Лора Шелтон - Зачарованные
Саманта с наслаждением отпила глоток крепкого и ароматного кофе.
— А где Рональд… Доктор Грант? Спит?
— Вряд ли. Встал, как обычно, в семь, позавтракал, пошел в лабораторию.
— Должно быть, он работает над очень важной темой.
— Не знаю. Он мне, мисс Саманта, не рассказывает про работу ничего. Я вам принес на свой страх и риск фруктов, джема, тостов и ветчины, но кухарка сегодня здесь, так что можете заказать, чего хотите. В смысле, настоящий завтрак.
— Дик, вы хотите сказать, что ЭТО — не настоящий?
Дик Мортон снисходительно посмотрел на Саманту.
— Не для меня, во всяком случае. Я бывший полутяж. У нас на завтрак полагалось не меньше, чем фунт ветчины, по четыре яйца, бекон, чай с молоком, булочки и масло. Все остальное — это баловство одно.
Саманта искренне и с удовольствием рассмеялась. Дик ей очень нравился. Он был большой, крепкий и надежный.
Потом она посерьезнела и спросила:
— Дик, как вы думаете, мне стоит оставаться здесь жить на время работы?
Дик помолчал. Посмотрел в окно. Потом медленно заговорил.
— Когда вы только появились в Бен Блейре, людям стало любопытно, кто вы. Когда вы впервые приехали сюда, люди начали судачить. После сегодняшней ночи они начнут, уже начали перемывать вам кости и осуждать, сплетничать и клеймить позором. По-прежнему уже не будет никогда, Сэм. С другой стороны, раз док вас пригласил, значит, ему это надо.
— Дик, да я-то все еще не уверена, что справлюсь. И доктор Грант так и не объяснил, зачем ему это надо.
Дик снова умолк, а потом выпалил:
— Некоторые мужчины до смерти боятся признаваться — даже самим себе.
— Признаваться в чем, Дик?
— Да во всем. Мисс Саманта, я какой-никакой, а дворецкий, и нельзя мне обсуждать хозяина. Мое мнение — оставайтесь. Веселее будет. Мне — уж точно.
Саманта улыбнулась. Пока Дик поднимал остальные шторы, она молча пила кофе, но потом снова пристала к нему с вопросами.
— Дик, а Белинду вы знали?
— Да. Я уже полгода работал у Рона, когда они познакомились.
— Они… сильно любили?
— Сильнее невозможно, мисс Саманта. Я, во всяком случае, такой любви раньше не видал.
Она почувствовала горечь. Рональд любил Белинду. Он был молод и красив, он любил и был любим, и Саманте Джонс никогда не увидать его прежним.
— Мне кажется, по-настоящему любишь только раз в жизни…
— Понимаете, мисс Саманта, любовь — она ведь как цветок, как море, как звезда. Вроде одна, но всегда разная. Можно и два раза полюбить, и три, только каждый раз это будет уж совсем другое, и сравнивать это нельзя.
— Дик Мортой, вы либо философ, либо имеете богатый жизненный опыт.
— Получив опыт, стал философом, так вернее. Только никому не рассказывайте. Хватит с Бен Блейра достопримечательностей. Дворецкого-философа они не выдержат.
— Дик, вы шотландец?
— Да.
— А вы верите в колдовство?
— Если вы про Бен Блейр… Я так скажу: в ведьм и привидения я не особо верю. Вернее, не верю, что они могут творить страшные дела. Напугать — да, но убить… А вот в то, что Бен Блейр как-то притягивает Зло, верю. Хотя Зло есть повсюду. Здесь, в Замке, тоже.
— Это вы о чем?
— А вот есть тут такие места — холодно там всегда и, как зайдешь, волосы на голове так и встают дыбом.
— Значит, вы верите в сверхъестественные силы?
— Вот, положим, самолёт сколько весит? А летает. Это, с моей точки зрения, сверхъестественно. Что до сил — всякие есть. Плохие, хорошие, в нас, в земле, в воздухе. Пока равновесие в человеке и природе — все тихо, но если равновесие нарушить — начинается всякое безобразие.
— А как нарушить, Дик?
— Положим, начнешь ненавидеть кого-нибудь так сильно, что про все остальное забываешь. Или денег хочешь больше всего на свете. Или любишь кого до смерти. Вот тебе и нет равновесия. Мисс Саманта, у вас впереди масса времени для разговоров, но инспектор Болд приедет через час. В ванной чистые полотенца, зубная щетка, паста и все, что надо. Чего не найдете — свистните мне, мигом принесу.
— Дик, а можно мне поговорить с Рональдом?
— Честно сказать, не знаю. В лабораторию к нему нельзя, даже меня он туда не пускает.
— Никогда?
— Ни разу не был за пять с половиной лет, честное слово. Ну так что, остаетесь?
— Доктор Грант хочет держать меня в плену?
— Нет, только в гостях. В любой момент я могу отвезти вас домой.
Домой. К Каннаганам. В Бен Блейр.
А что там делать, особенно теперь? Ловить косые взгляды и выслушивать нотации и страшные предупреждения? Ждать нового нападения?
Она одинока, свободна и, в сущности, никому не нужна.
Так было всегда. Всю жизнь. По крайней мере, ту, которую она помнит.
Ричард Мортон шел по коридору и ухмылялся своим мыслям в такт.
Никуда она не сбежит, рыжая красуля. Фырчит, но не сбежит.
И тогда, Бог даст, после пяти лет тишины и отчаяния в Замке-на-Холме снова появится женщина. Не просто женщина, а красивая молодая леди, хозяйка…
Ох, молчи, Дик, не сглазь. Хотя, если кто и может вернуть дока к жизни, так только она.
Давай, девочка! Давай, моя хорошая. А старый Дик приглядит, чтобы привидения не хулиганили.
9
Душ был прекрасен, хотя ссадины щипало и жгло. Ничего, терпимо.
Куда страшнее была перспектива встречи с Лесли, а ее не избежать, как и встречи с инспектором Болдом.
Надо же, она боится встречи с людьми, которые, в общем-то, на ее стороне, а ведь где-то неподалеку бродит человек, который хочет ее убить. Странная вещь — психология.
Шерри Каннаган дрожащими пальцами набирала номер Лесли Доила. Ей было страшно, страшно, страшно…
Но еще страшнее, что Саманта сейчас там, в замке Черной Твари. Надо поспешить. Надо поспешить.
Пока светит солнце, он не рискнет.
Он выходит только по ночам.
Его надо раздавить, как паука…
Саманта бродила по дому. Решимость остаться здесь крепла с каждой минутой, но едва она вспоминала о Рональде, как сомнения вновь одолевали ее. Быть может, лучше все-таки остаться с Каннаганами, в прежней жизни?
Как там сказал Дик? По-прежнему уже не будет.
Она незаметно для себя забрела в восточное крыло замка, то самое, где Рональд не собирался ничего менять и куда вообще никого обычно не допускал. Впрочем, обычно сюда никто и не приезжал.
Она шла по коридору, заглядывала в комнаты. Ничего особенного, такие же, как и во всем замке…
Библиотека. Запах пыли и вечности, золотые обрезы, коричневые корешки. Старинная лесенка-стремянка.
Странно, пыли нет на столе и только на одной полке.
