Анна Богданова - Самый скандальный развод
– Аде нужно домой, – сказала я за сестру.
Кузина прошла в коридор, посадила Афродиту на галошницу, открыла свою несуразную узкую сумку, похожую на сардельку, вытащила оттуда хвойный освежитель воздуха и принялась усиленно себя обрызгивать.
– Власик, да и мне тоже пора, – засобиралась Олимпиада. – Послушай, не завезешь по дороге и Верунчика домой?
– Я тут останусь! – заявил «Верунчик» и надул щеки.
– Жорик будет недоволен! Ты ведь знаешь его! Если не приедешь домой, он тебя вообще никуда больше не отпустит! – Это были веский аргумент, и бабушка неохотно поднялась со стула.
– И я поеду! – мама решительно вскочила. – Нужно еще кое-какие вещи в деревню подсобрать.
Минут через десять гости уже стояли возле лифта. Мисс Бесконечность зашла в кабинку последней и кричала оттуда:
– Машка! Гроб мне с голубой шелковой обивкой купите, с рюшками. И про веночки не забудьте, с надписями «От родных и близких» и... – Она еще продолжала что-то кричать, спускаясь вниз, но я этого уже не слышала и отправилась убирать со стола.
Притащив на кухню гору грязной посуды, я задумалась над просьбой Мисс Бесконечности и поняла, что ее бзик по поводу голубого в рюшках гроба не что иное, как продолжение старой истории.
Лет четырнадцать назад она буквально помешалась на собственных предстоящих похоронах, зная наверняка, что долго не протянет и жить ей осталось максимум полгода, хотя чувствовала бабушка в семьдесят пять лет себя превосходно и ничего, кажется, ее не беспокоило. Откуда ей стала известна информация о скорой смерти, точно сказать не могу – тут можно строить лишь самые разнообразные предположения. Знаю, что незадолго до ее тогдашнего помешательства с уходом в мир иной Мисс Бесконечности приснился яркий, запоминающийся сон. Привиделся ей покойный родной брат, который пришел в гости, потребовал, как при жизни, «грешневой» своей любимой каши и, слопав целую кастрюлю, порекомендовал сестре захватить с собой ее искусственную под котик шубу, потому что там, где он теперь находится, очень холодно. Сказав это, брат испарился, а бабушка на следующее утро довела маму до белого каления:
– Поля, а где моя шубка «под котик»? – спросила она и замолчала, ожидая ответа.
– Откуда я знаю, где твоя шуба?! – возмутилась та.
– Как это ты не знаешь?! Я же вам с Машкой ее подарила! Новую шубу!
– Ха! Чего вспомнила! Да! Ты отдала мне ее три года назад! – согласилась мама. – А я сдуру взяла!
Мамаша действительно напрасно пошла на поводу у Мисс Бесконечности и после долгих уговоров старушки все-таки взяла неподъемную шубу с обстриженными рукавами и подолом. Хоть она и действительно была почти новой, но зато в искусственном мехе оказалось невиданное количество личинок моли – целые гнезда! Таким образом, из-за этой проклятой шубы под котик наш с мамой собственный гардероб понес невосполнимые утраты – уже через две недели любая вещь, которую мы намеревались надеть, буквально рассыпалась в руках. В конце концов шуба была выдворена на балкон и выветривалась два месяца под солнцем, снегом и дождем, периодически сбрызгиваемая самыми что ни на есть разнообразными аэрозолями для уничтожения моли и лавандовым маслом, которое Икки принесла мне из аптеки. В карманы же знаменательной шубы был насыпан табак вперемешку с полынью и сушеными апельсиновыми корками.
После изгнания моли шуба была подарена Гале Харитоновой и вскоре отвезена ею матери в дом престарелых, которая кроме «топа-топа» в свои девяносто четыре года больше ничего не говорила. А мы еще долго боролись с пожирателями вещей.
Так вот, спустя три года Мисс Бесконечность потребовала свое «меховое пальтишко» обратно и, когда поняла, что никто ей его не вернет, злобно крикнула:
– Совсем бабку ободрали как липку! – и бросила трубку.
Шубой дело не ограничилось. Наоборот, это было только началом ее заскока с подготовкой к собственным похоронам. Она настолько увлеклась этим, что даже перестала смотреть телевизор.
Надо сказать, что тогда Мисс Бесконечность с сынком Жориком жили в хрущевском доме в Кузьминках и не верили в то, что их и вправду могут потревожить – взять и переселить с насиженного места, где все обитатели микрорайона были для бабушки все равно что родственники, а может, даже ближе, поскольку с родственниками она общалась значительно реже, чем с соседями.
За четыре троллейбусных остановки от них как раз очень кстати открылся тогда продуктовый рынок «Афганец». У старушки всю жизнь была необъяснимая страсть к продуктовым магазинам, а уж рынок явился для нее настоящим событием и единственной радостью в жизни. Теперь она по три раза на дню таскалась на «Афганец» и с полными сумками взбиралась к себе на пятый этаж, переводя дух между третьим и четвертым. Она скупала сахар, муку, сгущенное молоко – для традиционных поминальных блинов, а также непонятно для чего – соль, спички, тушенку, всевозможные крупы и рыбные консервные банки (видимо, на тот случай, если она не умрет, а в стране наступит голод). Истратив пенсию за несколько дней на пищевом рынке, бабушка начинала нервничать и ждать того заветного дня, когда ей принесут деньги за следующий месяц. Однако в это время она не дремала, а занималась тем, что скрупулезно строчила списки приглашенных на собственные похороны. Повсюду в ее маленькой комнате валялись клочки бумаги с именами, фамилиями и вопросительными знаками. Наконец пришел тот день, когда она тщательно вымыла руки, села за секретер, положила перед собой лист белой бумаги и, облизнувшись, принялась старательно выводить фамилии людей, которые непременно должны были присутствовать на ее похоронах. Но листа не хватило, она исписала еще один – получилось сорок восемь человек.
Через месяц после написания списка с жизнью расстался приглашенный под № 1, через пару месяцев отошли в мир иной № 8 и № 15, через полгода испустили дух № 3, 11, 18, 24, 35, 39 и 41. А на сегодняшний день никого из числящихся в этом списке «смертников» не осталось в живых, кроме «стойкого оловянного солдатика» Андрея Анатольевича Хнычкина и некой Клавочки-булавочки. Может, потому, что восемь лет назад Мисс Бесконечность узнала от своей бывшей сослуживицы – низкорослой воспитательницы Клавочки (за что, собственно, ее и прозвали «булавочкой»), как в 1957 году завхоз все того же интерната – Хнычкин урвал десять кусков хозяйственного мыла, пять из которых отдал не заслуженному учителю и отличнику народного просвещения – Вере Петровне Сорокиной, а какой-то ничтожной «булавке»! Бабушка обиделась не на шутку, немедленно вычеркнула этих двоих из списка и с того момента стала подозревать, что все время, пока она самозабвенно трудилась в интернате для умственно отсталых детей, против нее готовился заговор. Благодаря этому факту Хнычкин с «булавочкой» и по сей день находятся в полном здравии. Нас с мамой, как, впрочем, и ненаглядного сыночка Жорика с Олимпиадой Ефремовной, Мисс Бесконечность в список заносить не стала, считая наше присутствие на своих похоронах делом само собой разумеющимся.
