Моя дорогая Марта… (СИ) - Епифанов Николай
Отношение со Снежаной, кажется, вернулись в прежнее русло. По крайней мере, так казалось Марте, или она хотела в это верить. От взгляда девушки ускользал тот факт, что Снежана теперь с меньшей охотой спешила чем-то делиться, а на переменах все чаще общалась с другими одноклассницами.
Как, казалось бы, такая крохотная и едва заметная ссора могла повлиять на отношения в целом? Все просто. Дело было вовсе не в этой размолвке – проблема медленно, но верно разрасталась долгое время. Почти каждый раз, когда Снежана пыталась поддержать или взбодрить подругу, Марта сразу принимала защитную стойку и огрызалась. Она не успевала задуматься о том, зачем это делает – рефлекс срабатывал быстрее. Когда они были детьми, ничего такого не случалось, ведь в те далекие времена еще не было причин для того, чтобы защищаться. Но годы шли, и внутри Марты появлялись все новые колючие шипы.
Менялась и Снежана. Ей уже не хватало общения с одним человеком, тем более, таким упрямым. Ее тянуло в шумные компании и, если говорить откровенно, она боялась признаться себе в том, что хочет быть в центре внимания. Марта в столь дерзком плане превращалась скорее в помеху нежели, чем в союзника, но долгие годы дружбы не позволяли просто так бросить подругу.
Но ни Марта ни Снежана не понимали или, может быть, не признавали того, что происходит, надеясь, что все образуется без слов. Молчание… Вечно это ужасное молчание.
– Как мы и говорили, автотрофные организмы образуют органические вещества…, – продолжал говорить Петр Алексеевич, пока Снежана не переключила внимание Марты.
– Они там списки составляют, – написала Снежана в тетради.
– Кто? – не понимающе спросила Марта.
– Ребята. Кто еще? – она кивнула в сторону левого ряда, где заговорщицки перешептывались одноклассники.
– Какие списки?
– Утром я слышала, как они обсуждали, кто кому из девчонок нравится. Думаю, что теперь до рейтинга дошло. Как тогда Вика начала. Помнишь?
– Помню, – Марта прикусила губу и машинально поправила волосы, стараясь спрятаться.
Снежана заметила реакцию подруги и на несколько секунд впала в ступор, но затем все-таки написала.
– Ну брось! Чего ты переживаешь?
– Я не пере…, – начала было писать Марта, но зачеркнула. – Я не хочу быть ни в каком списке.
– Это же глупости. Шутка.
– Наверное, ты права, – улыбнулась Марта и постаралась переключить внимание на преподавателя биологии, а сама то и дело поглядывала в сторону мальчишек, которые туда-сюда передавали листки.
И вроде и правда нужно было не обращать никакого внимания на очередное бессмысленное развлечение мальчишек, но Марта не могла. В глубине души ей все-таки хотелось, чтобы ее имя было в списке, но не в конце, а хотя бы в середине. Ей хотелось, чтобы тем самым ее признали, оценили, и столь скромный результат она непременно сочла бы успехом. Как бы сильно Марта ни дистанцировалась от других, как бы ни старалась сделать вид, что ее не волнует чужое мнение, на самом деле это было не так.
Но рядом с ее надеждами всегда была и другая сторона, которая говорила ужасные вещи: «Ты будешь последней. Ты будешь в конце, потому что ты самая страшная в классе. Они смотрят на тебя и смеются. Так было и так будет всегда». И любая надежда меркла под гнетом мрачных мыслей, от чего Марте хотелось раствориться на месте, лишь бы не услышать того, что ранит в самое сердце.
Тема урока отошла на второй план, и Марта не заметила, как все ее мысли захватило занятие ребят.
– Может быть, они делают что-то другое? А, может быть, содержание списка останется в тайне? – мысленно находила она для себя утешительные слова.
Безумное странное чувство, которое пылало в ее груди, разгоняя сердце, тянуло сразу в две стороны – узнать, что же там все-таки написано, и одновременно желать того, чтобы никто и никто этого не узнал.
Снежана поглядывала на подругу и видела, как та напряжена. Теперь она начала корить себя за то, что вообще привлекла ее внимание такой глупостью, на которую, по ее мнению, можно было совершенно не обращать внимание. Хотя имела ли она право судить о том, что глупость, а что нет, если сама наверняка вошла бы в пятерку проклятого списка, о чем ей было хорошо известно?
Люди часто оценивают реакции и страхи других, исходя из положения, в котором находятся сами, но это несправедливо. Чтобы понять другого человека, нужно оказаться на его месте или хотя бы попытаться это сделать. Взглянуть на мир его глазами – вот чего людям так часто не хватает, чтобы избежать множества проблем и конфликтов.
– Так! – Петр Алексеевич, хоть и был мягким человеком, но, наконец, устал слушать перешёптывания и шелест листков. – Может быть, вы поделитесь с нами, какие научные открытие сделали, что они даже затмили нашу сегодняшнюю тему?
– Извините, – сказал кто-то из ребят.
– Я все понимаю, – продолжил Петр Алексеевич, – бывает скучно или неинтересно, но имейте совесть перед одноклассниками. Почему из-за вас должны страдать все? Нужно потерпеть всего сорок пять минут, а потом можете говорить сколько угодно.
– Простите, – послышался другой голос.
– Пожалуйста, осталось десять минут. Давайте не будет ссориться и доводить до крайностей.
– Извините, – повторил первый голос.
Петр Алексеевич еще несколько секунд молча смотрел на каждого из бунтовщиков, а затем повернулся к доске и продолжил писать.
Марта не выпускала из виду листок в руках Чернова. С такого расстояния она не могла ничего рассмотреть, но видела множество строчек, возле каждой из которых стояли какие-то пометки разных цветов.
– Марта, – шепнула Снежана, чем заставила ее повернуться к себе. – Прекрати. Это ерунда. Ты чего? Хочешь я отниму его? Прямо сейчас, – конечно же, она блефовала.
– Нет-нет.
– Теперь у вас какие-то научные достижения? – Петр Алексеевич смотрел на подруг, постукивая мелом по зеленой глади доски.
– Нет, я просто ручку попросила запасную.
Преподаватель ничего не ответил, а лишь покачал головой и продолжил урок. Через пять минут он взглянул на часы и, понимая, что пора закругляться, молча записал домашнее задание. Едва Петр Алексеевич поставил точку, как тут же прозвучал звонок. Не теряя времени даром, ученики быстро собрались и направились в коридор, чтобы хоть немного выплеснуть застоявшуюся энергию.
Пусть и не сразу, но Марта отвлеклась от назойливой темы. Тому в определенной степени поспособствовала Снежана, которая принялась болтать без умолку о своем сериале. Раз Марта отказывалась его смотреть, то она решила, что все равно посвятит ее во все детали сюжета. И Марта ее действительно слушала, даже иногда задавая отдельные вопросы.
– Он привез ее в больницу, а там…, – телефон в руке громко завибрировал, заставив прервать рассказ.
Снежана прочитала сообщение и обернулась в поисках кого-то. В конце коридора стояла Света, всем своим видом дававшая понять, что ждет именно ее, но Снежана отрицательно покачала головой и быстро набрала несколько слов. Не прошло и секунды, как Света, прочитав ответ, пожала плечами и удалилась. Странная сценка в очередной раз заставила Марту почувствовать себя какой-то лишней, словно она вынуждала подругу находиться рядом с собой, принося в жертву свои желания, но, тем менее, она не стала ничего говорить, а продолжила слушать подробный пересказ сериала.
За биологией последовала литература, а потом пришел черед информатики. На этой перемене Снежана, убедившись в том, что Марта позабыла про события на биологии, оставила ее одну и пошла к другим девчонкам. Оказавшись наедине со своими мыслями, Марта позволила себе закрыть глаза и представить дом снов, в котором она без каких-либо помех репетировала произведение, стараясь отточить его по максимуму. Она стояла напротив класса, облокотившись на стену, но ее разум летал далеко за пределами школы. Возможно, так бы продолжалось вплоть до самого звонка, но рядом с собой за углом в рекреации она услышала громкие голоса одноклассников. Конечно, они обсуждали злосчастный список. Стоило отойти, чтобы не делать себе больно, но Марта не могла – она хотела знать. Желание превзошло здравый смысл, заковав ноги в тяжелые кандалы.
