Розмари Роджерс - Любовная игра. Книга первая
— Он… — нерешительно произнесла Сара.
В какое идиотское положение она поставила себя! Бедному Гарону пришлось вести себя хорошо.
— Я думаю… — Сара осторожно поглаживала виски. — Кажется, я сегодня должна была явиться на съемочную площадку. О Боже, Лью будет взбешен!
— На какой черт тогда нужны все мои деньги? Никто тебя не будет искать. В твоем распоряжении целая неделя, пока они снимают сцены охоты.
Тут Сара вспомнила, что дядя Тео ко всему успел «приложить руку». Точно так же, как ее отец (при этой мысли она поморщилась).
— Великолепно. Я думаю отправиться на зимнюю спячку.
— Ну, если тебе этого хочется, тогда — оставайся здесь! Иногда мне бывает одиноко.
— Я просто не могу этому поверить! — Она мягко дразнила его, зная действительное положение дел. Дядя Тео постоянно окружал себя людьми. — И к тому же у тебя в доме гость.
— Мне нравится Рикардо… но он надолго не задерживается.
— Тебе вряд ли понравилось бы, если бы он задержался, не так ли?
Он покатился со смеху.
— Черт меня побери, если ты не говоришь, как Сара! Она всегда дразнила меня — противоречила мне. Что ж, я позволю тебе делать то же! А теперь пошли — я приготовил тебе свой особый омлет!
Позднее Сара удивлялась, почему она не осталась и не воспользовалась уютом, гостеприимством и безопасностью, которые предлагал дядя Тео. Она могла бы отдыхать, быть самой собой, собраться с силами… от этой соблазнительной мысли невозможно было бы отказаться, если бы не гость дяди Тео. Остаться под одной крышей с презренным Рикардо, герцогом ди Кавальери, — в тот момент своей жизни она даже в мыслях такого допустить не могла, особенно когда ей приходилось серьезно думать о Гароне и о том, как она собирается поступить с ним.
Остаток дня Сара провела, загорая под благосклонным покровительством дяди Тео. Постороннему могло бы показаться, что она спит под золотистыми лучами солнца, но ее голова была занята вопросами и игрой воображения. Все сосредоточивалось на Гароне… Получится с ним настоящий роман или нет? Под знойным солнцем картины, возникавшие в ее воображении, раздваивались. Сара сама раздваивалась, Убеждая себя, что с Гароном она будет веселой Дилайт, а не робкой Сарой. Давало ли это обстоятельство стеснительной Саре право отмести все барьеры, пока она играла роль Дилайт, каждым поступком оправдывавшей свое имя?
О, да, она могла бы навсегда остаться под солнцем, забыв о решениях, ответах и ограничениях, не утруждая себя более серьезным занятием, чем переворачивание с живота на спину. Могла и осталась бы, если бы на ее расслабленное тело не легла тень и не раздался раздраженный голос:
— У вас такой вид, будто вы приносите себя в жертву солнцу! К сожалению, я не Аполлон, мне приятнее в аду, нежели в раю! Вы не спите?
— Я не сплю — сейчас. Вы Плутон, а не Аполлон. Что вам надо?
— Вас точно не учили хорошим манерам!
— Верно! Я нигде долго не задерживалась, поэтому меня многому не успевали обучить. Я просто эволюционировала. Своим собственным путем.
Она — Дилайт. Именно это и чувствовала Дилайт, только она этого не высказала, сдерживаемая упрямой, ранимой гордостью. Все, чем Дилайт обладала в детстве, было у кого-то занято и не являлось ее собственностью. Ни устроенного дома, ни спокойной Нэнни Стегс, заменившей красивую, порхающую маму-бабочку. Не было даже отца, который потрудился бы признать ее своей дочерью.
Как смел Рикардо или кто-либо другой критиковать ее?
Не желая видеть этого холодного и надменного человека, Сара снова перевернулась на живот, подложив руки под голову. Может быть, он уйдет, если она не будет обращать на него внимания?
— Я уверен, что многие ваши аналитики помогли этой… как вы сказали, эволюции. А может быть, ваши многочисленные приключения? Или вы предпочитаете называть их экспериментами?
— Уходите! — Она гордилась своим ровным голосом. — Все, что я думаю, вас не касается. А поскольку мы откровенны друг с другом, то скажу, что вы мне даже не нравитесь.
— Вы хотите этим поддеть меня? Бросить вызов или возбудить?
Что за человек! Она сердито пошевелилась, потом задержала дыхание, почувствовав, что он опустился рядом с ней. Очевидно, он хотел дать ей бой. Он переходил в наступление, и, чувствуя это, Сара насторожилась. Горячий поклонник превращался в циничного критика. Настоящая заноза!
— Почему бы вам не оставить меня в покое? Я хотела найти место, где смогу побыть одна…
— Бедная маленькая девочка. Здесь на вас напал страшный великан. Или, может быть, в своем воображении вы сравниваете меня с хищным волком?
— Я стараюсь вообще не думать о вас… — сказала Сара ледяным тоном, отворачиваясь, чтобы не слышать его раздраженного голоса, — и обычно мне это удается. Где дядя Тео? Кажется, мне пора домой.
— Как раз поэтому я и рискнул побеспокоить вас… «место», говорите? Нашего хозяина вызвали по срочному делу, и он вернется не скоро. Он просил передать, что вы можете оставаться здесь. А если собираетесь поехать домой, вас в любое время отвезут. — Его голос опустился до обманчивого ласкового шепота. — Боюсь, что я уже отпустил Альберта, запасного шофера Теда, чтобы отвезти мою подругу домой. Он не скоро вернется — она живет в Сан-Диего. Однако я с удовольствием отвезу вас куда бы вы ни захотели… то есть, если вы захотите.
Вот и весь отдых! Сара с напряжением ожидала начала битвы, силой воли заставляя себя не шевелиться. Пока ее ум искал подходящий язвительный ответ, она молчала… а он, очевидно, ошибочно принял ее молчание за капитуляцию, так как его рука почти властно скользнула вниз до изгиба ее бедер и снова вверх — его пальцы исследовали пространство между копчиком и шеей.
— Почему бы вам не перестать бороться со мной… и с собой? Ведь Гарон Хант женат… на стороне он хочет всего лишь немного… вы, американцы, в таких случаях употребляете грубое выражение, которое я не буду повторять. Думаю, вы знаете, что я хочу сказать! Почему бы вам не забыть его?
Теплые сильные пальцы массировали ей плечи и затылок. О Боже, как легко было бы поддаться. Позволить ему и отдаться нарастающему приливу чувств. Добраться до гребня медленно возникающей волны… не думая, только чувствуя. Позволяя этому случиться, пока теплые ручейки чувств не стали бурным потоком. Эта мысль вернула ее к запоздалому отрезвлению.
Тем временем его рука скользнула вниз и проникла под ее бикини. Если бы она не сопротивлялась и позволила чувствам взять верх над собой, тогда, возможно, она узнала бы, как это происходит. Может быть…
Однако внезапный прилив эмоций, которых она раньше не испытывала, заставил ее вскочить, возвращая на место тоненькие завязки бикини.
