София Герн - Лазурный рассвет
Они сели в машину и через пару минут оказались у отеля. Молча вошли в него, не говоря ни слова, так быстро, словно за ними гнались, поднялись по лестнице и почти ворвались в номер, где повсюду были разложены разноцветные платья, блузки, юбки и брючки. Игорь уронил Дашу прямо на эту одежду и впился в ее зовущие губы. От поцелуя, который длился невероятно долго, у нее перехватило дыхание. Она отстранилась, и он легко выпустил ее из своих объятий.
— Хочешь объясниться? — спросил он, выгнув бровь. — Мне кажется, сейчас не самый подходящий момент, но тебе виднее. Я готов подчиниться даме. — Он усмехнулся, и эта его усмешка была неприятна Даше.
— Да, хочу, — сказала она, хотя понятия не имела, о чем ей говорить, в чем оправдываться, в чем признаваться.
— Я тебя слушаю. — Игорь сбросил на пол пиджак и удобно устроился поверх их с Женей платьев.
— Для начала позволь мне это все куда-нибудь убрать, — Даша кивнула на одежду, немилосердно смятую возлежащим на ней викингом.
— Пожалуйста. — Он приподнялся, и Даша яростно стала выхватывать их так тщательно отглаженные Женей туалеты, скомкала и бросила в стенной шкаф.
— Очень аккуратно. — Он смотрел на нее и улыбался. Даша не могла больше терпеть эту насмешливую улыбочку, она бросилась к нему и изо всех сил ударила по щеке. Он только покачал головой и перехватил ее руку, готовую вновь нанести удар.
— Ты злишься, значит, ты не права, дорогая моя. А я вот спокоен. Хотя ты вновь меня попыталась унизить. Но по сравнению с тем унижением, которое я испытал, проснувшись один в опустевшем номере, это капля в море. Зачем, скажи, ты это делаешь, девочка? Ну, пожалуйста, успокойся. Я и правда не понимаю, что заставляет тебя и испытывать ко мне любовь, и одновременно с тем страх. Я что, зверь? Я ничем тебя не обидел. Я был с тобой нежен и осторожен. И тебе это нравилось. Но потом ты почему-то решила уйти, даже не попрощавшись. Почему? — Он прижал ее к себе, и Даша поняла, что ей нечего ответить, да он и не ждет от нее ответа. Игорь осторожно потянул вниз «молнию» на спине ее красного платья, освобождая ее, и она теперь более всего на свете жаждала, чтобы ее освободили от сковывающей движения одежды. Туфли она сбросила сразу, как только они сюда вошли, и теперь полностью отдалась во власть его опытных рук. Скинув покрывало, Игорь уложил Дашу на кровать, на хрустящую крахмалом белую простыню и замер, любуясь ее обнаженным телом. А потом перевернул на живот и провел горячей ладонью, настолько наэлектризованной, что Даше показалось, что сейчас посыплются искры, вдоль изгиба ее позвоночника. Руки Игоря порхали по ее коже, он начал с плеч, заставив ее почти сразу же расслабиться, потом переместились на талию и задержались на ней, потом, когда ее ожидание уже стало почти нестерпимым, опустились на ягодицы. Она непроизвольно раздвинула ноги и приподнялась, позволяя его пальцам скользнуть в увлажнившуюся от головокружительного желания плоть. Он дразнил ее, задерживаясь на самом чувствительном бугорке, а потом вновь пускаясь в сладострастное путешествие по ее спине, животу, ногам. Игорь наклонился и прижался к изгибу ее колена губами, щекоча языком нежное место. И снова отпрянул. Даше казалось, что все ее тело превратилось в одну огромную эротическую зону, потому что он умел придать страсть каждому, даже самому мимолетному, прикосновению. Она перевернулась на спину и потянула его на себя не в силах больше сдерживаться, более всего на свете желая, чтобы он проник в ее пылающие недра. И он проник. Но не так, как она думала. Его язык оказался там, где она желала бы ощутить его сильную плоть.
— Я больше не могу… — застонала она, — прекрати или… О!
Он довел ее до вершины наслаждения и отодвинулся, наблюдая за тем, как она содрогается, как выгибается ее спина, как она кричит так громко, что если бы не музыка, звучащая в ресторане отеля, то Даша привлекла бы внимание всех соседей. Но музыка заглушила ее голос, охрипший, гортанный, напоминающий клекот хищной птицы.
— Ты прекрасна, — прошептал он.
— А как же ты, — разлепив искусанные губы, едва прошептала она.
— А у нас вся ночь впереди.
— Это как же? Скоро может появиться Женя и…
— Не волнуйся, она не появится.
— Как это так?
— А очень просто. Они всей компанией отправились на нашу яхту и будут гулять там до зари.
— Что?! С чего ты это взял? Какая яхта?
— Отцовская, — спокойно ответил Игорь. — Ты не против, если я наконец разденусь? Здесь ужасно жарко.
— Какой же ты циник! А еще спрашиваешь, отчего я сбежала! Какая яхта? Почему ты решил, что они туда отправятся?
— А… Это… Ну когда Гриша был у нас в гостях, то я рассказал ему о яхте и предложил там провести время, отдохнуть. Отец эту идею позже поддержал. Так что вся команда, включая твоего незабвенного Степана, после ресторана отправится на морскую прогулку.
— Так это ты все подстроил? И что они пришли в «Васко да Гама»? — изумлению Даши не было предела.
— Ага, — засмеялся он, — правда здорово получилось?
— И твой отец знает, что ты, что ты…
— Знает, конечно. Я, с тех пор как вернулся из Альп, все уши ему прожужжал про тебя. Все думал, как тебя искать? Знаешь ли, у нас с отцом очень доверительные отношения. Кстати, когда он тебя увидел, то сразу же одобрил. Так и сказал…
— Что?
— Эта девушка — то, что тебе нужно. А теперь довольно разговоров, ты уже отдохнула? — И он посмотрел на нее повлажневшим взглядом, в котором читалось безумное желание.
Теперь Даша смотрела, как он раздевается. Он делал это медленно, освобождаясь от одежды с изяществом, удивительным для его крупного тела. Он вообще был весь словно соткан из противоречий.
Спокойный и страстный, расчетливый и непредсказуемый, грубый и нежный, стремительный, как ураган, и тихий, как летний ветер.
Она потянулась к нему, как лиана, обвивающая ствол эвкалипта, истекающая нектаром, пробуждающая видения, от которых у него кружилась голова и дыхание становилось прерывистым. Она почувствовала, как мощно и быстро бьется сердце в его груди, когда он приподнял ее и усадил на себя. И она с радостью приняла его мужское естество… О ночи с этим мужчиной она так долго мечтала, и никто, никто не мог его заменить. Даша крепко сжала его руки, переместив их ему за голову. Он подчинился. Он хотел именно так! Хотел ей подчиняться. И теперь ритмом их любви руководила она сама, то убыстряя, то замедляя темп. Музыка в ресторане отеля смолкла, последние гости расходились по своим номерам, а они все длили и длили свои добровольные муки, отдаляя приближение катарсиса. Ей чудилось это именно так. Катарсис. Очищение. Избавление от всех страхов и греха сомнения в любимом. Игорь был на редкость терпелив, так долго никто, наверное, не смог бы сдерживать себя. Но вот, наконец, когда он дождался ее последних содроганий, сам извергся в нее. Перламутровое семя запачкало внутреннюю сторону ее бедер, пролилось на шуршащую простыню, когда она нехотя оставила его и, поднявшись, опустилась тут же рядом с ним, положив ему голову на грудь. И оба, почти мгновенно, изнуренные, опустошенные, провалились в глубокий сон без сновидений.
