Анита Шрив - Прикосновение
Виктория одета в желтый сарафан, и на мгновение Сидни кажется, что она возродилась ради посещения церкви. Но Виктория роется в холодильнике и шкафчиках и сооружает себе аппетитный завтрак из фруктов и поджаренной французской булочки, оставшейся со вчерашнего дня. Она сервирует стол, как будто к званому обеду, посудой из китайского фарфора и вытравленного стекла. Она наливает сироп в старинный кувшин и извлекает из ящика льняную салфетку. У Сидни появляется ощущение, что Виктория стремится воссоздать атмосферу столовой в маленькой провинциальной гостинице.
Сидни подходит с чашкой кофе к круглому кухонному столу.
— Выглядит аппетитно, — говорит она.
— Угощайся.
— Спасибо, я только что поела.
Брови Виктории выщипаны почти в прямую линию. Серьги с топазами оттеняют глаза. Влажные после душа волосы, подсыхая, ложатся мягкими волнами. Природа не поскупилась, осыпав ее милостями. Среди доставшихся ей даров фигурируют гладкая кожа, роскошные волосы, идеальные зубы (хотя, скорее всего, тут природе было оказано некоторое содействие), изящная фигура, неотразимо очаровательная улыбка.
— Я бы подождала Джеффа, — извиняющимся тоном произносит Виктория, — но он не может подняться. Говорит, что полночи разговаривал с Беном. Я этому так рада, потому что, хотя они оба живут в Бостоне (если точнее, в Кембридже и Бостоне), они почти никогда не видятся. Это изумительное место, — произносит она с искренним благоговением перед Атлантическим океаном, который виднеется сквозь открытые двери и предстает сегодня во всей красе. — Я столько лет подряд сюда приезжаю и каждый раз им восхищаюсь.
— На эти выходные тебе повезло с погодой, — говорит Сидни. Но она не думает о погоде. Вместо этого Сидни переваривает тот невероятный факт, что Джефф не рассказал своей девушке о поисках Джули, об их ночном бдении. Сидни непонятно, почему он об этом умолчал.
— А сколько времени ты собираешься здесь провести? — спрашивает Виктория. — Не помню, чтобы кто-нибудь об этом упоминал.
— Я пробуду до конца месяца. Возможно, задержусь до Дня труда[16] или даже дольше. Предполагается, что я буду готовить Джули к отборочному тесту в октябре, поэтому мне, видимо, придется приезжать к ней домой, когда она вернется в школу.
Сидни придумывает все это на ходу. Вообще-то никто еще не обсуждал, сколько времени Сидни проведет на побережье и будет ли она приезжать в Нидхэм.
— Они никогда не остаются здесь после Дня труда, — со знанием дела заявляет Виктория. — Никогда.
— Сидни принимает эти слова к сведению.
— Джефф так много работает, ему просто необходим отдых, — без всякой связи с предыдущими высказываниями заявляет Виктория. Хотя, возможно, связь есть. Возможно, Виктория думает о Джеффе постоянно, даже если глядя на нее этого не скажешь. — Пусть поспит до одиннадцати, а потом я его разбужу. Кажется, мы едем обедать в Портсмут. — Виктория косится в сторону Сидни, засомневавшись, что поступила правильно, упомянув о поездке в присутствии человека, которого, может быть, и не пригласили. — Анна отправилась на пробежку. — Судя по всему, Виктория любит произносить фразы, логика которых неочевидна.
Сидни пытается представить себе бегущую Анну Эдвардс.
— Должно быть, у тебя очень интересная работа, — говорит Сидни, обхватывая чашку руками. В присутствии Виктории она очень остро осознает тот факт, что не приняла душ и не почистила зубы. Любопытно, что это нисколько не беспокоило ее, когда она завтракала с Джеффом и Беном. Сидни наблюдает за тем, как Виктория вилкой разделяет свою гренку, царапая тарелку цвета слоновой кости. Теплые ягоды выдавливаются из булочки, и Сидни жалеет, что отказалась от предложения Виктории.
— Ну, — наконец произносит Виктория, — как и любая работа, она имеет свои плюсы и минусы, радости и разочарования. Я уже довольно неплохо разбираюсь в своем деле.
— Что именно ты делаешь?
— Я координирую работу фандрайзеров[17].
Сидни легко себе это представить — Викторию, организовывающую торжественные благотворительные обеды в клубе «406» в Фэнвее, исключительно в пользу детей, больных лейкемией. Все-таки, несмотря на свою подозрительную красоту, она полностью достойна Джеффа. Виктория позволяет ему выспаться, она не расточительна, делает добрые дела, умеет готовить.
— Никогда не знаешь, кого здесь встретишь, — произносит Виктория, нанизывая на вилку клубнику. Сидни неясно, следует ли ей принять это на свой счет и оскорбиться.
— А что интересного в Портсмуте в воскресенье? — спрашивает Сидни.
Виктория моргает, но успевает взять себя в руки.
— Морепродукты, — изрекает она. — Там есть чудесный бар. Думаю, тебе понравится.
Все, чего хочет Сидни, это спать. Она не хочет общаться с Джеффом, или Беном, или с миссис Эдвардс, или даже с Джули. Она чувствует, что чрезмерно сближается с этой семьей, что начинает чересчур к ним привязываться, и это ей не нравится. Ей необходимо побыть одной.
Сидни спит до четырех часов. Проснувшись, еще некоторое время лежит в постели, прислушиваясь. Внизу прощаются. Виктория, Джефф и Бен уезжают в Бостон. Звучат напутствия, указания, что они должны привезти, когда приедут через две недели, намеки на предстоящие обеды (предположительно, подразумевающие определенные поправки к гардеробу), обещания скоро вернуться. Сидни слышит, как за ними захлопывается сетчатая дверь.
Дом немедленно сдувается, мистер и миссис Эдвардс безмолвно расходятся по разным комнатам. Когда Венди и Арт вернутся из… куда они там отправились… Эпплдор? Портсмут?., их ожидает холодный прием. Обед уж точно никто не будет готовить. Измученные хозяева, к тому же преисполненные чувством исполненного долга, могут оказаться не самой приятной компанией на вечер. «Интересно, — думает Сидни, — имеют ли эти самые хозяева хотя бы малейшее представление о том, что, возможно, случилось с их единственной дочерью накануне вечером?»
Сидни осторожно спускается по лестнице. Ей не хочется встречаться ни с кем, чей уровень развития превосходит уровень развития Тулла. Слишком много всего произошло за столь короткий промежуток времени: пьяная Джули, ее поиски, необходимость осторожничать в общении с Беном и Викторией. Сидни хочется есть. Ее устроили бы кусок сыра и горсть орехов. Приготовление обеда представляется ей ненужной формальностью, данью обряду, когда совершенно ясно, что в его исполнении никто не нуждается.
За кухонной дверью яркий оранжевый свет, он манит наружу. Сидни думает, как бы пробраться из кухни, расположенной в задней части дома, на пляж перед домом, не столкнувшись ни с кем из Эдвардсов. Она выбирает решительный способ действий и шагает босиком через весь дом, держа наготове беглое приветствие. Но ей снова везет. Ни в коридоре, ни в гостиной, ни даже на крыльце никого нет, несмотря на чудесную погоду. Она представляет себе Анну Эдвардс, распластанную на постели с холодным компрессом на голове. Представляет мистера Эдвардса на коленях в розарии, выдирающим сорняки, которые в его отсутствие отважились на попытку переворота. Представляет Джули, в полудреме свернувшуюся калачиком на постели. Каждый раз, проснувшись, она в растерянности пытается осознать, что это за образы, по большей части неприятные, всплывают у нее перед глазами.
![Райчел Мид - Заклинание Индиго[любительский перевод]](/uploads/posts/books/1809/1809.jpg)
