Мэг Кэбот - Каблук Маноло
И знаете, что самое удивительное? Хотя я всего лишь умылась и почистила зубы, Никки Ховард все равно выглядела потрясающе. Настолько, что курьер из «Ю-пи-эс», который нес пакеты с корреспонденцией в специальную комнату, завидев меня, уронил свой электронный органайзер и, покраснев как рак, поднял его. Или он прибалдел от моей внешности, или оттого, что знаменитая супермодель одета в джинсы и демократичные «Скечерс». И все-таки могу поспорить, что причиной стала вышеупомянутая потрясающая внешность. Представляю, как круто звучит: от одного моего вида курьеры «Ю-пи-эс» застывают как вкопанные… А если вас просто взяли и пересадили в такое вот потрясающее тело? Гордиться особо нечем.
Вчера столько всего навалилось: и похищение, и открытие, что у меня чужое тело, и еще многое другое. Тогда я совсем не обратила внимания на красоту вестибюля. Зато теперь я оценила его огромные размеры, а также величественную хрустальную люстру, висевшую в центре. Точно под люстрой стоял Джастин Бэй. Он выглядел так, словно только что сошел со страниц какого-нибудь подросткового журнала, которые так любит моя сестра. Джастин был одет в джинсы, серый джемпер с треугольным вырезом и коричневую кожаную куртку. Увидев меня, он весь передернулся и стал нервно глядеть в сторону лифта, видимо опасаясь, что оттуда может появиться кто-то еще. Убедившись, что я одна, Джастин заметно успокоился и даже выдавил из себя улыбку, продемонстрировав невероятно белые ровные зубы.
— Все-таки пришла, — произнес он таким знакомым по фильму голосом.
Козабелла помчалась к выходу.
— Да, но учти, у меня не больше минуты. Я очень спешу. Хочешь что-то передать Лулу?
Улыбка сползла с лица Джастина.
— Лулу? — Его красивое лицо выражало недоумение. — При чем тут Лулу?
— Не знаю, — ответила я.
Козабелла стояла на задних лапках, пританцовывая рядом с дверьми. Я оказалась права: ей действительно пора было гулять.
— Я просто подумала, что ты хочешь сделать ей какой-то сюрприз и поэтому вызвал именно меня.
— Ты издеваешься? — Джастин схватил мою руку, причем явно не ради дружеского рукопожатия. Он умоляюще смотрел на меня влажными от слез глазами. Господи, ну точно как в фильме, когда Линдер умоляет злую волшебницу не убивать его возлюбленную Алану (которую играла Миша Бартон). — Никки, детка, куда ты исчезла? Больше месяца не отвечаешь ни на звонки, ни на эсэмэски. Я чуть не умер. Случайно узнаю, что ты вернулась. И даже не позвонила. В чем моя вина? Скажи, умоляю.
Осознав смысл услышанного, я в ужасе уставилась на Джастина. Теперь я знала еще три вещи. Во-первых, Джастин Бэй в меня влюблен. То есть в Никки Ховард, если быть точной. Во-вторых, Никки — та еще сволочь: водит шашни с Джастином, парнем своей лучшей подруги и соседки Лулу. Не говоря уже о том, что ее собственный парень, Брендон, естественно, тоже не в курсе происходящего. И наконец, в третьих, собака Никки Ховард вот-вот написает прямо на мраморный пол вестибюля.
— Не забудь свою мысль! Я только собаку выпущу, — сказала я, быстро выдергивая свою руку из крепкой хватки Джастина.
— Никки, — вспылил Джастин. — Не вздумай…
— Я серьезно. Погоди минутку! — ответила я, поспешив к выходу. — Сейчас, Кози, — ласково приговаривала я, — сейчас, моя хорошая.
Я открыла Козабелле дверь, и мы выбежали из здания. На улице было по-осеннему свежо. Козабелла же присела недалеко от входа рядом с одной из цветочных кадок, и… стало очевидно, что ей требовалось не только пописать. Затем я поняла, что мне нечем убрать за ней.
— Ой, простите ради бога! — залепетала я, обращаясь к стоящему рядом швейцару, который вызывал такси для одного из жильцов дома.
Он озадаченно посмотрел на меня:
— Мисс Ховард, я позабочусь об этом. Как всегда. Боже ты мой! Швейцар убирает за собакой Никки Ховард? Стыдоба, да и только! Мое лицо запылало. Оказывается, Никки легко вогнать в краску. Кто бы мог подумать! Помимо неловкой ситуации с собакой, у меня была веская причина сгорать со стыда: я все еще не могла прийти в себя после разговора с Джастином.
— Да что вы, — проговорила я. — Не беспокойтесь. У вас случайно нет пакетика? Я сейчас все уберу.
— Ничего страшного, мисс Ховард, — удивленно ответил швейцар. Наверное, он подумал, что Никки Ховард сошла с ума. Видимо, раньше она даже не пыталась убирать за своей собакой. — Это же я, Карл. Я все сделаю.
Я была готова провалиться сквозь землю.
— Хорошо, Карл. Мне ужасно неудобно, но я очень спешу. Вы не проследите, чтобы Кози добралась до квартиры?
В мои планы не входило возвращение в вестибюль к Джастину.
Кивнув в ответ, Карл нагнулся, чтобы взять собачку на руки. В ответ на это Кози горестно завыла, как крошечный пушистый волчонок.
— Теперь-то что не так?
Карл с готовностью пояснил:
— Скучает, бедолага. — Несмотря на легкий тон, в его голосе послышались серьезные нотки. — Так и выла весь месяц, пока вас не было.
Нет слов! Какой же я гадкий человек! Забросила собаку на целый месяц. Потом меня осенило: это же не моя собака! Я тут вообще ни при чем! Не могла же я сказать Карлу прямо в лицо, что Козабеллу бросили, так как ее настоящая хозяйка, простите, умерла. В некотором смысле. Если только не выяснится, что версия Лулу про переселение душ окажется верной. Но в это почему-то не верилось.
— Кози! — Я взяла собачку из рук швейцара. Она тут же прекратила выть и спряталась у меня под курткой.
— Кози, — прошептала я, теряя остатки решимости, — ну не могу я тебя взять. Ты ведь не моя собака. Я еду в больницу, а туда с собаками нельзя. Ты помнишь?
Кози умильно смотрела на меня, радостно виляя хвостиком. И тут я поняла, что мне плевать на любые последствия — я беру ее с собой. Что вы, моя жизнь совсем не усложнилась в последнее время!
Словно в подтверждение этой иронической мысли, ко мне с угрюмым видом подошел Джастин Бэй и взял меня за руку.
— Дуешься из-за того кольца, которое я подарил Лулу? — негромко спросил он. Мы стояли на Сентр-стрит, где было очень оживленно, несмотря на одностороннее движение. Из-за шума я едва слышала его. — Это совершенная ерунда, малыш. Я нарочно сбил ее со следа. Кажется, она что-то пронюхала. В самом деле, не будем же мы с тобой ссориться из-за какого-то кольца.
— Ты о чем? — искренне поинтересовалась я. — Пусти, пожалуйста.
Джастин изменился в лице. Он стал тянуть меня к себе за обе руки с явным намерением поцеловать. Мой второй за последние двенадцать часов поцелуй стал еще большим откровением: словно легкий электрический разряд пробежал от макушки до пальцев ног. Обычно я скептически фыркала, дойдя во Фридиных любовных романах до места, где какой-нибудь граф хватал бедную, но привлекательную героиню и прижимал ее к своему кафтану или чему-то там еще. И когда в тексте говорилось про обмякшее тело девушки, я думала, что все это полная чушь. Представьте, как же я изумилась, когда мое собственное тело (точнее, тело Никки Ховард) стало таким же безвольным от поцелуя Джастина Бэя. Меня нисколько не волновало, что я целуюсь посреди улицы, на глазах у швейцара, вереницы такси, стоящей на углу в ожидании зеленого света светофора, летающих вокруг голубей и снующих прохожих. По-моему, Козабелла не упала только потому, что была плотно зажата между нами.
