Мы встретились в декабре (ЛП) - Кертис Рози

Я полностью ее понимаю. По общему признанию, я не могу выпросить у своей матери денег, потому что у нее всегда их было мало, и — о Боже, я только что поняла, что в конце месяца День матери. Я должна проверить, не выпадает ли он до получки. Она будет ждать цветов и вина. В основном вина. Интересно, не будет ли она возражать, если я пропущу часть с цветами.

Я вспоминаю, что мы говорим о Софи. Вот та, кому все нравится именно таким. Так было всегда. Если у нее появятся дети, она позвонит в цветочный, чтобы убедиться, что они высылают напоминания за неделю до каждого мероприятия.

— Софи всегда была такой, — говорю я.

Мы обе на мгновение замолкаем. Думаю о Софи в начальной школе, о ее пенале, наполненном аккуратно заточенными цветными карандашами, линейкой и ластиком с ароматом клубники, о том, как она аккуратно пишет свое имя вверху тетради. Тем временем мы с Джен шарили по своим партам, пытаясь найти точилку для карандашей, и рылись в сумках в поисках скомканных, наполовину выполненных домашних заданий.

— Она просто… от природы организованная, — делаю я вывод.

— Просто такое чувство, что наша лыжная поездка была последним «Возрадуемся же», — говорит Джен, выглядя немного грустной. — Не хочу взрослеть.

— Не волнуйся, Питер Пэн, — я протягиваю руку и сжимаю ее. — Я всегда рядом, чтобы ты почувствовала себя нормальным, функционирующим взрослым человеком. Мне даже не удается наладить нормальные отношения.

Кстати о дьяволе, мгновение спустя Софи отправляет нам сообщение, спрашивая, не хотим ли мы позже встретиться на Южном берегу и выпить — она угощает.

— Мне нужна небольшая моральная поддержка, — объясняет она, когда мы встречаемся с ней пару часов спустя, отодвигаясь в сторону, чтобы официант мог поставить наши напитки. — Спасибо, — говорит она с улыбкой. Из бара открывается вид на Темзу. Мы защищены от все еще холодной весенней погоды стеклянной стеной, но можем наблюдать за людьми, снующими по набережной, как муравьи. Мгновение я смотрю в окно, но Софи испускает глубокий вздох, возвращая мое внимание к себе.

— В чем дело? — Джен подпирает подбородок рукой.

— Ну, я не беременна, вот в чем дело.

Я не так уж много знаю о попытках забеременеть. Честно говоря, я потратила последнее десятилетие, пытаясь этого избежать. Судя по тому, как нас учат в школе, можно подумать, что тебе просто нужно посидеть на одном диване с мужчиной, чтобы оказаться по уши в дерьме, так что мысль о том, что это своего рода сложность, для меня новость.

— У тебя было всего две попытки, — говорит Джен, пытаясь утешить ее. Это никогда не было ее сильной стороной. — Думаю, что, вероятно, для этого требуется нечто большее. Посмотри на всех тех людей, которые годами прибегают к ЭКО.

Я поворачиваю голову и смотрю на нее.

Софи издает вопль:

— О Боже, что, если это случится и со мной?

— Уверена, что этого не случится, — говорю я успокаивающе. — Думаю, тебе, вероятно, просто нужно не переживать по этому поводу. И побольше заниматься сексом.

— Итак. Рич говорит, что уже чувствует себя немного измотанным. И я чертовски вымотана. На днях я заснула на работе.

— Это может быть признаком того, что тебе нужно немного остыть. Может быть, вместо этого сосредоточиться на свадебных делах? — Джен бросает взгляд в мою сторону. — У тебя уже есть какие-нибудь идеи для наших платьев?

Софи качает головой:

— Честно говоря, это все еще не официально, — она машет обнаженной левой рукой.

— Вы не женитесь?

Она энергично качает головой:

— Ох, нет, женимся, просто у нас еще не было официальной Ты Выйдешь За Меня части.

— Ты что, просто поставила Рича перед фактом, что он женится, Софи? — Джен бросает на нее взгляд.

— Я так не делала, — она выглядит оскорбленной. — У него ведь было право голоса.

Джен фыркает. Подходит официант с подносом напитков — джин с тоником для меня, пиво для Джен и большая порция водки с тоником для Софи.

— Ваше здоровье, — говорит она, чокаясь с нами бокалами.

— А что случилось с тем, чтобы не пить?

— О, это чушь собачья. Во всяком случае, на сегодня, — она делает большой глоток и счастливо вздыхает. — Божечки, как же хорошо.

Пара стаканчиков позже, и Софи чувствует себя намного лучше. Она заметно расслабилась, и это напоминает мне, что среди всего остального, поисков своего пути на новой работе, домашних дел (именно так я это называю, и определенно не дела с Алексом), так приятно, что обе мои самые старые подруги живут прямо здесь, в одном и том же городе. Я улыбаюсь им, и они улыбаются в ответ.

— Я люблю вас, — говорю я. — И это говорит не джин.

Мы заказываем еще по порции выпивки. Слава богу, платит Софи, потому что это место астрономически дорогое.

— Тебе следует заказать самое облегающее свадебное платье, какое только можно найти, — задумчиво говорю я. — Бьюсь об заклад, если ты будешь искушать судьбу, то не успеешь оглянуться, как станешь беременной, и тебе придется расширять его.

— Или ты можешь купить платье в стиле Меган Маркл? — Джен на сто процентов команда Меган и немного ей одержима. — Она выглядела так, словно оставила немного места про запас в своем платье.

— Думаешь? — Софи немного оживляется. Я просматриваю «Инстаграм», чтобы найти фотографии платья Меган, и не успеваем мы оглянуться, как Софи пишет списки и строит планы, и обычное функционирование Софи возобновляется. Я ловлю взгляд Джен поверх головы Софи, когда она записывает список дизайнеров свадебных платьев в свой неизменный блокнот, и мы обмениваемся ухмылками. Дружеский долг выполнен.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Джесс

30 марта, Борнмут

Я еду на поезде на юг, к побережью. В воскресенье День матери, так что я остаюсь с мамой и провожу день с бабушкой Бет. Это всего лишь второй раз, когда я буду дома с тех пор, как переехала — последний приезд был приурочен к шахматному турниру бабули Бет. Я не учла стоимость поездок на поезде, когда сказала, что буду приезжать в гости так часто, как только смогу. Но я постоянно разговариваю с бабушкой Бет по телефону, и она все еще обменивается со мной фотографиями в «Инстаграм». У нее появилось что-то вроде подписчиков: я показала ей, как добавлять хэштеги к ее постам, и оказалось, что существует целый мир пожилых людей, которые делятся своими фотографиями. Кто бы знал? Джав продолжает шутить, что там есть целое досье на всех. Она следит за ней, и теперь ее бабушка из Мумбаи и бабушка Бет тоже подружились в «Инстаграм».

У бабушки Бет наметанный глаз — я просматриваю ее фотографии, пока мы с грохотом выезжаем с окраин Лондона, мимо потрепанных старых зданий и покрытых граффити промышленных объектов. Поезд останавливается, и я фотографирую выцветший знак-призрак и делюсь им. Бабуля Бет их обожает.

Поезд прибывает в Борнмут, и возникает ощущение, что после долгого дня на каблуках я надела пару удобных старых тапочек. Чувствую запах моря в воздухе, и небо простирается так далеко, как это бывает только на морском побережье. Мне даже не нужно думать о том, куда я направляюсь, что является таким облегчением после постоянного сверения с картой, характерного для моей лондонской жизни. Я все еще пытаюсь сориентироваться в городе. Но здесь, дома, мои ноги сами несут меня по дороге, и в конце я поворачиваю налево, перехожу улицу и иду по тротуару вдоль края небольшого каменистого утеса, который спускается к пляжной дорожке. Это занимает полчаса, но я никуда не спешу. С каждым шагом, который я делаю, с каждым глотком соленого воздуха, который я вдыхаю, я чувствую, что отпускаю волнение. Я и не осознавала, как сильно скучала по морю.

Я поворачиваю налево и иду по маленькой улочке, где сейчас живет мама. Там ряд дверных звонков, и ее имя, на выцветшей наклейке. Нажимаю на звонок, и наступает пауза, прежде чем входная дверь автоматически открывается со щелчком, впуская меня внутрь.