Карина Тихонова - Блюз бродячих собак
Едва комиссия вошла в подъезд, как лица ее членов покрыла смертельная бледность. Впрочем, сразу было видно, что люди подобрались бывалые. Никто не упал в обморок и никто не дезертировал.
В полном молчании все поднялись на четвертый этаж.
— Эта? — сухо спросил главный, указывая на обшарпанную дверь квартиры.
— Эта, эта, — радостно подтвердили жильцы.
Участковый выступил вперед и нажал на дверной звонок. За дверью немедленно раздался разнокалиберный собачий лай.
— Господи, — невольно прошептал начальник комиссии. — Сколько же их там?!
— Было шесть, — ответил страдалец, живущий в квартире под Маргошей. — А может, уже больше.
Тут за дверью послышались шаркающие шаги, и Маргоша спросила сонным голосом, не открывая дверь:
— Кто там?
— Откройте, — внушительно велел участковый.
— Кто там, спрашиваю? — уже громче взвизгнула Маргоша.
Вперед выступил начальник прибывшей комиссии.
— Комиссия по выселению! — ответил он профессиональным голосом, и у многих присутствующих по коже побежали мурашки.
У многих, но не у Маргоши.
— У меня сегодня неприемный день, — ответила она.
И удалилась.
Как вы думаете, что было дальше? Правильно, ничего!
Комиссия потопталась-потопталась перед запертой дверью, да и отбыла восвояси. Слегка повредившийся в уме страдалец, живущий под Маргошей, предложил участковому выломать дверь, но тот предложение отклонил.
Тогда страдалец спросил, как Закон посмотрит на то, что дверь выломают сами соседи?
Участковый ответил, что Закон в его лице посмотрит на это происшествие резко отрицательно. Более того. Будет вынужден квалифицировать действия как мелкое хулиганство. И этим гипотетическим соседям придется возмещать пострадавшей ущерб.
Вот и вся история. Никакие комиссии в наш дом больше не ездят, а Маргоша клянется усыновить еще пару дворняг, если соседи будут ее беспокоить.
Так что больше мы этого себе не позволяем.
— Ты слышала, какой концерт Маргоша закатила этой ночью? — спросила Селена.
Снотворное избавило меня от этого подарка судьбы.
— Не слышала. По какому случаю? Книгу выпустила и друзей собрала?
— Да нет. Подралась с сожителем. Орала на весь дом, что она не какая-нибудь, а музыкальное училище закончила.
М-да… Странная и причудливая фантазия у нашей инферналки.
— Элька, с этим нужно что-то делать.
— Что? — спросила я, отступая на кухню. Селена шла за мной по пятам.
— Ну, написать куда-нибудь…
— Писали уже.
— Может, в газету?
Я молча постучала кулаком по голове. Сразу видно советского человека, привыкшего, чуть что, обращаться прямиком в редакцию «Правды».
— Да, времена не те, — запоздало сориентировалась соседка. — Но нельзя же так жить!
Я пожала плечами?
— Почему? Живем! По-моему, уже года три. Чай, кофе?
— Спасибо, нет, — отказалась соседка. — Я спросить хотела… Элька, у тебя, что, поклонник образовался?
Я удивилась так безмерно, что минуту даже не знала, что и сказать. Поклонник?! У меня?!
— Симпатичный дядька, — одобрила соседка. — И солидный. Сразу видно, из новых. Держись за него.
— Да про кого ты?!
— Ладно, не хочешь — не говори, — обиделась Селена.
Я взяла себя в руки.
— Понимаешь, у меня столько поклонников в последнее время, что я просто не соображу, о ком ты. Уточни.
Селена мгновенно оттаяла.
— Симпатичный, высокий. По-моему, сто восемьдесят восемь. На большом черном джипе. «БМВ». Классная машина. И стоит дорого. Одет хорошо. Волосы светлые, глаза карие. Нос прямой. Хорошие зубы, правда, не все свои. Начиная с правого глазного — отличный мост, явно не у нас делали. На правом виске родинка. Шрам под подбородком. Возле левого локтя — родимое пятно.
Подумала и добавила:
— Размер ноги — сорок второй.
Теперь вы понимаете, почему я твердо уверена, что Селена пошла в своего папочку? Вот были бы неоценимые свидетели любого криминального происшествия! Для них составить фоторобот преступника — плевое дело!
— А шрама после аппендицита заметно не было? — спросила я на всякий случай.
— Так он в брюках был, — объяснила соседка свою недоработку.
«И в серых плавках», — подумала я, но вслух произносить не стала. Могут неправильно понять.
— И с чего возникла идея, что это мой поклонник?
— А про кого он расспрашивал? — удивилась Селена. — Про меня, что ли?
— Даже так, — пробормотала я сквозь зубы. И спросила погромче:
— Давно расспрашивал?
— Дня три-четыре назад, — ответила Селена. Подумала и уточнила:
— В четверг. Точно.
Я налила себе чаю. Машинально спросила у гостьи, указывая на чашку:
— Может, за компанию?
— Не пью, спасибо.
Я отхлебнула глоток и продолжила допрос:
— И что же он спрашивал?
— В какой квартире живешь, куда ходишь, с кем встречаешься, кто к тебе приходит, — добросовестно зачастила Селена.
— И получил ответ? — изумилась я.
— А как же! — в свою очередь поразилась соседка. И успокоила меня, решив, что правильно поняла причину моего страха:
— Ничего компрометирующего я ему не сказала. Да и что про тебя можно сказать компрометирующего, прости господи! Живешь, как монашка: дом-работа, дом-могила. Так ему и объяснила.
Я тяжело вздохнула. Вот спасибо! Теперь шантажист точно знает, что за спиной у меня вся огромная Вселенная. И ни одного близкого человека.
— Я правильно сказала? — на всякий случай уточнила соседка.
Я не смогла ответить на этот вопрос. Не люблю врать.
— Вообще-то я хотела голову покрасить…
— Удаляюсь! — сразу поняла намек Селена. — В какой цвет?
— Понятия не имею. В какой получится.
— Тебе пойдет пепельный.
— Я учту.
— Учти.
Мы еще одно мгновение помолчали. Я не сердилась на гостью. В конце концов, она искренне желала мне добра.
— Ну, я пойду.
— Счастливо.
Я проводила Селену, заперла дверь и вернулась в ванную.
Народная мудрость гласит, что лучшим средством для снятия стресса после принятия теплой душистой ванны является изменение прически.
Вообще-то, этот ход был мною сделан ровно три месяца назад, при увольнении из архивного института. Я отправилась к соседке по этажу, парикмахеру Леночке, и она очень красиво высветлила мне прядки волос. Единственное, что меня огорчало, это то, что через три недели мелированный бронзовый оттенок смылся, и осветленные прядки стали бесцветными. Я решила проявить смекалку и привести их в прежний волнующий цвет. Для чего и купила тоник с оттенком под названием «малахит».
