Сара Мэйсон - Обман, или Охота на мачо
Я быстро меняю тему разговора:
— А почему вас вызвали на это дело? Вряд ли детективы занимаются простыми ограблениями.
— Офицеру в униформе не справиться в одиночку. Поэтому он вызвал меня.
Он вынимает из кармана пиджака блокнот и начинает изучать свои записи. После нескольких минут молчания я, желая выудить у него хоть что-то из личной жизни, спрашиваю:
— Как ваша будущая жена относится к вашей работе?
— Это никого не касается, — говорит он, даже не взглянув на меня.
— А ваша семья? Домашние беспокоятся за вас?
— Не важно. Здесь нужно повернуть.
Он делает знак рукой, и мы подъезжаем к нужному дому. Я тяну за ручник.
— Вы и дальше планируете служить в полиции?
Он поворачивает голову ко мне.
— Ну… — поколебавшись, произносит он. Я ныряю в сумку за блокнотом. — Шеф на днях сообщил мне кое-что интересное.
Я готова писать. Ура!
— Не хотите, чтобы я сам все для вас записал? — вежливо предлагает он.
Он берет у меня блокнот, что-то пишет и выходит из машины, бросив блокнот на сиденье. Запись гласит: «Небывалое происшествие! Убит криминальный корреспондент».
Я вздыхаю. Все еще хуже, чем я думала.
Спустя несколько минут мы прибываем по указанному адресу. Перед нами впечатляющий дом эпохи короля Георга. Неудивительно, что его ограбили. Будь я грабителем, первым делом отправилась бы сюда. Дорожка, ведущая к дому, аккуратно посыпана гравием, газон тщательно ухожен. Ни одной травинки не растет там, где не положено. Ступеньки ведут к красивой темно-синей двери, и на каждой стоит по маленькому деревцу. Джеймс Сэбин нажимает на звонок. Ждем несколько мгновений, после чего дверь открывает лакей. Мы с детективом Сэбином чуть не подпрыгиваем от удивления. Я понятия не имела, что кто-то до сих пор держит дома лакеев.
— Да-а?
Джеймс Сэбин быстро показывает удостоверение:
— Я детектив Сэбин, а это Холли Колшеннон. Она здесь только для того, чтобы наблюдать.
Ясно. Все по новой.
Вслед за лакеем мы проходим в дом. Джеймс Сэбин идет впереди, и я вижу, что к его заднице прилипло что-то цветное. Я подхожу ближе, и мои подозрения подтверждаются. Да, это обертка от клубничной жвачки, и я, кажется, догадываюсь, откуда она там взялась. Я содрогаюсь. Оставить все как есть, пусть и другие увидят? Или сказать ему как бы невзначай? «Кстати, детектив, мне кажется, к вам сзади прилипла обертка от жвачки». А может быть, снять эту обертку самой? Я выбираю легкий путь — оставить все как есть. Мы проходим в большую, обитую ситцем гостиную, где есть все, включая рояль. Высокие окна, столь характерные для Бристоля эпохи регентства, занавешены широкими шторами. В комнате уже сидит офицер в униформе. В одной руке он держит блокнот, в другой — чашку с блюдцем. Когда мы входим в комнату, он встает. Встает и другой мужчина — сидящий напротив.
— Доброе утро, сэр.
— Доброе утро, Мэтт. — Джеймс Сэбин поворачивается к незнакомцу и протягивает ему руку. — Доброе утро, сэр. Я детектив Джеймс Сэбин, а это Холли Колшеннон. Она здесь только для того, чтобы наблюдать.
Чтоб мне провалиться! Сколько раз он собирается это говорить? Я уже прекрасно все поняла.
— Себастьян Форкуар-Уайт. Здравствуйте, — говорит незнакомец самым красивым голосом, какой я когда-либо слышала. Интересно, что у него за акцент? Он одет в твидовый костюм. Жилетка обтягивает внушительный животик, вокруг толстой шеи повязан галстук. У него огромные волнистые усы.
Он пожимает руку Джеймсу Сэбину, затем поворачивается и жмет руку мне.
— Как дела? — любезно бормочу я. Джеймс Сэбин смотрит на меня.
— Все это очень печально. Чрезвычайно печально. Некоторые вещи веками принадлежали нашей семье. Присаживайтесь. Желаете чаю? — когда он говорит, у него двигаются щеки. Себастьян Форкуар-Как-Там-Его переводит взгляд с детектива Сэбина на меня.
— Да, будьте добры.
— Я бы тоже хотела! — автоматически выкрикиваю я. Джеймс Сэбин бросает на меня ядовитый взгляд.
Себастьян Как-Бишь-Его выходит из комнаты, громко крича:
— Энтони! Еще чаю!
Энтони — это, кажется, лакей. Джеймс Сэбин тут же начинает о чем-то говорить с Мэттом, быстро и тихо. Я пересаживаюсь, достаю блокнот и прикладываю ухо к земле (не поймите буквально) в попытке подслушать их разговор. Я улавливаю отдельные слова, такие как «время», «вход» и «допрос», но не могу услышать ни одного связного предложения. Наконец они расходятся, и я вскакиваю с места.
— Что вы можете сказать по поводу ограбления? — спрашиваю я.
Детектив Джеймс Сэбин растерянно смотрит на меня.
— Оно просто мастерски… — Я жду, затаив дыхание, с ручкой наготове, так как своими словами он открывает первый эпизод моего «Дневника», и я надеюсь, что он будет интересным, — …организовано.
Организовано? Он говорит это так, как будто объявляет о выступлении Бристольского мужского хора. Я надеюсь, оно действительно мастерски организовано. Надеюсь, что совершено опытными преступниками. Я так и вижу заголовок: «Мастерски организованное ограбление!» А что это значит? Преступники пользовались специальными инструментами?
— А что значит «мастерски организовано»?
Но Джеймс Сэбин уже что-то пишет в своем блокноте и игнорирует мой вопрос. Тут вмешивается Мэтт, возможно, немного расстроенный таким поведением вышестоящего офицера.
Он спрашивает, глядя на детектива Сэбина:
— Сэр, можно я расскажу?
Джеймс Сэбин поднимает глаза и кивает в знак согласия, а затем снова переключает внимание на свои записи. Мэтт поворачивается ко мне:
— Честно говоря, ни с чем подобным я не сталкивался. Грабитель прекрасно знал, как отключить систему безопасности. А это не такое простое дело, как вы можете себе представить. Он знал точное место, откуда можно проникнуть в дом. Мебель практически не была сдвинута с места; это говорит о том, что преступник прекрасно знал, за чем он пришел и где это можно взять. Он взял только самое ценное, оставив видео- и аудиоаппаратуру.
— А что он взял? — спрашиваю я, сидя на краешке стула.
— Антиквариат.
— Антиквариат? — с ноткой недоверия спрашиваю я.
Мэтт утвердительно кивает:
— Антиквариат.
— Антиквариат — снова спрашиваю я.
— Ради всего святого! — взрывается Джеймс Сэбин, поднимая взгляд от блокнота. — Что вам еще непонятно?
Я смотрю на него, затем перевожу взгляд на Мэтта и поднимаю брови, не говоря больше ни слова. К счастью, Мэтт продолжает:
— Вещи из фарфора и серебра, часы и всякие ценные безделушки. По словам мистера Форкуар-Уайта, все вещи очень дорогие.
