Это Кри обсыпала нас для свадьбы. Вероятно, когда я вытаскивала их из волос вчера в ванной, то парочку пропустила.
— Ты поэтому там так долго была?
Она на секунду замолчала, и Куэйд не смог сдержать вздох. Какие еще сюрпризы ждут его?
— Я просто пыталась успокоиться.
Слава богу, без сюрпризов. Как только он привел ее в свою спальню, то увидел в ее глазах тревогу и неуверенность. И он отпустил ее, дал ей время, даже несмотря на то, что…
— А здесь я в это время сильно нервничал.
— Правда?
— Я думал, ты убежишь. В окно, через клумбы.
— А ты бы побежал за мной? Преследовал бы меня среди клумб?
Они поняли друг друга: переплетающиеся ноги и частое дыхание, ее белое платье, возбуждение, нарастающее по мере того, как уменьшается между ними расстояние, его руки, ищущие ее в темноте. Слияние тел, падение в сочную зеленую траву…
— Осторожно, — прошептал он, предостерегая ее и себя от этих видений, горящих в его глазах, от жара, который он видел в ее. — Давай немного сбавим обороты.
— Хорошо. — Она горячо выдохнула. — Вернемся к тому моменту, когда ты испугался, что я уйду.
— Ты испугалась первая. Из-за чего?
— Я не чувствовала себя в безопасности. — Она отвела глаза и тихо засмеялась.
Ему хотелось коснуться ее, утешить. Он дотронулся пальцем до ее плеча, провел по прекрасной обнаженной руке.
— А что же может напугать такую сногсшибательную, сексуальную и умную женщину, как ты?
— Боюсь, это будет нечто похожее на стоны невротички.
Он улыбнулся, но взгляд оставался серьезным.
— Ты не ощущаешь себя такой, как я только что описал?
— Я умная. Я женщина. И, похоже, тебе удалось заставить меня почувствовать себя сексуальной.
— И красивой?
Она вздохнула.
— Слушай, я знаю, что мной не испугаешь детишек, но в детстве я была застенчивой толстощекой девчонкой. Зубрилкой. Той, которая всегда ходит уткнувшись носом в книгу…
— Штейнберг? Толстой? Достоевский?
Если они были в программе, — сухо ответила она. — Учеба — это единственное, что у меня хорошо получалось.
— Тебе нравилось учиться?
— Я хотела достичь успеха. — Она прикрыла глаза, немного помолчала. — Я начала избегать того, в чем могла потерпеть неудачу: спорт, вечеринки, парни.
— Один неудачный опыт, и ты стала избегать мужчин?
— Это был особенно неудачный опыт, и давай оставим его в прошлом, хорошо?
Почему бы и нет… Он мог поцеловать ее, подразнить и пойти готовить завтрак. А мог заставить ее рассказать все, вытащить из нее все плохие воспоминания, заменить их тем, что произошло накануне. Что за черт…
Он повалил ее на спину и прижал к кровати.
— Ну и как ты оцениваешь прошлую ночь по своей шкале успеха?
— Такой высокой отметки на ней нет.
Простой ответ, всего несколько слов, но такой бесхитростный, спонтанный, честный, и этот ответ сразил его наповал. Он чувствовал себя Тарзаном, свесившимся с потолка и бьющим кулаками в грудь от восторга. Он все повторял ее слова и никак не мог перестать улыбаться.
— Я слышала, ты был просто мастер-класс, — сказала она.
— Слышала? От кого?
— Мой рот на замке.
— Я знаю, как его открыть. — Он стал целовать ей шею, пока она не закорчилась от щекотки и не засмеялась. — Ты же знаешь, я могу заставить тебя говорить. И стонать. И умолять.
Он сполз ниже, увлекая за собой простыню, услышал горячее дыхание и отстранился, чтобы посмотреть результат.
Великолепно, контраст молочно-белой кожи и черного атласа, волнующая грудь, губы, жаждущие поцелуя, тело, ждущее его. Он поцеловал ее, окунувшись в ее губы, потом поднял голову и заглянул в глубину ее темных глаз.
