Джорджия Боковен - Один в толпе
Он ушел, так и не купив шляпы.
В Таунсенд, штат Теннесси, он приехал уже после полудня. Это был небольшой курортный городок на берегу реки. Находился он всего в нескольких милях от национального парка Грейт-Смоки-Маунтинз, поэтому Коул и заехал сюда, решив здесь переночевать, а утром выехать пораньше.
Он заехал в первый же мотель, расположившийся в небольшой сосновой роще на склоне холма. Впрочем, вблизи мотель выглядел не так привлекательно, как с дороги. В таких обычно фанерные стены, а в соседнем номере обязательно оказывается парочка молодоженов.
Он собрался было развернуться и уехать, но тут из одного домика вышел старик в комбинезоне и, улыбнувшись, махнул ему рукой.
– Ищете, где остановиться? – спросил он, подбежав к пикапу.
Сомнения Коула усилились. Он видывал зазывал перед универмагами «Уолмарт», но перед мотелями – никогда. Он мысленно повторил вопрос и чуть не расхохотался. Теперь-то он отлично знал, что это за место. В таких мотелях прошло все его детство.
Коул высунулся из окошка:
– На дороге висит знак, что у вас есть свободные места.
Старик засунул руку за нагрудник комбинезона:
– По правде говоря, есть три. Так что можете выбирать.
– Мне нужно то, которое потише, – ответил Коул.
– Тогда вон там, за углом. Оттуда не слышно шоссе. Или, если там вам не понравится, могу предложить комнату рядом с конторой. Но, говорят, оттуда слышен мой телевизор. Мне приходится прибавлять громкость – слух уже не тот, но я ложусь рано, так что вас это вряд ли побеспокоит. Если, конечно, вы не собирались лечь сразу же, чтобы пораньше встать утром.
– Вы говорили, что свободны три комнаты, – напомнил Коул.
– Третья – номер для новобрачных, она подороже будет. Там кровать огромная, и еще – джакузи. Меня жена уговорила поставить, когда мы ремонт делали, но она умерла, так и не успев оценить новинку.
– Похоже, мне больше всего подойдет комната за углом, – принял решение Коул.
– Холли там только начала убираться – она сегодня подзадержалась, к врачу ходила, но девчонка спорая. Глазом моргнуть не успеете, все будет сиять и сверкать. Пойдемте в контору, я вас кофе напою, и зарегистрируетесь.
– Я сначала там машину припаркую, – сказал Коул. – Какой номер?
– Тринадцатый.
К счастью, Коул был не суеверен. На парковке при въезде стояло две машины, а на задней – вообще ни одной. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: порядок старались поддерживать прежде всего в тех местах, которые были видны с дороги. Все остальное пришло в упадок и нуждалось в ремонте и покраске.
Дверь в тринадцатый номер была открыта, перед ней стояла тележка горничной. Он поставил свой пикап так, чтобы не перекрыть путь тележке, вышел из машины и пошел в контору.
– Вы что, запирать ее не будете? – раздался у него за спиной женский голос.
Коул обернулся и увидел на пороге своей комнаты девочку-подростка. Поскольку никого, кроме Коула, поблизости не было, обращалась она, видимо, именно к нему. В одной руке она держала коврик, в другой – флакон с чистящей жидкостью. Волосы у нее были темные и коротко стриженные, а глаза – ярко-синие.
Коул устал как черт, и вопрос почему-то разозлил его. Он нарочито медленно огляделся по сторонам и наконец взглянул на нее.
– Вы хотите сказать, что в этом есть необходимость? Или просто здесь так принято?
– Пожалуй, принято, – ответила она. – Да и мало ли здесь проходимцев бывает.
У него возникло подозрение, что про проходимцев – это намек на него самого.
– Если приветствовать гостей входит в ваши обязанности, думаю, они здесь надолго не задерживаются.
Она мило улыбнулась:
– Ровно настолько, чтобы успеть прихватить то, что плохо лежит.
Пришлось признать, что она его переспорила. Коул вытащил из кармана ключи, подошел к машине и запер ее.
– Теперь вы довольны?
– Гитара не моя. – Она встряхнула коврик. – Я только хочу, чтобы постояльцы следили за своими вещами и не бегали потом жаловаться Арнольду.
– Кто такой Арнольд?
– Владелец мотеля.
– А, это тот старик, который встретил меня на въезде, – догадался Коул.
– Часто бывает, что люди жалуются, будто у них украли, к примеру, фотоаппарат, только для того, чтобы получить право остаться на день бесплатно. Арнольд считает, что так врут люди, находящиеся в безвыходном положении, и идет им навстречу.
– А вам это, судя по всему, не нравится.
– Будь моя воля, я бы упекла их за решетку, даже не дав им...
– Я понял.
Она снова улыбнулась:
– Этого я и добивалась.
Когда она улыбалась, глаза ее начинали блестеть.
– Скажите, вы со всеми постояльцами так дружелюбны или вас что-то заинтересовало именно во мне?
– Я повидала много музыкантов, – заявила она, – и доверия к ним у меня нет.
– Вы решили, что я музыкант, потому, что у меня в машине гитара?
– Я ошиблась?
– Не в этом дело.
– Так в чем же?
– Ну хорошо, вы ошиблись.
Она расплылась в торжествующей улыбке.
– Значит, вы лжец!
– Это еще почему?
– Вы не из этого штата, следовательно, вы либо направляетесь в Нашвилл, чтобы подписать контракт с фирмой звукозаписи, либо уже там были и получили от ворот поворот. Денег у вас, судя по вашему пикапу, немного. Вы худой, и по рукам видно, что к физической работе не привыкли. К тому же ясно, что и на солнце бываете нечасто.
– Может, я клерк в отпуске! – Ну зачем он тратит время на эту пустую беседу? Какая разница, что она о нем думает?
– А гитара?
– Гитару мог подарить брат, который их коллекционирует.
– Но ведь это не так?
– Нет, – признался он.
– Я все сказала. – Она снова встряхнула коврик, и он взмыл вверх, словно в ознаменование ее победы.
– Вы вынесли обвинение на основании косвенных улик.
Она несколько мгновений изучающе на него смотрела.
– Пожалуй, вы сообразительнее тех музыкантов, которых я знаю.
– А вы сообразительнее всех горничных, которых знал я, – парировал он.
Она несколько театрально расхохоталась. И внешность ее мгновенно преобразилась. Исчезла воинственно настроенная девчушка. Перед ним стояла девушка-подросток, у которой в жизни явно было больше удовольствий, нежели трудностей.
– Мне надо работать.
– Поскольку вы убираете мою комнату, мешать вам я не намерен. – Слегка поклонившись, он удалился, но она уже что-то искала на своей тележке и его церемонного жеста не заметила.
Когда он вернулся, ее уже не было. Он почувствовал легкое разочарование, чему не преминул удивиться. А потом он вспомнил, как давно ни с кем вот так не разговаривал. Должно быть, ему здорово не хватает словесных перепалок, в которых они с Рэнди были такими мастерами. Пожалуй, подумал он, приятно понять, что ты по чему-то соскучился.
