Елена Гайворонская - Евгения
– Ты – женщина. – Улыбнулся Максим. – Пропускаю тебя вперёд.
Евгения задумчиво провела пальчиком по краю бокала.
– Давай ещё выпьем. – Предложила она.
– Давай. За что?
– Не знаю.
– Тогда за здоровье.
– Прекрасный тост. – Копируя интонацию героини трогательного старого фильма, протянула Евгения. – За здоровье всех присутствующих и отсутствующих…
– Твой муж ничего не скажет? – Спохватился Максим. – Ну, где ты была, всё такое… Дома не будет из-за меня неприятностей?
– Видишь ли… – Евгения покусала нижнюю губу, точно раздумывала, говорить, или не стоит. – Мы с мужем разошлись.
Рука Максима дрогнула. Вино пролилось на скатерть и растеклось красной кляксой.
– К концу дня руки не держат. – смущённо пошутил он.
– Это точно. – Понимающе кивнула Евгения.
– Значит, ты разведена? – Не поверил своим ушам Максим.
– Официально нет… Но мы не живём вместе. Уже довольно давно.
– Извини, – почему-то сказал Максим. – Мне жаль…
Он не лгал. Было время, когда позлорадствовал бы, но не теперь. Боль прошла, обиды улеглись, остался лишь привкус лёгкой горечи, как осадок старого вина на дне бокала. Он искренне желал ей стать счастливой, и ему было жаль, что этого не получилось. Но было и иное чувство – забытое, задавленное, изничтоженное, похороненное, но пробившееся хрупким ростком сквозь толщу накатанного асфальта, тёплое, осязаемое, живое…
– Всё нормально. – Натянуто улыбнулась Евгения. – Сейчас всё позади. Я в полном порядке. И, честно говоря, уже ничего не хочу менять. – Она покачала головой и безотчётным жестом снова оправила ладонью пушистые волосы.
– Что же случилось? – осторожно поинтересовался Максим.
– Он мне изменил. Завёл роман на стороне. Я собралась и ушла. Сначала он просил прощения, умолял вернуться, потом заявил, что я сама виновата, что была плохой женой, что сама не знала, чего хотела… – Она невесело усмехнулась. – В чём-то он оказался прав.
– Изменил тебе? – Переспросил Максим, сделав ударение на последнем слове. Как можно изменить ЕЙ? Просто не укладывалось у него в голове. – Он сошёл с ума?
Евгения опустила глаза, а потом вскинула голову и неожиданно спросила, глядя прямо в зрачки.
– Макс, а ты изменял жене? Только честно…
Максим невольно отвёл глаза и криво усмехнулся.
– Чёрт возьми! – Воскликнула Евгения. – Объясни же мне, почему?! Почему вы спите с другими и делаете вид, что ничего не происходит? Врёте, скрываете. Изворачиваетесь… Почему не сказать прямо, что всё кончено, что есть другая, с которой лучше?
– Ну, знаешь… Женщины тоже изменяют. А причины бывают разные. Скука, неудовлетворённость, поиск новых ощущений, удачная ситуация, внезапная страсть… Человек дорожит отношениями с женой, детьми, но ему чего-то недостаёт, он не может получить это в браке, и заполняет эту брешь романом с другой женщиной… Но и первую терять не хочет. – Максим потёр виски, – Чёрт возьми, я не психолог, мне трудно говорить на такие темы. Это посложнее, чем большой бизнес.
– А, по-моему, всё просто. – Гневно блестя глазами, возразила Евгения. – Любишь – или нет. Если ушли любовь, доверие, уважение – к чёрту такой брак. Мне тоже не всё нравилось в наших отношениях, но я искала выход, а не любовника. И дети тут не при чём. Жить под одной крышей и тихо ненавидеть друг друга – это хороший пример? Дети всё чувствуют. Антон может видеться с дочерью так часто, как пожелает. – Евгения достала из сумочки дамские сигареты. Максим вытащил зажигалку.
– Куришь?
– Когда никто не видит. Я имею в виду маму и Вику.
– Составлю компанию, – Максим вытащил свои.
– Прости, что разболталась. – Затянувшись, сказала Евгения. – Обычно я держу свои проблемы при себе. Это всё вино. – Она снова печально улыбнулась.
– Тебе так идёт улыбка… – Произнёс Максим. – Чёрт возьми, я не представляю, как можно тебе изменить.
– Когда женился, наверное, тоже не представлял, как изменишь ей. – Скептически отозвалась Евгения.
– Хочешь, я покажу тебе свою семью? – Максим полез во внутренний карман пиджака, вытащил портмоне, достал фотографию Ирины и детей.
– Красивые дети. – Отозвалась Евгения. – Дочка похожа на тебя. А сын…
– На жену. – Кивнул Максим. – Такой же рыжий, с веснушками.
Евгения устремила на Максима долгий внимательный взгляд, затем смущённо потупилась, на бледные щёки наполз яркий румянец. Пальцы левой руки комкали салфетку.
– Ты разбила мне сердце. – Горько усмехнувшись, выговорил Максим. – По сути мне было всё равно, кто станет моей женой. Ирина была чертовски похожа на тебя… Но я надеялся, что ты счастлива… Мне жаль, что всё так получилось.
– Прости. – Еле слышно промолвила Евгения. – Я была виновата перед тобой.
– Нет. Никто не виноват. Ты полюбила другого, в чём твоя вина?
Девушка-официантка робко приблизилась к столику и осведомилась, нравится ли блюдо.
– Вы ничего не едите. – заметила она.
– Не волнуйтесь, всё замечательно. – Заверил Максим. – Принесите горячее. И ещё бутылку вина.
Евгения затушила сигарету, бросила терзать салфетку и посмотрела в окно. Через дорогу строили новый дом. Гастарбайтеры в грязных синих куртках, напоминавших робы, ёжились и приплясывали на тротуаре.
– Смена закончилась. – Объяснила Евгения. – Ждут автобуса. Наши проблемы показались бы этим людям смешными.
– Не думаю. – Покачал головой Максим. – Эти проблемы не зависят от толщины кошелька.
– Мой муж Антон неплохой человек. – Вымолвила Евгения. – Он, действительно, меня любил, но у нас оказались несколько разные представления о семейном счастье. Антон считает, что жена должна сидеть дома, растить кучу детей, заботиться о муже, а свободное время посвящать походам по магазинам и салонам красоты. А мне этого мало. Я честно старалась внушить себе, что смысл жизни в доме и детях, но не получилось. Я чувствовала себя растением, красивым и бесполезным. Понимаешь?
– Понимаю. – абсолютно искренне ответил Максим.
Он, действительно, понимал. Он слишком хорошо её знал – рыжую бестию, дерзкую девчонку, полную огня, неуёмной кипучей энергии, жажды познаний, страсти к переменам. Посадить её без движения, без перспективы, в особняке, даже самом шикарном, равносильно изощрённой пытке. Ей был нужен не принц на белом «мерседесе», а обычный парень, который не пытался бы её переделать.
«Зелёная веточка сердце веселит.
Золотая клеточка умереть велит…»
Когда Максим сказал об этом, её глаза повлажнели и расширились, а губы дрогнули, приоткрылись, как лепестки пробудившегося цветка.
– Ты единственный, кто меня понял. – Произнесла она с тихой горечью. – Остальные считают меня сумасбродкой… Ты всегда понимал меня лучше, чем я сама себя понимала.
