Розмари Роджерс - Любовная игра. Книга первая
Сара едва слушала его, глядя на дом широко раскрытыми глазами. Сначала Али-Баба, а теперь «Унесенные ветром»! Только когда Гарон рассмеялся, она поняла, что произнесла эти слова вслух.
— Мне нравится твое чувство юмора, детка! Пусть дом тебя не огорчает. Несмотря на все свое богатство, Тед славный приземленный парень. И, как и мы, любитель футбола — кажется, я об этом где-то читал.
Гарон помог ей выйти из машины, тогда как Сара пыталась скрыть отчаяние. Футбол? Может быть, он не это имел в виду? О Боже, как обмануть их и выкрутиться из этого затруднительного положения?
— О… да. Но в этом году я отдаю предпочтение теннису! Футбол мне уже надоел.
— Теннис, говоришь? Моя любимая игра. Может быть, сыграем как-нибудь?
Шагая с непоколебимой уверенностью человека, который знает, что впереди много времени и никаких забот, Гарон как бы невзначай обнял Сару за талию и чмокнул в висок.
— М-м-м! — Больше Сара ничего не могла придумать!
Что ей делать? Что сказать? Слава Богу, кто-то стоял у парадной двери — теперь она могла сказать хозяину лишь «привет» и «спасибо».
Сара испытала первое неприятное мгновение за вечер, когда узнала окликнувший их голос. Теодор Колер. Шла молва, что он один из самых богатых людей на свете. В то же время он был близким другом ее родителей. В детстве она называла его дядей Тео, который, конечно, постоянно «возвращался в Америку».
— Привет, Тед!
Сара остановилась, чтобы опомниться от неожиданности. Она тешила себя мыслью, что не видела Тео по крайней мере пять лет и, как и Дилайт, успела сильно измениться с тех пор. Гарон уже спешно, небрежно представлял их друг другу.
— Тед — Дилайт. Дилайт — Тед! А теперь я не прочь бы пропустить что-нибудь!
— Напитки ждут тебя.
Высокий, слегка сутулый мужчина почти не изменился, если не считать почти полностью поседевших волос.
Сара больше не могла выжидать, когда Гарон с насмешливым взглядом подтолкнул ее вперед.
— В чем дело? Ты же раньше встречалась с Тедом, не так ли?
— Тед знает всю их семью! В чем дело, юная леди, ты забыла дядю Тео?
Источая аромат любимых духов Дилайт, Сара приподнялась на цыпочки и поцеловала его заросшую бородой щеку.
— Конечно, помню! Но я не знала, что… Я же была тогда маленьким ребенком, не так ли?
— Вы знакомы? Великолепно! А теперь можно выпить?
— Я же сказал, что напитки ждут тебя, и ты знаешь, где! Ну, пошли Дилайт. Ты знаешь, что я просил Мону не называть тебя так? Конечно, она и слушать не захотела. Какие у тебя отношения с Гароном?
— Он пригласил меня на ужин, вот и все!
— Вот и все? Не понимаю вас, сегодняшнюю молодежь. И не хочу понимать! Поступайте, как хотите… если считаете, что так надо!
Гарон повернулся и с любопытством смотрел на них, вопросительно приподняв брови.
— Вы оба чертовски хорошо знаете друг друга! Откуда?
— Черт, это длинная история. Я когда-то любил Мону, а теперь выступаю в роли друга семьи! — Тед Колер выразительно пожал плечами.
— Да, теперь понимаю. Мона ведь всего лишь женщина.
Гарон широко улыбнулся, одной рукой обняв Сару за талию и притянув к себе.
— Черт его знает! Спроси своего психиатра! Могу сказать лишь одно: все дети Моны на нее похожи.
Сара вымучила веселую и чуть нагловатую улыбку под его хмурым пристальным взглядом, почувствовав облегчение, когда он наконец с досадой в голосе признался: несколько минут назад он готов был поклясться, что перед ним стоит не Дилайт, а ее сестра.
Оказавшись в щекотливом положении, Сара развязно сказала:
— Единоутробная сестра, дядя Тео! Я самостоятельный ребенок! Разве не так, Гарон?
Как актриса я лучше, чем Дилайт! Или кто-либо из них! Сара воспряла духом, полностью отдавшись своей роли. Гарон уже был заинтригован — больше, чем вначале. Его пальцы легонько коснулись ее груди, светло-голубые глаза испытующе разглядывали ее.
— Твоя единоутробная сестра была умнее тебя и, я уверен, такой и осталась! — Видя, что они едва слушают его, Тед Колер мысленно отмахнулся от них. Он ведь не папочка Мониных детей, а эта девица, судя по всему, получила хорошее уличное воспитание.
— Боюсь, сегодня у меня мало народу, — сказал он, повернувшись к Гарону. Тот пожал плечами.
— Я кого-нибудь знаю?
— Здесь нет никого, кому бы я не доверял. Поэтому не беспокойся, дружище!
— Пошли посмотрим на них, потом я покажу тебе теннисные корты при лунном свете! — сказал Гарон, улыбнувшись Саре.
— Как романтично!
Сара продолжала вести себя беззаботно, уже начиная чувствовать неуверенность. Как долго ей удастся отбиваться от Гарона? Об этом она подумала тогда, когда ее неожиданно осенило. Ей не хотелось физической близости с Гароном! Даже если бы Дилайт ему не отказала. Если она однажды потеряет свою проклятую девственность, это должно произойти необычно! Никаких женатых мужчин, даже таких, как Гарон Хант, одним глазом посматривающих на стрелки часов. Но как сообщить об этом Гарону… не раскрыв себя?
Сара уныло размышляла на эту тему, и тут ей пришлось пережить второй неприятный момент за этот вечер.
— Позвольте представить вам, гость моего дома герцог ди Кавальери…
Если бы Гарон не держал ее!..
— О, да. Мы знакомы.
Его голос звучал совершенно бесстрастно, глаза, как два уголька, смотрели на нее жестко и безразлично. Сара не сразу заметила, что рядом с ним стоит самая шикарная женщина, какую она когда-либо видела, — увешанная дорогими украшениями медовая блондинка с изящными чертами лица.
Ну, посмотрим, с негодованием подумала она. Пусть ради разнообразия преследует другую! Какое облегчение!
Сара стояла рядом с ним и рассеянно улыбалась, как будто вспоминая, где она могла его видеть.
Может быть, она даже позволит Гарону соблазнить себя. Кто-то должен быть первым! Сара уже начала мысленно представлять сценарий будущих событий. Скоро все уйдут — цветы, шампанское и тихая музыка. Вагнер, конечно. Она надеялась, что Гарон любит Вагнера.
Вошел официант с подносом, и Сара непроизвольно потянулась к нему. Ей лучше быть слегка под мухой, так будет легче. Надо расслабиться — учиться расслабляться. Второй бокал поможет еще больше, ибо первый оказался апельсиновым соком в высоком стакане.
— Не каждый может устоять, выпив двумя глотками второй стакан «Гарвея Уолбангера». Мой… друг и я заключили пари, синьорина Дилайт.
Услышав голос Рикардо, Сара заскрежетала зубами, даже когда женщина, пришедшая с ним, приятно и чуть снисходительно улыбнулась. Она говорила с французским акцентом.
