София Герн - Лазурный рассвет
— Я загляну к тебе вечером? Да? И, на правах твоего старого друга, познакомлюсь с твоим бойфрендом. Ты ведь живешь с ним в одном номере?
— Я живу с сестрой, — сказала она растерянно. Такого напора Даша совсем не ожидала.
— Ее, кажется, Женя зовут? Это ей я обязан встрече с тобой? Или не-встрече. — Он задумчиво посмотрел в сторону, словно сказал последнюю фразу сам себе. — Но что ж это вы так решили? Тут такая экзотика, настоящий рай для влюбленных. Эти ночи, когда луна встает над гладким Аравийским морем… Так романтично. И вдруг — сестра. Что-то ты темнишь, душа моя.
— Тебя это совершенно не касается.
— Так я приду? Все вместе и поужинаем. Недалеко от вашего отеля есть отменный португальский ресторанчик. Думаю, индийской кухней ты уже сыта по горло. Я приглашаю. Извини, но я тут подумал, что не буду приглашать на ужин твоего модельера. Только тебя и твою сестру. Согласна? — Игорь сжал ее руку в своей большой ладони, осторожно сомкнув пальцы, словно держал в руках хрупкую бабочку, готовую вспорхнуть и улететь. И Даша, сама от себя этого не ожидавшая, кивнула. Он опять сумел подчинить ее своей воле.
…В отель они с Григорием приехали с большим опозданием, и там все уже начали волноваться, учитывая то, как большинство из местных водят машины. На обед, конечно, Даша уже не пошла. Она уединилась в номере и долго в задумчивости сидела на кровати, покрытой цветастым покрывалом. Кондиционер работал на полную мощность, и она даже немного замерзла, но вставать, чтобы выключить его или что-нибудь на себя накинуть, не было сил. Она стянула покрывало и, завернувшись в него, прилегла. С обеда вернулась Женя и застала сестру, лежащую на кровати и неподвижно уставившуюся в потолок.
— Что это с тобой такое? — с тревогой спросила она. — Не отравилась? Тут с едой нужно быть очень осторожной! Или перегрелась? Дашенька!
— Все в порядке, — буркнула сестра, — я себя прекрасно чувствую.
— А почему тогда лежишь так, словно заболела? Устала? Да?
— Нет, я не устала.
— Дашка, что случилось? Я же вижу по твоему лицу! Ты никогда не умела скрывать свои чувства, у тебя все всегда было на мордочке написано. Помнишь, как в детстве? Мама тебе велела показать язык, если ты врала, и делала вид, что твое вранье написано на нем. И ты верила, дурочка! — Женя улыбнулась: — А ну-ка, покажи язык?
— Ну, Женька! Перестань!
— Тогда колись, сестренка. Ты что, там у Измайлова привидение увидела? Или старый ловелас к тебе приставал?
— Да ничего подобного.
— А было бы неудивительно. Он, говорят, большой знаток и любитель женщин. Живет один в своем бунгало, красоток пишет, они к нему табунами ходят. Ну так это нормально, художник он и на Гоа художник.
— Ты скажешь! Он очаровательный пожилой джентльмен, и вел себя весьма достойно. Мы прекрасно пообщались, я сняла его работы, к слову, необыкновенно талантливые. Я даже не ожидала. Он пригласил нас с Гришей пообедать, и мы согласились. И еще позвал завтра на карнавал. Все было замечательно.
— Но тогда я не понимаю твоего настроения.
— Его сын.
— Что его сын? Я знаю, он искусствовед, проводит, как сказала Инесса, с отцом на Гоа пару месяцев, а остальное время — либо в Москве, либо по миру болтается, работает с разными музеями. Что тут такого?
— Его сын — Игорь.
— И дальше что? Игорь… Подожди, ты хочешь сказать, что это именно тот мужчина, о котором ты мне говорила, твое, так сказать, альпийское приключение?
— Вот именно!
— Вот это да! — Женя даже присвистнула, хотя в ее удивлении Даше послышалось что-то искусственное, но она тут же это ощущение отогнала. С чего бы сестре фальшивить?
— И как вы встретились?
— Обыкновенно. Во всяком случае, я к нему в объятия не бросилась.
— Может быть, зря? — засмеялась сестра. И снова в смехе Жени послышалась надтреснутая нотка. Что это с ней? Но спросить Даша не решилась. Она вообще всегда старалась не задавать сестре вопросов, которые могли бы ту обидеть или поставить в неловкое положение. Поэтому она вернулась к теме Игоря:
— Ну у меня еще будет такая возможность… если ты мне поможешь. Он пригласил нас с тобой сегодня на ужин в соседний португальский ресторанчик, как он там называется?
— А! «Васко да Гама». Знаю. Здорово! Он, говорят, хотя и маленький, но цены там запредельные. Я лично с удовольствием принимаю приглашение. Надеюсь, ты не отказалась?
— Нет, хотя стоило, наверное.
— А вот и не стоило, правильно сделала. Во сколько он за нами приедет?
— Не знаю, — растерянно пожала плечами Даша, — это мы не обговорили. — Она вдруг поймала себя на том, что боится: вдруг встреча не состоится? И в этот момент в номере зазвонил телефон. Трубку подняла Женя. Это оказался Игорь. Он поговорил с сестрой, даже не позвав к телефону саму Дашу. Представился и сообщил, что приедет за ними к девяти вечера. Спросил, устроит ли их это время? Женя сказала, что устроит. Почему нет? И положила трубку.
Потом сестры стали судорожно искать, что лучше надеть по такому случаю. У Даши было с собой платье работы Свирина, вполне подходившее для вечера в ресторане, эффектное, сшитое из шелковой жатой ткани, темно-синее, отделанное по глубокому вырезу черным бисером. Женя предлагала сестре надеть именно его, но Даша отказалась. Ей почему-то не захотелось встречаться с Игорем, будучи облаченной в платье, сделанное руками Степана. Она предпочла другое, с точки зрения Жени, вызывающе красное. Это платье Даша умудрилась купить за «смешные» деньги в бутике «Ferre» с большой скидкой, когда делала там рекламную съемку. Женя сказала, что это вовсе не «смешные деньги», а бешеные. Но почему-то сестра, обычно весьма скромно компонующая свой гардероб, уперлась. И при этом она его так ни разу и не надела. Изящное маленькое платьице из льна, украшенное лишь небольшой вышивкой в тон, облегающее фигуру действительно идеально, оставляющее открытыми плечи и закрытой — зону декольте, с высоким воротом-стойкой, оно ждало своего часа. И вот дождалось. К нему прилагались классические туфли-лодочки на головокружительном каблуке, точно такого же оттенка. Зачем она этот наряд взяла с собой, Даша не знала. Но теперь ей очень хотелось поразить воображение «викинга». Хотя, если вдуматься, его воображение она поразила, наверное, совсем другим. Но женщина есть женщина. И в удовольствии прогуляться в элегантном и дорогостоящем туалете никогда себе не откажет. Женя выбрала для себя простые белые брюки и к ним расписанную вручную тунику из хлопка, такого тонкого, что сквозь него даже слегка проглядывало белье, поэтому обычно она надевала под тунику гарнитур телесного цвета. К девяти обе были готовы. Над прическами и макияжем потрудилась Женя, а Даша с облегчением отдала себя в умелые руки сестры. Волосы у нее были подняты кверху и уложены костяными шпильками в замысловатую прическу. От этого Даша стала казаться выше, еще, конечно, и благодаря каблукам, и тоньше. Она напоминала какой-то причудливый, драгоценный цветок на тонком стебле алого цвета.
