Клубничка для босса (СИ) - Верон Ника

Осторожно войдя в дом, собирался к себе тихо подняться. Даже тапки обувать не стал, чтобы по полу пройти неслышно. Уже на пару степеней поднялся, как какая-то неведомая сила заставила остановившись, обернуться. Мать. Ну, конечно, кто бы сомневался. Дитятко в тридцать шесть, на тридцать седьмом году, в четыре утра в собственной постели отсутствовало.

— Ма-ам, — протянул тихо, с лестницы спускаясь, — Ты чего не спишь? — могла и другая причина бессоннице существовать, тоже отлично знал. — Болит что?

— Болит, — кивнула женщина, задерживая на сыне внимательный взгляд. А тот только что в лице не поменялся. Застыл в полу шоковом состоянии. Признание, от которого, действительно, дурно сделалось. Несколько лет затишья и… — Душа у меня болит, Веня. За тебя.

Вот с таким шумом не выдыхал давно. А, возможно, и никогда. Умела Мария Андреевна до полу инфарктного состояния довести. Одной короткой фразой. Тем более, зная все её проблемы со здоровьем…

— Мам, ну нельзя же так, — заговорил негромко, покосившись на прикрытую в гостиную дверь.

На сколько точно знал, отец там спал. Давно уже. Принять его обратно Маша приняла, а вот к себе подпустить, кажется…

Впрочем, в личную жизнь родителей не лезть старался, верно полагая, что люди взрослые, сами разберутся. Сейчас, только, говорить приходилось едва не в сенях.

— Долго еще проживу, — заверила Мария Андреевна, не сдерживая улыбки. — Обещала же. Скажи лучше, сын дорогой, ты где до четырех утра гулял в деревне с десятком домов? Не речку же переплывал все это время, — добавила с чуть ироничной полуулыбкой.

И как тут пошлешь? Мать. Да и… Да, действительно, беспокоилась. За него. Единственного сына. Его разрыв со Светиком в том числе, переживала. Хоть и не нравилась предполагаемая невестка, а видела, как кровиночка маялась…

— И речку, в том числе, — обронил Вениамин, затем вдруг выдав, — Рубикон переходил. Кажется, удачно. На обед приглашен. Так понимаю, ответные блины можно начинать печь.

Не сразу Мария Андреевна поняла смысл последней фразы сына. А когда дошло… улыбки не сдержала.

— Веня, на Масленицу с ответными визитами на блины, ходят, — обронила с усмешкой. А голос, как в его детстве, с тенью лёгкого снисхождения, прозвучал. — Алина?..

Короткий вопрос. Егорский, с взглядом матери встретившись, не сдержав улыбки, кивнул. Знал, порадуется та. Успел заметить, нравится женщине соседская девчонка. Да и ему по душе, как оказывается, пришлась. Признаться только себе в том не решался.

— Не речку, — подтвердил Вениамин, чему-то улыбнувшись. — Одну очень красивую девушку домой провожал. Долго. Через всю деревню. Небо со звездами просто шикарное. Любовались долго. Ты же хотела…

Что она хотела? Слушать окончание фразы, начатую сыном, не стала. Не с того начал. Или, вернее будет сказать, не так.

— Я хотела, — вздохнула тяжело Мария Андреевна, с легким укором глянув на молодого человека, останавливая возможное продолжение его фразы. — Веня, я хочу, чтобы мой единственный ребенок, наконец, создал семью. С человечком, которого любит не только он. Чтобы взаимность была. Взаимная любовь, она многое простить готова.

— Ты отца простила?

Черт дернул вопрос выдать. Сколько раз говорил себе, что не касается его личная жизнь родителей. Сами пусть разбираются. Что бы там не произошло, а отец рядом матерью остается. Несмотря на то, что с незапамятных времен выселен из супружеской спальни.

— Веня…

— Мам, правда, не могу понять ваших отношений, — перебил Егорский мадам Талову. — Он тебя — любит. Вижу, что любит. И, знаю точно, что никаких измен больше не было. Споткнулся о свою ту мартышку. Я был против, когда вернулся. Но ты сказала, что без него не можешь. Что любишь. Понял. Принял. Но не понимаю, почему между вами до сих пор какая-то холодность что ли. Под одной крышей живете. Общаетесь нормальное. Вроде. А, прости, в спальню доступа нет.

Сперва думал, отец избегает отношений. Так сказать, вернулся к прежним берегам, кто ж его знает, по каким причинам, а вот жену, как любимую женщину, больше не воспринимает. Путем наблюдений и анализа к выводу пришел, что, нет, не в отце дело было. Обратно, получается, приняла, а вот…

— Вень, — вновь начала Мария Андреевна, явно собираясь высказаться на данный счёт.

— Машенька, солнышко, ты снова…

На пороге… спальни замер отец. В одних трусах. И явно, не на пять минут туда зашел. Картина маслом. Все люди взрослые. Но вот как-то не привык к тому, что из материной спальни вот в таком виде может появиться отец. Учитывая все их проблемы, уверен был, что до сих пор спят порознь. Моментами сочувствовал даже отцу, как мужик мужику. А, судя по тому, что в данный момент времени, наблюдал…

— Та-ак, дорогие родители, — медленно окидывая тех внимательным взглядом и старательно пряча усмешку, нарушил возникшую паузу Вениамин, — Я всё правильно понимаю? Окончательное примирение состоялось и, определённо, не сегодня? Интересно, и как давно вы прячетесь, словно подростки?

— Вень, я боялась, что…

Вот в подобной растерянности мать видел впервые. Даже неловко стало. Вопрос без всякого подтекста задал.

— А ты почему не спишь? — прерывая жену, поинтересовался Виктор Викторович, вызвав вполне искреннее недоумение сына.

— Стоп, — остановил тот отца, пытаясь удержать под контролем рвавшуюся наружу иронию. — Вот тут, стоп. Давно не восемнадцать лет, когда отчитываться должен был. Это первый момент. Второй, рад за вас. Правда, рад, — добавил с легким нажимом, с улыбкой на мать глянув. — Прятаться прекращайте. И третий, караулить меня не надо. Дальше соседнего двора точно никуда не денусь. А сейчас, с вашего позволения, пошел к себе. Завтра на торт с курицей пригласили.

Проводив сына взглядом, Виктор перевел тот на жену. Заметно приподнятое настроение сына, слегка выбивало из колеи. После своего расставания со Светиком и всех навалившихся следом проблем, ходил не то, чтобы мрачнее тучи, но… Откровенно говоря, беспокоило состояние парня. А тут, как фонарь уличный, засветился.

— Соседний двор, это который? — уточнил на всякий случай Талов.

— Мефодьевых, — отозвалась Мария Андреевна, не сопротивляясь, когда муж заключил в объятия, к себе прижимая.

— И что у него там?

— Ну, точно, не козел Яшка со своим загоном, — не удержалась-таки от едкого замечания. Вот женщина, не изменяла себе , — мысль у Талова в то момент мелькнула. — Похоже, Алинка у него там.

— Алинка? — с сомнением прозвучал вопрос Талова.

Хотя, почему с сомнением, непонятно. У парня не могло появиться интереса к девушке? Молоденькой. Хорошенькой.

— Ну не баба Тома со своим дедом, точно, — не удержавшись, съязвила Мария Андреевна, возвращаясь в спальню, из которой, как казалось самой, ускользнула незаметно. В очередной раз за ночь. Полагая, что муж крепко спит.

— Алинка, — повторил между тем Виктор. — То есть, ваш с Тамарой Ильиничной, заговор увенчался успехом, — подытожил, входя в комнату следом и плотно закрывая дверь. — Так понимаю, можно поздравлять. Теперь-то твоя душенька успокоится?

Сам к намерению сына повременить с браком относился ровно, верно полагая, что не девица. Времени предостаточно, чтобы обзавестись благородным семейством. А вот Мария Андреевна все чаще о внуках разговор заводила. Хотелось ей понянчить малышей. Венька же не торопился исполнить мечту матери…

— По правде говоря, даже и не знаю, радоваться или… — выдала совершенно неожиданно мадам Талова, приведя мужа в откровенное недоумение.

— Маш, ты же сама хотела, чтобы Венька с этой девочкой… — начал осторожно.

Зная характер жены, любого выпада с ее стороны сейчас можно было ожидать. Не хотелось как-то на рассвете получить даже совсем маленький, скандальчик.

— Я хотела, чтобы он со Светкой своей разошелся, — поправила Мария мужа. — Вот этого я хотела. Алина молоденькая совсем. У него же характер дурной.

Ну, собственно, как и предполагалось. Замечательная женская логика. Никогда не знаешь, в каком месте и, главное, в какую сторону повернет и куда, по итогу, заведет. Тут, даже, не семь пятниц на неделе…