Екатерина Вильмонт - Умер-шмумер
— Не надо, Влад, оставьте ее в покое. Она сломлена, ее нельзя пересаживать на новую почву Вы прекрасно жили без нее и дальше проживете. Не надо.
— Но вы все-таки дайте телефон.
— Зачем?
— Ну и не давайте! Думаете, я не смогу и без вас ее найти? Найду и буду с ней до конца жизни, любовь все лечит…
— По-моему, ваша любовь больше калечит.
— Да, вы правы. Но я должен загладить свою вину. Я поеду в Москву и скажу ей… Зачем, зачем она от меня все скрыла? Но я благодарен вам… Хорошо, что вы мне это рассказали.
— Не надо ехать в Москву, не надо, Влад! Во всяком случае, не делайте этого сгоряча, обдумайте все хорошенько.
— Спасибо вам, я пойду и подумаю…
Он встал и направился к двери, но вдруг остановился, словно споткнувшись:
— А вы уверены, что она не ждет меня? Не ждет, что я примчусь за ней, упаду в ноги и все такое?
— Разве можно быть хоть в чем-то уверенной, когда речь идет о любви? пожала плечами старая женщина.
Он вышел на улицу, чувствуя себя совершенно разбитым. Так, сказал он себе, я действительно должен сначала все хорошенько обдумать, один раз я уже поступил необдуманно… Он добрел до скамейки и сел. Смогу ли я теперь жить без нее?
Смогу, наверное, но это будет не жизнь… И вдруг откуда-то донеслась мелодия «Сказок Венского леса», его любимый вальс. Он заслушался и внезапно вспомнил: «И заслушаюсь я, и умру от любви и печали…» Почти в пятьдесят лет русский американец сидел один на лавочке в центре Европе и умирал от любви и печали.
Р. S. Разумеется, он не умер. Через час вспомнил, что сегодня у него еще маковой росинки во рту не было, встал и пошел в ближайшее кафе.
Умер-шмумер, лишь бы был здоровенький.
Примечания
1
Не знаю, что стало со мною Душа моя грустью полна. (Пер. нем. В. Левика)
2
Вечная женственность. (нем.)
