Алиса Лисовская - Нарисуй меня счастливой. Натурщица
— Глеб, ты же знаешь... — Тамара судорожно вздохнула. — Зеркало есть? Моя сумка у Игоря в мастерской осталась.
— Там еще народ гуляет. Сейчас принесу. — Глеб вышел.
— Вот такая штука жизнь... Черт, завтра с утра глаза опухшие будут... — Тамара снова налила себе водки. — Гори оно все огнем!
Глеб вернулся с сумкой.
— Держи.
Тамара достала из сумки косметичку и через несколько минут косметических манипуляций выглядела так же неотразимо, как всегда. Лишь по слегка припухшим векам и покрасневшим глазам можно было догадаться о том, что здесь недавно произошло.
— Там еще водка осталась? — Тамара захлопнула сумку и, слегка пошатнувшись, поднялась.
— Томка, хватит тебе.
— Напьюсь сегодня, — твердо сказала Тамара. — И пошло все к черту!
Когда за Тамарой закрылась дверь, Глеб подошел к Алине сзади и обнял ее за плечи.
— Давно это у них? — спросила Алина.
— Лет десять уже. С тех пор как Томка к нам работать пришла.
— А почему тогда...
— Людмила пригрозила, что, если Игорь ее бросит, она с собой покончит и ребенка не пожалеет. Я ее давно знаю, она такая, она сделает... Отпраздновали день рождения, называется...
— Сколько времени? — спохватилась Алина.
Глеб посмотрел на часы.
— Пятнадцать минут второго.
— Что?!! — Алина даже подпрыгнула. — Мне же в девять нужно было быть дома!
— Господи, старый дурак! А я-то о чем думал?!! — Глеб заметался по мастерской. — Поехали, я довезу тебя на такси.
Алина судорожно размышляла. Явиться домой в третьем часу ночи, да к тому же еще под алкоголем, — для матери это будет слишком.
— Я сначала позвоню, — сказала она.
Телефон — один на все мастерские — стоял в коридоре. Алина дрожащей рукой набрала номер. Лора Александровна трубку сняла сразу.
— Мама, это я... У меня все в порядке, я задержалась у...
— Я уже все больницы обзвонила!!! — По голосу матери было слышно, что она на грани истерики. — Где ты шляешься?!! Ты не забыла, что с тобой случилось недавно?!!
— Мама, не надо... — попыталась успокоить ее Алина. — Я просто задержалась у...
— Где задержалась, там и ночуй!!! Домой можешь вообще не являться!!! — Лора Александровна бросила трубку.
Алина несколько секунд растерянно слушала короткие гудки, потом тряхнула головой. Ах так, ну и пожалуйста! Не очень-то и хотелось! Она развернулась и уверенным шагом вошла в мастерскую Глеба.
— Ну что? — встревоженно поднялся он ей навстречу.
— Меня из дома выгнали, — с деланной беспечностью сказала Алина. — Можно я сегодня у тебя переночую?
Глаза Глеба стали беспомощными.
— Может быть, все-таки лучше... — неуверенно предложил он.
— Ты меня выгоняешь? — удивилась Алина.
— Бог с тобой, конечно же нет...
...В мастерской горели свечи, пахло воском и краской, плыли в дрожащем свете летучие кони, играли блики на белом потолке, негромко звучала нежная мелодия Стинга...
Алина сидела на кровати, поджав под себя ноги, в старенькой футболке Глеба, которая была ей явно велика.
— Ты сейчас похожа на Суламифь... Твои волосы отдают медью... Я хотел бы написать тебя такой... — Глеб осторожно коснулся рукой ее волос.
— Кто такая Суламифь? — спросила Алина.
— Любимая жена царя Соломона... Ее убили за то, что он любил ее больше всех своих жен... Простая девушка из виноградника... — Рука Глеба нежно поползла по плечу и коснулась ее груди. Алина вздрогнула.
— Что-то не так? — встревожился Глеб.
— Нет, — через силу сказала она, отгоняя от себя моментально возникнувшее воспоминание о тяжелой, вонючей туше на своем теле. — Нет, все нормально...
Глеб отодвинулся от нее и пристально посмотрел ей в глаза:
— Что? Девочка моя, маленькая, что не так? Ты меня боишься?
В его глазах было столько нежности и любви, что Алину неожиданно прорвало. По ее щекам потекли слезы, она плакала и рассказывала ему о том, что произошло с ней не так давно, слова лились из нее фонтаном, они выплескивались и набегали друг на друга... Все это было похоже на вскрытый нарыв, когда гной сначала брызжет во все стороны, а потом начинает вытекать медленно, медленно, медленно, пока хватит сил давить на рану...
Алина замолчала. Ее слегка трясло. Глеб поднялся и протянул ей зажженную сигарету и бокал вина. Алина выпила вино залпом. Ей стало стыдно своего откровения.
Глеб долго молчал, глядя на пламя свечи.
— Маленькая моя девочка... Господи, рожает же земля уродов... — с болью в голосе произнес он. — Я никогда тебя не обижу... Ложись спать и ничего не бойся...
Он взял из рук Алины пустой бокал, затушил ее окурок в пепельнице и, едва касаясь Алины руками, осторожно уложил ее на кровать. Подоткнул со всех сторон одеяло и легко поцеловал в лоб.
— Спи. И пусть тебе приснятся только хорошие сны...
Алина благодарно всхлипнула и, как только ее голова коснулась подушки, провалилась в счастливый сон. В котором не было страха. Не было. Не было. Просто не могло быть...
Глава 7
Лора Александровна лежала в постели, уставившись невидящим взглядом в темный потолок. Две таблетки снотворного, которые она выпила после звонка Алины, почему-то возымели совершено обратное действие: спать не хотелось совсем. В голове кувыркались обрывки мыслей, неоконченные, недосказанные, перепрыгивающие с одной на другую. Здесь было все — от обиды на Вадима и подступающую старость до жуткой, почти судорожной злости на дочь: разве можно так?! Первый раз Алина не ночевала дома. Первый раз, если не считать того страшного случая. Где она сейчас? С кем она? У кого? Лора Александровна коснулась рукой виска и поняла, что ее лицо мокро от слез, которые текли сами по себе. Текли, а она их не замечала... Изменить ничего нельзя, ее девочка стала взрослой, и с этим нужно как-то считаться... А что остается ей? Нелепые будни в молчащей квартире? Одинокие ночи в пустой постели? Почему? Что в этой жизни она сделала не так? За что ей все это?.. Вопросов было больше, чем ответов.
Лора Александровна перевернулась на живот, уткнулась лицом в подушку и разрыдалась горько, навзрыд, так, как она плакала тогда, когда Вадим ушел от нее...
Вадим Сергеевич курил, глядя в запотевшее окно. Несколько дней назад он, по настоянию Ирины, был на выставке молодого, подающего надежды художника. Ирина всегда любила подобные богемные тусовки, где можно показать себя, похвастаться количеством навешанных на себя побрякушек и заодно перемыть косточки женам людей, стоявших, по ее мнению, на разряд ниже.
Как он испугался, когда заметил рядом с одним из известных художников города золотоволосую голову Алины! Она крутила головой во все стороны с восторгом только что вылупившегося птенца и восторженно смотрела на своего спутника, доверчиво держа его под руку, она, улыбаясь томно, поднимала бокал с шампанским... И одновременно почему-то была так похожа на Лору... На Лору, которая никогда не любила официальных приемов, для которой влезть в вечернее платье было величайшей пыткой, на Лору, которая всем развлечениям предпочитала ждать его дома...
