Сьюзен Айзекс - Волшебный час
Ведь и сам факт убийства, и копы, расследующие его, — не такое уж будничное событие для большинства людей. Ко мне всегда хоть как-то да относились: уважали, ненавидели, оказывали содействие, заискивали, осторожничали, морочили голову. Вне зависимости от наших личных качеств, для каждого имеющего весьма смутное представление об убийстве, Робби и я были представителями власти и символами Закона. Но только не для Линдси. Для нее мы были всего лишь клоунами в дешевых спортивных пиджаках.
Она высвободила локоны из-под воротничка и тряхнула головой, дав им возможность рассыпаться по плечам.
— Какие еще ко мне вопросы? — поинтересовалась Линдси.
Робби попытался проявить силу воли. У него, разумеется, ничего не вышло. Он начал источать кислый запах сырой шерсти; он весь взмок от нервов и желания.
— Упоминал ли мистер Спенсер когда-либо о своих недоброжелателях? — выдавил наконец он.
Линдси глубоко и медленно вздохнула, главным образом, чтобы продемонстрировать нам, какому тяжелому испытанию подвергается и какую бездну усилий прилагает, чтобы сохранять хладнокровие.
— Так что, мисс Киф? — Голос Робби не то чтобы совсем уж походил на блеянье, но, держу пари, не выиграл бы приза за лучший резонанс.
Она наконец отказалась от идеи выгодно преподносить себя у окна и присела на стул, поджав ноги и сложив руки на коленях, как это делают истинные леди.
— Послушайте, я уже и так сообщила все, что могла, — сказала Линдси. — Мне больше ничего не известно.
Ай да голос! О таких голосах можно только прочесть, да и то в старых детективах. Такой голос мог быть у какой-нибудь девушки-шпионки по имени Велма: сочный, тягучий, как сироп. Но вот что удивительно: несмотря на все свои достоинства — молочную просвечивающую кожу и офигенные сиськи, на белокурые локоны и темные таинственные глаза, Линдси Киф меня совершенно не волновала. Не сомневаюсь, она бы вполне устроила заурядного обожателя сногсшибательных блондинок. Но на работе или вне ее, я был не из тех, кто с легкостью сносил оскорбления.
Я подумал, может, Линдси из кожи вон лезла, стараясь скрыть некую ранимость или невоспитанность, которую, как она опасалась, ей приписывали. Но скорее всего она просто стерва, высокомерная, грубая и бесчувственная.
— Так что же? — спросила она. — Какие еще вопросы?
Робби еще держался на ногах, но, казалось, он в одночасье позабыл, что работает следователем по убийствам отделения полиции Саффолк Каунти и является возлюбленным супругом Конопатого Декольте. Он нервно сглотнул.
— Думаю, мы вроде все обсудили на настоящий момент, — сказал он.
— Вот и хорошо, — обрадовалась она и встала. Робби тоже вскочил, разумеется, треснувшись ногой о белый мраморный столик.
Я не сдвинулся с места.
— Скажите, пожалуйста, мистер Спенсер когда-либо упоминал при вас о ком-нибудь из своих бывших коллег по кошерному бизнесу?
Во взгляде Линдси промелькнуло легкое любопытство. До этого вопроса я предоставил все бразды правления Робби, а сам не проронил ничего, кроме «Добрый день» и «Извините».
— Мисс Киф, будьте добры, задержитесь ненадолго.
Она села. Робби тоже.
— Мясной, колбасный бизнес, — напомнил я.
— Нет, — ответила она. — Я почти уверена, что он не виделся ни с кем из этих людей. Для него это было уже в прошлом. Но я бы сказала, следователь… Напомните, как ваше имя?
— Стив Бреди. Скажите, кто-нибудь из кошерного бизнеса вкладывал деньги в его фильм?
— Да, один или двое.
— Вы можете назвать их имена?
— Только одно. Микки. Полное имя, думаю, Майкл.
— А фамилия?
— Понятия не имею.
— Вы когда-либо слышали, чтобы Сай встречался с этим Микки?
Она отрицательно покачала головой.
— Или беседовал с ним?
— Обычно Сай звонил из своего кабинета.
— Пусть так, но, возможно, вы проходили мимо и случайно услышали, как он говорит с Микки?
— Действительно, однажды так и случилось. И я именно шла мимо, а не подслушивала. Я до такого не опускаюсь.
— Ладно. И что же вы услышали, проходя мимо?
— Сай уверял этого человека, что все складывается нормально.
— А что, Микки беспокоился, что все складывается неудачно?
— Разумеется, нет. Это был один из таких утешающих, поглаживающих звонков, просто для того, чтобы оказать почести важной персоне. Сай был мастером по этой части.
— Значит, никаких проблем со «Звездной ночью» не было? — спросил я.
Она тряхнула головой так, чтобы один из длинных платиновых локонов упал на плечо. И принялась накручивать этот локон на указательный палец. Наверное, хотела, чтобы мой взгляд описывал круги вслед за этим вращением, пока я не был бы совершенно загипнотизирован. А я в это время глаз не мог оторвать от родимого пятна на шее; черное-пречерное, оно напоминало мне недоразвитый третий глаз.
— Так был ли мистер Спенсер доволен ходом работы? — спросил я.
— Вполне.
— И никаких проблем с постановщиком? С кем-нибудь из актеров?
— Ничего такого, что выходило бы за рамки обычных дрязг.
— А ваша игра, он был ей доволен?
— Конечно. — Она произнесла это слово отрывисто, с нажимом. — А почему вы спрашиваете?
— Просто пытаюсь расставить точки над i, — ответил я.
— Давайте будем откровенны, следователь Бреди. Мне неизвестно, какие слухи до вас дошли, но на площадке всегда сплетничают об исполнительнице главной роли. И иногда это переходит все границы. Я уверена, что есть люди, рассказывающие обо мне всякие ужасы, вроде того, что я жуткая стерва. Только потому, что я серьезно — исключительно серьезно — отношусь к своей работе. Или болтают, что в моей игре чего-то не хватает. Или что мои отношения с Саем были… скажем так, взаимовыгодными. А что я человек жесткий — это правда. Но точно так же иногда я бываю ранимой, и ничто человеческое мне не чуждо.
— Ну, разумеется, не чуждо.
— И я любила Сая очень, очень сильно.
— Понимаю.
— Надеюсь, вы понимаете также, что Сай высоко ценил мою работу.
Она на секунду опустила голову, сыграв минуту молчания. А потом сказала, глядя мне прямо в глаза:
— А он любил меня.
— У меня нет в этом ни малейшего сомнения, — уверил ее я и тут же вспомнил те длинные темные волосы, что застряли в изголовье кровати в спальне для гостей.
— Мы собирались пожениться.
Я спросил:
— Вам известно что-нибудь о его бывших женах?
