Сьюзен Стивенс - Нежный деспот
— Я этого не говорила, — поспешила возразить девушка.
— Тогда в чем дело?
— Все нормально, Лоренцо. Что я должна сделать? — испуганно проговорила она с полной готовностью подчиниться.
— Сесть в кресло и расслабиться. Это все, что от тебя требуется на протяжении всего полета.
Они взлетели, и Карли с ужасом провожала взглядом удаляющуюся землю. Девушка была уверена, что непредсказуемый любовник намерен доставить ее в Италию, где живет непременно многочисленная семья Лоренцо, где его ждут к рождественскому столу, где ей, за незнанием итальянского, придется играть роль его бессловесной подружки. Однако сопротивляться было уже поздно, и Карли примирилась с неизбежностью, как всегда случалось, когда она оказывалась в тисках смятения.
Когда же настало время приземляться, она по-прежнему терялась в догадках, зная лишь то, что предстоит коснуться не итальянской взлетно-посадочной полосы.
— Как прошел полет? — приподнято осведомился пилот, приведя машину к полной остановке.
— А… а где мы, собственно?
— А ты угадай, — предложил Лоренцо.
— Затрудняюсь, — ответила Карли.
— Что, даже пробовать не станешь? — весело спросил он, на что Карли лишь отрицательно повела головой, вглядываясь в иллюминатор.
— Я знал, что это станет для тебя настоящим сюрпризом, — удовлетворенно подытожил Лоренцо. — Ты дома, Карли. Рождество — это время воссоединения семей.
Карли не была уверена, что поняла его правильно, но от дальнейших расспросов воздержалась. Она была заинтригована и, странное дело, пережив перелет и успешно приземлившись, больше не чувствовала страха, тем более с ней был Лоренцо.
У терминала небольшого частного аэродрома, где ей не приходилось бывать до этого, их ждал лимузин с шофером. Выехав на шоссе и свернув с него на проселочную дорогу, Карли уже не сомневалась, что попала домой.
Через несколько минут они въехали в консервативную английскую деревеньку, где в уютном коттедже жили ее родители. У этого дома и остановился лимузин, нанятый Лоренцо Доменико.
Лоренцо крепко взял ее за руку и подвел к парадному крыльцу, где сам ударил медным молоточком по медной пластине.
Тотчас дверь открыла высоколобая дама, чье лицо мгновенно вытянулось в вопросительной мине непонимания.
— Мама, — сказала Карли, оказавшись нос к носу с неприветливой матушкой.
— Миссис Тейт, — сухо и решительно обратился к хозяйке дома Лоренцо, незваный и неизвестный гость.
Лицо дамы еще заметнее вытянулось, когда она перевела взгляд с дочери на мужчину.
— Это Лоренцо, мама, — кротко сообщила девушка. — Лоренцо Доменико. Как ты знаешь, до недавнего времени он был моим наставником по тренингу.
Округлые глаза строгой дамы превратились в подозрительные щелки. Она намеренно обдала иностранца презрением, на что Лоренцо лишь криво улыбнулся, решительно подался вперед и потянул за собой Карли, демонстрируя категорическое желание войти в дом. Миссис Тейт вынуждена была поступиться позой и пропустить их.
— Чему обязана? — гневливо процедила она, обращаясь к мужчине.
— Позволь нам сначала войти, — крайне изумленная таким приветствием, попросила ее Карли, замешкав на пороге.
— Что ж, заходите, — сказала мать.
— Мистер Тейт? — обратился Лоренцо к пожилому человеку, вышедшему им навстречу в холл.
— Да, — кивнул тот и вопросительно воззрился на итальянца. Когда же из-за спины незнакомца показалась дочь, воскликнул с большим воодушевлением: — Карли! А я боялся, что ты не приедешь.
— Папочка, — пробормотала девушка и обнялась с отцом.
— Ты выглядишь похудевшей, Карли. Молодец, — нашла наконец повод для одобрения миссис Тейт, пристрастно оглядев Карли, когда та скинула на руки отца свое пальто. — Оливия тоже скоро будет, — добавила строгая дама.
— Оливия — это образцовая сестра, — шутливо пояснила своему спутнику Карли. — Это все пустяки, что Ливви постоянно попадает в истории. Это не мешает ей быть самой умной, самой красивой, самой талантливой и вообще самой-самой, — с закипающим негодованием проговорила она.
Лоренцо ободряюще обнял ее за плечи, и Карли заметно поостыла.
— В семьях такое сплошь и рядом, дорогая. Не принимай близко к сердцу, — отчетливо произнес он, обращаясь к спутнице, пока родители собирались с мыслями, чем ответить на неожиданный выпад менее выдающейся дочери.
— Ты беременна? — зашипела миссис Тейт на Карли, за руку втащив ее на кухню.
— С чего ты взяла? — в очередной раз изумившись, спросила Карли.
— А какая еще может быть причина для того, чтобы притащить этого возмутительного чужака в родительский дом!
— Во-первых, о беременности мне ничего не известно; во-вторых, не я его притащила сюда, а он меня, поскольку я даже не собиралась домой после нашего последнего телефонного разговора.
— Что ты ему о нас наговорила?
— Я не наговариваю, мама, я констатирую факты, — сдержанно ответила Карли.
— Не смей разговаривать с матерью таким тоном, — процедила миссис Тейт.
— Каким тоном, мама? — неизменно тихим голосом спросила ее Карли.
— Ты дерзишь мне, Карли Тейт! — теряя терпение, прикрикнула на нее женщина.
— Я так не думаю, — тихо парировала девушка.
Дама осеклась и многозначительно сузила глаза. Карли сумела достойно выдержать паузу.
После минутного безмолвного обмена непримиримыми взглядами Карли сказала:
— Мы здесь потому, что Лоренцо убежден: Рождество — лучшее время для внутрисемейного примирения. Мы уедем, если ты не разделяешь этого мнения.
— Не знала, что нам нужен сторонний миротворец, — отозвалась уязвленная мать.
— Лоренцо не сторонний, — возразила дочь.
— Неужели ты думаешь, что мужчина вроде него женится на тебе?
— Это было не самое твое изящное замечание, мама, — обиженно заметила Карли.
— Я должна была открыть тебе глаза. Ты моя дочь. Я желаю тебе добра.
— Ну, разумеется, — набравшись из неведомых источников смелости, заговорила девушка. — У тебя две дочери, мама, и нам обеим ты желаешь добра, но почему-то всегда делаешь это по-разному. Ливви всегда оказывается достойной твоих восторгов и одобрений, тогда как мне достаются лишь твои замечания и предостережения. Хотелось бы знать, чем именно вызваны такие различия и почему с самого рождения ты зачислила нас в разные категории?
— Я понимаю причину, по которой ты вдруг взъелась. Это также объясняет твое фиаско в учебе. Ты беременна от этого развратника и теперь хочешь взвалить на меня вину за свое недостойное поведение. Так вот знай, Карли, я этого так не оставлю. Я ославлю этого совратителя на весь свет и требую, чтобы ты сделала аборт. Я не собираюсь становиться бабушкой для ребенка этого чужака, даже если он и разъезжает в лимузинах.
