Эстель Альенде - Когда сбываются мечты
Попав в дом Мореу, где жило много женщин, Антонио был опьянен особой атмосферой женского внимания и заботы. Он стал частенько заходить в этот дом. Сначала никто, да и сам архитектор, не мог разобрать, почему его так неудержимо тянуло туда. Он думал, что после смерти матери его родительский дом был лишен тепла и ласки, поэтому молодой мужчина настойчиво стремился туда, где было с избытком прелестных собеседниц, звонкого девичьего смеха, манящих и уютных запахов супа и пирогов. Однако с каждым новым визитом Антонио стал осознавать, что приходит сюда увидеть одну единственную девушку, рыжеволосую Пепету.
Она нравилась ему, потому что не была жеманной кокеткой, как большинство юных красавиц в городе. Беседы с Пепетой воодушевляли Антонио. Они много говорили об искусстве и о политике. Девушка была блестяще образованной и имела свое мнение по всем вопросам. Не стесняясь в выражениях, она всегда горячо отстаивала свою точку зрения. Гауди восхищала ее прямота, он находил многие ее доводы достаточно вескими, а ее умение слушать заставляло его верить в то, что он особенный, мудрый и талантливый человек. Они часто встречались и вне стен особняка Мореу, гуляли по городу, пили кофе в кофейнях, ходили в театр. Но никогда еще Пепета не приходила к нему домой, хотя они жили недалеко друг от друга.
– Хочешь чего-нибудь выпить? У меня есть немного розового вина или я могу заварить чай, – засуетился Антонио, возвращая посетительницу в свою неприбранную комнату.
– Нет, спасибо, – ответила красавица, тряхнув своими медно-золотистыми кудрями. – Я заглянула узнать, не занят ли ты. Я подумала, что сегодня такой прекрасный день, и мы могли бы вместе где-нибудь пообедать. Если ты не против, конечно.
Сердце художника счастливо забилось. Разве он мог надеяться, что судьба подарит ему столь прекрасное мгновение! Пепета, его прекрасная муза, желает провести наедине с ним несколько часов. Он понимал, конечно, что сейчас был не самый подходящий момент для увеселительной прогулки. Уже несколько дней он был всецело поглощен работой, ведь они с Гуэлем задумали новый проект, а когда такое случалось, у Гауди словно вырастали крылья, и он работал, как одержимый, не обращая внимания на время. Но сказать об этом Пепете он не мог. Когда он смотрел на этого ангела в облаке локонов цвета чистого золота, он видел лишь бирюзовое море, ласкающее прибрежную Барселону, отраженное в ее глазах. Это море затопляло его сердце небывалой нежностью и надеждой, и он тотчас же воплощал эти чувства в своих невероятных творениях. Нет, он ни за что не сможет отклонить предложение сеньориты Мореу. Он хочет быть счастливым, а время, проведенное с ней, он наверстает, работая ночью.
– С удовольствием, – Антонио расплылся в радостной улыбке. – Я буду готов через пять минут.
Он отправился в ванную, чтобы привести себя в порядок.
– Если позволишь, я пока осмотрю твою библиотеку, – вдогонку ему крикнула Пепета.
– Конечно, – отозвался Гауди, – если какая-то книга тебя заинтересует, обязательно возьми ее себе.
Когда он вышел, одетый в черный костюм и белую рубашку, Пепета читала. Антонио взглянул через ее плечо, желая узнать, что же привлекло внимание его избранницы. Прочитав несколько строк, он понял, какую книгу выбрала Пепета, и был озадачен. «Новая парижская опера», трактат, написанный Шарлем Гарнье, тем самым знаменитым французом, который построил здание всемирно известного оперного театра во французской столице.
– Почему тебя заинтересовала эта книга? – изумился Антонио. – Вот уж не думал, что ты выберешь ее. Это рассказ о постройке здания. Его написал архитектор…
– Да, я знаю об этом, – оборвала его Пепета. – Его зовут Гарнье, а здание, которое он построил, называют дворцом Гарнье, и, я думаю, это весьма справедливо. Мы бывали в Париже, и я видела его собственными глазами. Должна сказать тебе, что я в полном восторге от творения этого парня!
Гауди невольно поморщился, почувствовав острый укол ревности: «Как она может так говорить о нем! Бесспорно, он создал отличное здание, но как это больно, когда тебя с кем-то сравнивают! Эх, если бы Шарль был единственным, с кем меня ровняет Пепета. Сдается мне, что это совсем не так, и я не уверен, что всегда оказываюсь победителем в ее глазах». Он не хотел выдать свои переживания и заметил как можно более ровным тоном:
– Еще бы, у этого парня были такие возможности. Знаешь ли ты, что он потратил на строительство более тридцати миллионов франков? Конечно, поэтому сооружение столь великолепно, отделка из дорогих материалов. Ты ведь заметила, что некоторые элементы наружного декора позолочены? А сколько росписей и скульптур украшают фасад!
– Да, они поистине великолепны. Мама с папой тоже сказали, что поражены такой стройностью линий и богатством внутреннего и внешнего убранства здания.
Это стало нестерпимым для легкоранимого художника, которым был Гауди. Он выслушал восторги Пепеты и пренебрежительно хмыкнул:
– На мой взгляд, там есть то, что называется архитектурными излишествами.
И негромко добавил:
– Такая какофония форм всегда приковывает взгляды невзыскательной публики.
– Да, отделка, безусловно, очень красивая, – Пепета то ли сделала вид, то ли и вправду пропустила мимо ушей его язвительное замечание, – но я взяла эту книгу не за тем, чтобы прочитать о роскошном убранстве здания, об этом я и так знаю. Мы с родителями были и внутри здания, слушали оперу. Папу пригласил его давний друг. Сейчас он занимает какой-то важный пост в правительстве Франции, поэтому не упустил момента похвастаться перед нами национальным достоянием своей страны. Смешной человек! Будто это его собственность, или, по крайней мере, он давал деньги на строительство.
– Не думаю я, что один человек в течение пятнадцати лет смог быть бы дойной коровой для удовлетворения амбиций Шарля Гарнье, – процедил Гауди.
– Выходит, ты не согласен с теми, кто утверждает, что твой коллега – гений? – уточнила Пепета. – Зачем же ты тогда так внимательно читаешь его книгу? Да, я вижу, уголки некоторых страниц загнуты, а кое-где есть и карандашные пометы. А? Что скажешь?
Весь этот разговор заметно испортил его настроение, которое было радостным в момент появления Пепеты на пороге его комнаты. Он не хотел вступать с ней в спор о достоинствах и недостатках работы другого архитектора, ему куда приятнее было бы поговорить о них самих, нежели о его французском коллеге.
– Я никогда не отвергаю идей других архитекторов, я стараюсь учиться всегда и везде, – терпеливо начал разъяснять свою позицию Антонио. – Участвуя в конкурсе на строительство этого здания, Гарнье предложил ряд интересных решений и свои тридцать пять лет обставил маститых мэтров. Я восхищаюсь им еще и потому, что после того, как проект был утвержден, а строительство началось, испытания для Шарля только начались, и он с честью выдержал экзамен, который его заставила держать сама природа. Дело в том, что когда закладывали фундамент здания…
