Евгений Щуров - Взгляд со второго этажа
– Сильно, – согласилась я. – Точно, не так переживала за смерть тысяч солдат в Чечне, как за одну маму.
Мы спустились в столовую, где всё было уже готово. Увидев нас, Лена бросилась варить кофе для Натальи Пьеровны.
– Здрасьте! – на ходу крикнула она. – Присаживайтесь, всё готово!
Мы тоже поздоровались с Леной. Интересно, обычно такими бойкими болтушками и торопыгами, в хорошем смысле этого слова, бывают девушки полненькие и низенькие. Лена, в отличие от них, была стройна и довольно высока. По крайней мере, чуть выше нас с Натальей ростом.
Сев за стол, Ната попросила холодной негазированной воды.
– Я уже много лет пью немного холодной воды натощак. Немного, не стакан. После этого очень легко пища усваивается, по крайней мере, у меня. И много не съешь почему-то.
– Ой, а я за диетой вообще не слежу, вот потому и живот стал болеть в последнее время.
– Проверься, так и язвочку можно нажить, – сказала Ната, принимая из рук Лены стакан воды.
Мы принялись за еду. Ната кушала батон с тонким ломтиком твёрдого сыра, откусывая маленькими кусочками, и долго пережёвывала еду. Я принялась за горячие, перемешанные с яйцом кусочки помидоров черри.
Лена на кухне возилась с приготовлением обеда.
– Ольга Борисовна! – по обычаю кричала издалека Лена. – Обед на сколько человек готовить?
– На десять человек, на всякий случай! – прокричала я в ответ.
– А что, гости будут? – крикнула из кухни Лена.
– Не знаю ещё, но приготовь!
Наташа засмеялась нашим переговорам.
– Лена, вы не кричите так, лучше подойдите и тихонько спросите, громкие звуки не способствуют пищеварению, – крикнула и она.
Из кухни вышла смущённая Лена.
– Ну не буду больше, привычка, – оправдывалась она.
– Ладно, проехали, – поставила я точку. – Лена, у тебя есть телефон. Звони, когда я далеко, ладно?
– Хорошо, Ольга Борисовна, – Лена убежала на кухню, хлопнув по карману фартука, проверяя, на месте ли телефон.
– Славная девочка, – сказала Ната.
– Мне тоже нравится, – добавила я. – Они с Николаем вообще…
Мою дальнейшую речь прервал вошедший Николай.
– Мадам, к вам господин Костырин! – выпрямив спину, доложил он.
– Ну вот, уже приехал. Ната, ты меня подождёшь? Я быстро.
– Хорошо, Оля. Я к тебе пока пройду, как кофе допью, ладно?
– Конечно! Что ты спрашиваешь? Чувствуй себя как дома.
Я отхлебнула чаю, который ещё не остыл (не люблю горячий), и пошла на выход, попросив Николая проводить гостя в кабинет: я ведь ещё была в домашнем халате на голое тело.
В своей комнате я довольно быстро переоделась, немного подкрасилась и пошла в кабинет. При моём появлении Костырин встал и протянул руку. Мы поздоровались. Я предложила ему садиться в кресло, где он и сидел, а сама села на диван, как бы показывая, кто в доме хозяин.
– Ещё раз примите мои соболезнования, Ольга!
– Спасибо! – сухо ответила я, показывая, что скорбь моя искренняя и мне вовсе не хочется долго общаться с представителем органов следствия.
– Скажите, Ольга, вы не вспомнили никого, кто мог бы быть причастен к случившемуся? – начал Костырин.
– Нет, Александр, не вспомнила. Я же говорила вам, что меня вовсе не интересовали дела мужа.
– Хочу вам напомнить, Ольга, что мы просто беседуем, без протокола, – подчеркнул майор.
– Я вижу. Но что это меняет? Хотите – давайте под протокол, я могла бы и к вам приехать, – удивилась я.
– Между вами с Семёном Арсеньевичем ничего не произошло в последнее время, в смысле, ссоры, недопонимания? – продолжал задавать вопросы следователь.
– Абсолютно ничего! – воскликнула я. – Кроме того, что между нами очень давно ничего не происходило. Вот только попросила его дать сыну денег на другую машину. Но какое это может иметь значение?
– Дело в том, что одна ваша подруга, некая Вероника Андреевна, сообщила, что вы собирались разводиться с Семёном Арсеньевичем. Это правда?
– Правда! Но какое это имеет значение? – я изобразила искреннее изумление.
– Это может выглядеть как мотив для убийства, – Костырин выдержал паузу. – Сейчас, по брачному договору, все акции фабрики достаются вам. Не так ли?
Я ошарашенно смотрела на майора и ничего не могла промолвить.
– Но ведь по договору выходит, что если первой умру я, то всё отходит мужу.
– Но первым-то погиб он. Погиб насильственной смертью, а не умер, – гнул свою линию Костырин.
Я чуть не оговорилась: ну это его дело! Так меня возмутили подозрения майора. Но вовремя спохватилась.
– Вы что, думаете, я организовала убийство мужа?! Вы с ума сошли, майор! Да! – лицо моё покраснело, по спине побежал холодный пот, мгновенно заболела голова. – Я себя плохо чувствую, давайте оставим эту тему!
– Простите, Ольга Борисовна, я не хотел вас обидеть, но это моя работа. Я всё-таки вынужден получить от вас ответ: вы собирались разводиться с мужем? – в голосе Костырина появились жёсткие нотки.
Сейчас паузу выдержала я, чтобы немного успокоиться. И соврала:
– Да! Я предложила Семёну Арсеньевичу развестись! Мне надоели его постоянные загулы с женщинами и пьянство! Да! Это была моя идея, и он согласился со мной! Вот!
– И вы никому не говорили о своём решении, кроме подруги? – голос майора стал мягче. – Даже отцу?
– Никому, кроме Вероники. И то это было сказано как неблизкое намерение. Борис Павлович был не в курсе, так как окончательного решения между мужем и мной не было! – я всё ещё была на взводе.
Костырин молчал, ждал, когда я выговорюсь.
– Можете занести мои слова в протокол, и я всё подпишу! Ищите в другом месте! Нечего кидать тень на нашу семью! Да!
– Ну-ну, Ольга, никто вас не подозревает, эту версию мы тоже должны были отработать. Я разговаривал с Борисом Павловичем, он подтверждает ваши слова о том, что ничего не знал о разводе.
– Да не было у нас разговоров о разводе с мужем! Так, однажды утром, после его очередного загула я сказала, что разведусь с ним, если он не прекратит свои безобразия, а он засмеялся и сказал, что тоже не против развестись в таком случае, вот и всё! И ничего мы не обсуждали.
– Ну и ладно! Закончим на этом, – уже спокойно сказал Костырин. – Позвольте на этом откланяться.
Я немного успокоилась. Заставила себя ослепительно улыбнуться сыщику и мягко произнесла:
– Надеюсь, вы не возьмёте с меня подписку о невыезде? В силу сложившихся обстоятельств, как бывшему химику, надо ехать на стажировку, чтобы встать во главе предприятия.
– О, конечно-конечно! Никаких подписок! Собственно, вы – вне подозрений, уверяю вас, Ольга! – Костырин подошёл ко мне, поклонился. Я подала ему руку, он склонился ещё ниже и руку поцеловал. – До свидания, Ольга!
