Алина Политова - Изумруд
Рене подняла кем-то услужливо подсунутый бокал и объявила:
— Итак, решено! Сегодня все женщины Изумруда принадлежат Джулиусу!
Восторженный рев толпы слышен, наверное, был даже в городе.
— За исключением женщин, принадлежащих Диону и Рене. — Негромко добавила Рене и
осушила бокал. Ее мало кто услышал, но я поняла кому адресовывались эти слова.
Когда ее глаза встретились с моими, она странно улыбнулась.
Я почувствовала, что во рту у меня пересохло, выхватила у белобрысого паренька,
пытавшегося приобнять меня бокал и жадно выхлестала все что там было. Кажется
томатный сок с водкой. И водки было больше сока. Пока я приходила в себя, бешено
вращая глазами и титаническими усилиями удерживая себя от того, чтобы не
выплеснуть гадкое пойло из себя обратно, Рене успела разделаться со всеми своими
делами и протиснуться ко мне.
— Какая дрянь! Да ты пьяная как вокзальная шлюха! — Брезгливо скривилась она. —
Клер, ты вообще как себя чувствуешь?
— Нормально вроде, — пролепетала я и бодро улыбнулась. — Последняя бутылка
портвейна была лишней.
— Так, все ясно. Ищем кофе, — Рене без особых церемоний схватила меня за руку и
потащила сквозь толпу, которая уже во всю зажигала под вполне современную
музыку. Ха, кто-то поменял пластинку! Я не замедлила поделиться этим наблюдением
со своей спутницей, на что получила указание "закрыть пасть".
— Ты говоришь как умственно отсталая, язык заплетается — я не могу слушать. —
Раздраженно объяснила Рене.
— Чо, не любишь пьяных девок? — Совсем уже расползаясь во все стороны, нахально
спросила я. Рене тут же бухнула меня за первый попавшийся столик и, приказав не
двигаться с места, куда-то ушла.
Я сфокусировала взгляд и с хозяйским видом оглядела соседей. Каково же было мое
изумление, когда в парне, самозабвенно обсасывающем незнакомую брюнетку, я
узнала Чака! На ловца и зверь…
Не отрываясь, следила я за парочкой. Со стороны могло показаться, что меня
влекут их откровенные ласки, но на самом деле я вглядывалась в Чака. В черты его
лица, его профиль, его руки, волосы. Ведь это был единокровный мой брат! Я так
ушла в эти мысли, в это созерцание, что почти перестала воспринимать реальность.
Как сквозь туман доносилась до меня музыка и чьи-то голоса, краем сознания я
отметила, что вернулась Рене, мой нос уловил запах кофе. Но
ничего этого не существовало на самом деле. Для меня. Что-то нетерпеливое и
отчаянное нарастало во мне, нарастало, захватывая полностью, и в какой-то
момент с губ моих вдруг сорвалось то, что давно уже звенело в голове. Я
крикнула, подавшись вперед:
— Максим!
Казалось, само пространство разорвалось от звуков моего голоса. Разорвалось и
поглотило все вокруг… Секунда растянулась до размеров вечности и замерла. И
так много вместилось в эту секунду — резкое движение Чака, его взгляд —
удивленный и одновременно будто недоверчивый; какой-то звук сбоку, похожий на
задушенный возглас — и тут же толчок.
— Рене, ты что, уснула? Это Чак, — ленивый голос Рене.
Я медленно поворачиваюсь на ее голос и вижу, что ее выражение лица совсем
другое, не как голос. Глаза растерянные, испуганные, яростные…
Бог мой, что же я наделала!
Секунда оборвалась, образовав воронку, в которую вновь затянулись окружающие
шумы. Время пошло своим чередом. И только для меня что-то безнадежно изменилось,
застряло в той секунде…
Рене больно схватила меня за руку и потянула из-за стола.
— Оставь ее! — выкрикнул Чак.
Рене метнула на него полный ненависти взгляд и бросила:
— Пошел ты!
Как послушная овечка потянулась я вслед за своей рукой, зажатой как в тисках
лапой Рене. Я была в шоке от той непростительной глупости, которую сотворила, и
даже если бы Рене начала бы меня колотить при всех, я вряд ли нашла бы в себе
силы защищаться.
Рене потащила меня сквозь толпу, безжалостно расталкивая танцующих, имевших
несчастье оказаться на ее пути. Мы остановились только возле бассейна. Не успела
я перевести дыхание, как сильный толчок отправил меня в воду. Совершенно
ошалевшая, я вынырнула между двух голых мужиков и поплыла к бортику, но не
тут-то было. Я уже почти уцепилась за спасительный берег, но кто-то сзади, из воды, вдруг грубо
развернул меня, и больно прижал спиной к бортику бассейна.
— Зачем тебе Максим! — злобно зашептала мне в лицо Рене, обдавая своим молочным детским дыханием.
— Отвали! — Буркнула я, тщетно пытаясь оттолкнуть ее. В ответ маленькая стерва
так пнула меня ногой в живот, что я минуты две могла лишь судорожно хватать ртом
воздух. Если бы Рене не ослабила хватку, я бы, наверное, умерла.
— Ну, говори. — Уже спокойнее и как-то немного виновато произнесла она.
— Он мой брат. — Прохрипела я. Лимит глупостей для меня на сегодня был исчерпан.
Некоторое время Рене только хлопала глазами и бессмысленно открывала рот, как
выброшенная на берег рыба. Я даже устала ждать от нее какой-нибудь более
человеческой реакции.
— Пошли отсюда. — Наконец выдавила она. Мы выбрались на сушу, где первым делом
она взялась выжимать подол своего отвратительного платья, которое превратилось
во что-то совсем уж непотребное. Размазанная по лицу косметика и прилипшие к
голове некогда чудесные ее волосы лишь дополняли картину упадка.
— Чистый декаданс. — Вырвалось у меня пока я следила за ее манипуляциями.
Мы сели за свободный столик (впрочем, до того как Рене согнала оттуда двух девиц
он не был свободным) и стали играть в игру "кто кого переглядит".
— У тебя губы синие. — Сказала Рене через несколько веков созерцания.
— А ты вообще к зеркалу лучше не подходи, а то подумаешь, что это плакат Мерлина
Менсона. — Не растерялась я.
— Выпей это, тебе надо согреться. — Она подвинула ко мне недопитый бокал одной
из девиц.
— Ничего, это просто маленькое похмелье после шока. — Ответила я, но к выпивке
тут же присосалась. Кажется, я успела за последние несколько минут совершенно
протрезветь, вот только зубы почему-то действительно отбивали чечетку.
— Это правда? Про Максима. — Дождавшись когда я увижу дно бокала, спросила Рене.
— Да. И я здесь за тем, чтобы найти его.
Она вздохнула и откинулась на стуле.
— Извини, что я тебя ударила. Мне до сих пор не по себе.
— Мне тоже. Ну забудем, ладно?
