Берт Хэршфельд - Акапулько
Где-то в темноте зазвучала гитара. Форман напрягся, чтобы вспомнить мелодию.
— «Эстрельита»? — завопил он срывающимся голосом.
— Что?
— Песня, песня, да эта песня, черт подери…
Музыка перемежалась девичьим смехом, в котором не было слышно ни чистоты, ни удовольствия. На Формана накатил страх, и он подавился его злобой.
— Что, черт возьми, происходит?
— Там играют…
— Куда мы приехали?
— В «Эль Тибурон»…
— Чтоб они сдохли, все эти акулы!
Откуда-то из темноты выплыл голос Лео.
— Я буду поблизости.
Кто-то держал Формана за руку. Он дернулся, чтобы высвободиться. Его куда-то тащила Шелли, очень маленькая Шелли, как будто стоящая в конце длинного туннеля.
— Нам надо идти…
Прямо перед ним остановилась высокая девушка в розовом кружевном платье. Ее глаза казались огромными кругами, а на губах, словно приклеенная, застыла улыбка.
— Потанцуй со мной…
Форман танцевал, двигаясь сквозь мрак. Из невидимых углов комнаты доносилась чуть слышная музыка и шарканье ног других танцующих. Девушка была крупной, ее руки цепко держали Формана, а от живота через одежду просачивался жар.
— Меня называют Чарлин.
— Называют?
— Люди называют. Мужчины.
— Как еще они тебя называют? — Он рассмеялся, и знал, что это не смешно.
— Разные мужчины имеют разные вкусы. А у тебя есть что-нибудь особенно любимое?
— Что касается вкусов, я в меньшинстве, — сказал Форман.
— Я этому не верю.
— В меньшинстве, которое предпочитает всем удовольствиям на свете шоколадный пудинг с холодным как лед и сладким кремом. Моя мать его толкала всяким сластенам, так что ей не составило труда приучить к нему и меня.
Праздничная улыбка уменьшилась до размеров тоненькой ниточки.
— Это что, шутка?
— Юмор является крестным отцом слез.
— Мне кажется, я тебя не понимаю.
— Я тоже. У меня, черт возьми, такое чувство, будто я что-то ищу и не имею ни малейшего понятия, что именно.
Чарлин подвинула свое широкое бедро так, чтобы оно попало между ног Формана.
— Размышления о серьезном могут сделать мужчину непригодным для других вещей. У меня есть комната, давай пойдем туда. Я точно знаю, что смогу отвлечь тебя.
Форман постарался трезво оценить ситуацию — и рассмеялся.
— Что у тебя на уме?
— Все. Скажи, что ты хочешь, и Чарлин доставит все тебе в лучшем виде. Ты и я вместе. Или же ты предпочитаешь что-нибудь более интересное, других девочек? А может, желаешь взять своего симпатичного приятеля? Хочешь — смотри, как Чарлин будет делать то, что она умеет делать очень хорошо, — а хочешь, сам присоединяйся, как тебе больше нравится.
Форман высвободился из объятий, отступил назад.
— Сукин сын! Так это бордель!
— Прошу тебя. Не нужно ругаться в общих комнатах. Наверху, если это доставит тебе удовольствие…
Форман, спотыкаясь, подался прочь, выискивая глазами Шелли. Он позвал ее по имени. Громче. Он за что-то зацепился, упал, потом поднялся и пошел дальше. Открытая дверь привела его в комнату, заставленную книжными полками. В кресле, читая какую-то книгу, сидел мужчина с седыми волосами. Он поднял голову.
— Вы что-то ищете?
Форман нырнул обратно в темноту. Опять пошел вниз, чувствуя под ногами каменный пол. Его лицо тронула прохлада, и Форман задрожал. Он стоял на открытом патио перед домом. Он снова зашел внутрь.
Рядом с Шелли, назойливо поддерживая беседу, сидел прилизанный мексиканец с громадными белыми зубами и постоянной улыбкой на лице. При приближении Формана он встал и приготовил руку.
— Señor, меня зовут Роки. Я тут развлекал вашу супругу, пока вас не было.
— Эта дама не моя жена, — выпалил Форман. — С вами все в порядке? — обратился он к Шелли.
— Пол, пожалуйста, уведи меня отсюда. Я боюсь.
— Здесь нечего бояться, — вмешался Роки. — Все, что вы хотите, будет исполнено. Я уверяю вас…
Форман направил свой кулак в нижнюю часть живота Роки. Из того с хрипением вырвался воздух, и мексиканец сложился пополам. Форман ударил его по затылку, и Роки растянулся на полу.
— Пошли, — сказал Форман, беря Шелли за руку. — Вечеринка закончена.
К тому времени, как они поднялись на холм и спустились с него вниз, на пляж, гнев Формана испарился, а голова стала замечательно ясной. Он зачерпнул воду у кромки прибоя и смочил лицо и затылок. Потом выпрямился.
— Я сейчас отвезу вас в ваш отель.
— Давайте лучше погуляем по пляжу, пожалуйста.
Они пошли рядом, не касаясь друг друга и не разговаривая. Шелли несла свои туфли в руках. Форман нарушил молчание.
— Этот город. Притон какой-то. Куда ни посмотришь, везде протянутые руки — либо просят милостыню, либо тянутся, чтобы украсть твой кошелек.
— Я так ужасно себя чувствовала там. Этот человек… то, что он говорил… Я хотела верить, что вся эта мерзость меня не касается. Я была неправа.
— Лео…
— При чем тут Лео? Страх — лучшее из того, что у меня получается. Да еще беспомощность, с тех самых пор, как я была еще маленькой. У меня никогда не было никаких друзей. У меня и сейчас их нет.
— Я мог бы сыграть одного…
— Было бы замечательно, — продолжила Шелли почти ровным голосом, — подружиться с кем-нибудь до того, как «это», ну… произойдет.
— Что «это»? О чем, черт возьми, вы говорите? — Форман почувствовал, как похолодела кожа на его плечах.
— Я давно это знаю. Я имею в виду, что скоро умру. У меня часто бывают приливы жара… всегда в самый неподходящий момент. И голова раскалывается, как будто ею в футбол играли. И слабость…
Форман остановился, и Шелли обернулась, встала к нему лицом.
— Вы были у доктора, Шелли?
— Врачи говорят, что у меня не в порядке кровь, но они не хотят сказать мне, в чем там дело. Кто-то утверждает, что у меня анемия, но они лгут, вы же знаете, как это бывает… Я думаю, они говорят это из любезности. Я все понимаю, но они не способны меня обмануть. Бывают дни, когда я и кусочка не могу проглотить, и у меня бывают ужасные кошмары. Просыпаюсь вся мокрая, плачу… Я была в библиотеке, смотрела там в медицинской энциклопедии. Симптомы безошибочны, Пол. Лейкемия, рак крови, — вот что у меня, и к Новому году он меня убьет. Я просто знаю это…
Они сидели на песке недалеко от отеля «Хилтон» и рассматривали испещренный лунным светом залив и ночные волны с белыми верхушками.
— «Любовь, любовь» очень важна для меня, — сказала она, голос ее был тих. — Харри дал мне шанс сделать одно по-настоящему хорошее дело. Я так хочу, чтобы оно было хорошим, моя роль в фильме. Ты мне поможешь, правда, Пол? Мне нужна помощь.
