Клубничка для босса (СИ) - Верон Ника

— Нет, просто, если встретится кто…

Вот сейчас — совсем не понял. Во-первых, ночь на дворе, нормальные люди спят. Во-вторых, даже если и встретят… Смущает все же девчонку его вид. Усмехнулся.

— Ладно, попробую…

— Не надо, — остановила его, руки коснувшись. — Сырая, правда, — продолжала торопливо, на одном выдохе выдавая. — Мне нормально. И в деревне… Я, когда росла здесь, летом мужики часто по пояс раздетые ходили. Жарко, а когда еще и работаешь…

Сказать ему что-то пыталась? Возможно. Только простых, нормальных людей, кажется мать здесь права, понимать разучился.

— И всё же, оденусь, — принял для себя решение.

Казалось, что его полуобнаженный вид девчонку как-то смущает. Хорохорится. Вида старается не показать. А на деле… На деле очень хотелось её настоящей, «живой» видеть, а не зажатой из-за его внешнего вида. Да и, учитывая то, какое тепло стояло, а футболка не совсем же мокрая…

Думал, до дома проводить, да спать отправиться. Не получилось. Вдоль берега реки долго шли, пока на самую окраину деревни не вышли. Алинка в недоумении на него глянула. Точно не ждала вот такой прогулки. Да еще…

— А чего испугалась? — поинтересовался, улыбку пряча.

Мог ошибиться. Только… вряд ли. Было, с чем и, еще момент, с кем, сравнить. Девчонка перед ним. Двадцать три года, а девчонка. Не обидеть бы, не испугать. И, главное, брату потом как-то объяснить…

Чуть отстав, наблюдал, как от реки к дороге неторопливо поднимается. Замерев, голову вверх подняв, на небо ночное засмотрелась. Сам невольно за ней действо повторил, поймав себя на мысли, что, оказывается, даже простым, самым обычным ночным небом можно залюбоваться. Звезды, как бисер, по иссиня-черному покрывалу рассыплись.

Легкая прохлада. Заметил, как Алинка поежилась слегка. Черт, а ведь в одних шортиках и коротенькой футболочке. Вот куда собиралась? На часы, хоть бы, глянуть могла?

Затихла, подобно мышонку, когда Егорский за хрупкие плечики обнял, к груди привлекая. Мужские руки, скользнув вдоль стройного женского тела, сомкнулись на тонкой талии. Просто обнимал. Совершенно ничего не предпринимая.

— Тише, просто постоим, — услышала его ровный голос, когда отстраниться попытку сделала. — Или, не хочешь? Скажи, больше не буду пытаться.

Вот сейчас она услышала куда больше, чем прозвучало. Поверить не могла. Егорский, недосягаемый Вениамин Егорский обнимал её, стоя на краю деревни, на берегу реки. Ночь. Звезды. И они — вдвоем! Сколько раз представляла себе вот такую их совместную прогулку, не надеясь, что та вообще когда-либо состоится…

— Хорошо, как, — проговорила тихо, за звездами продолжая наблюдать.

— Согласен полностью, — ответил в тон.

Не видела задержавшейся на его губах теплой улыбки. А у него снова вопрос не к месту и не ко времени возник. Она только с ним, вот такая, спокойно-счастливая? Хоть и сдержанная малость. Вот сдержанность покоя и не давала. Спросить о причине? Обидеть не хотелось. Женская логика, штука непредсказуемая. Извратит с легкостью любой вопрос.

— А если я…

Начав фразу, смолкла резко. Спросить о чем-то хотела? Без сомнения. Интересно, что заставило остановиться? Снова о женской логике подумалось.

— Говори, слушаю, — предложил, гадая, что там должно прозвучать, приведшее её в ступор. Вряд ли что неприличное. Не похожа на тех, кто…

— Нет, — головкой своей очаровательной, в знак отрицания собственных мыслей, качнула. — Глупость.

Ну, кто бы сомневался. Кокетство у представительниц прекрасного пола в крови. С молоком матери впитывают. Постарался не улыбнуться даже. Упаси боже, оглянется, усмешку заметит, примет на свой счет… В этом плане отличную практику со Светиком прошел.

— Даже полную глупость, говори, — предложил, чуть крепче обнимая.

Ощущения прикосновения несли совершенно иные. Или, как отец говорит, свою чувствует? Не отпускать? Своя. С разницей во сколько там? Двенадцать? Тринадцать лет? Тринадцать. Вполне сестрой младшей могла быть.

— На обед к нам завтра придешь? — спросила, обернувшись, но из объятий не выскальзывая. — Бабушка очень вкусно курицу запекает, а я торт испеку. Клубничный. У меня хорошо получается…

Чушь несла. Понимала. По тому, как Егорский смотрел на нее, понимала. А остановиться не могла. Разнервничалась. Кажется.

А вот он смотрел на девчонку и понимал, что… пропал. Хотя, чего уж лукавить, давно это понял. Признаваться себе в том не желал. Жизнь была четко распланирована лет на пятнадцать вперед. Даже рождение детей в график внес. И менять ничего не собирался. При этом осознавал, что… жизнь предстоит, почти как у робота. Но, зато, стабильно ровно должна идти. И если бы не выходка Светика и последующие события…

Вполне мог сейчас находиться на лазурном берегу. Есть креветки, запивая виски. Вместо этого у него приглашение на запеченную бабушкой курицу и клубничный торт. Почему нет?

— Ради торта, приду, — кивнул утвердительно, сделав еще одну попытку обнять. Ладошками ему в грудь уперевшись, взгляд подняла…

Уговаривая себя не совершать самой большой ошибки сегодняшней прогулки, Егорский… Должна была остановить. Что и в какой момент пошло не так?

Первый поцелуй осторожный получился. Как проверял, на сколько готова подпустить к себе. Второй… Губами податливые губки смял. Сопротивления не чувствовал. В его руках девчонка. Хоть прямо здесь и сейчас. Со Светиком, помнится, так и вышло. Примерно так. После совместно проведенного вечера в клубе. Здесь — небо звездное, вместо софитов. Трель ночных птиц и, кажется, кузнечиков, вместо грохота музыки…

— Извини, — словно очнулся в какой-то момент. — Пошли-ка, домой провожу, — слегка в сторону деревни подтолкнув, сам решительный шаг сделал, добавив, — А то, боюсь, чья-то бабушка с меня завтра три шкуры спустит.

За что извинялся, понять не могла. Не против же. Вот с ним — совершенно не против. Даже если и… Пока целовал, в собственных чувствах разобраться пыталась. Не получалось. Все тело отозвалось на самый обычный поцелуй. Толик сегодня поцеловать пытался, совершенно не те ощущения…

Глава 23

Родители

И не помнил уже, когда последний раз вот так, до калитки девчонку провожал. За руку держал. Каждое движение буквально считывал.

Особые ощущения. Человеческие, что ли. Давно забытые.

— Скоро светать будет, — тихо обронила Алинка, к небу голову подняв.

Да, действительно. Невольно на часы глянул. Время к четырем утра. Не за компьютером, в работе то провел, а… За общением. Простым. Человеческим. О котором мать в последнее время всё чаще напоминала. Как подростка, из-за компьютера выгнать пыталась. Считала, что слишком много времени за тем, во время отпуска, проводит. Объяснить никак не получалось, что не всю работу может просто взять и отложить.

— Будет, — согласился с очевидным, рукой до щеколды на калитке дотягиваясь. — И кому-то отдыхать надо, — продолжал, распахивая ту, жестом предлагая Ягодкиной зайти во двор.

— До завтра?

О приглашении напомнила. На торт. И, курицу. Кажется. Черт, а ведь согласен и на то, и на другое. Только чтобы снова увидеть. Ягодкину. Проблему ходячую офиса. Хотя, такая ли уж проблема…

— До обеда, — пообещал, закрывая за ней калитку снова на запор. — В дом давай, — предложил, кивнув в сторону строения.

Чувствовал, уйти не сможет, пока не убедится, что в дом вошла. Да, в деревне вроде без происшествий обходится. Ну, не считая Яшки-поганца. Но тот, судя по времени суток, в сарае должен благополучно спать…

Улыбнулся, когда Алинка, на крыльце задержавшись обернулась, рукой ему махнув. Счастливая. Странно, как до сих пор не замечал, что… Ошибиться не мог. Взаимная здесь симпатия. А, возможно, и не только симпатия. По крайней мере у него, судя по всему, точно. Уснуть бы теперь. Вечер оказался перенасыщен на события…

Перед калиткой в собственный двор, задержался. Спали все. Вроде. А ведь было время, его дожидались. Особенно — мать, неспокойная душа. Сколько раз объяснял, что ничего с ним в принципе случиться не может. Нет, обязательно досидится до последнего. А потом выговаривать еще несколько дней будет, что из-за него, заразы, не спала ночь…