Сорванная свадьба. Люблю тебя до неба! (СИ) - Волкова Виктория Борисовна
Но вот Лена что-то быстро говорит моей матери. Моргнул бы, не заметил.
– Только ему не говори, – успеваю прочесть по губам.
– Естественно! – коротко кивает моя мама. Обняв внука за плечи, спешит к машине.
А мне больше всего на свете хочется выскочить и встряхнуть обеих. Тоже тайны у них какие-то, вашу мать! От меня, наверное. Хотя им-то что скрывать?
Но сдерживаюсь. Спокойно выхожу из тачки. Улыбаюсь любимой. Кидаю издали «Привет, Лен!». Замечаю своих бойцов в Мерсе и старую Ауди неподалеку.
– Ты валдаевских так и не отозвала? Не доверяешь мне? – машинально делаю шаг навстречу.
– Доверяю, но пока еще не звонила Семену. Хотя наверняка ему уже доложили, – вежливо улыбается она. Но не делает даже шага навстречу. Будто это не она подо мной сегодня утром стонала.
Словно всем видом говорит: «Надоел ты мне своими приставаниями, Плехов!». Только мне положить с прибором. Ты моя, Лена. Я тебя один раз добился, и сейчас добьюсь, чтобы ты там не напридумывала, любимая.
– Может, мне моих отозвать? – усмехаюсь криво.
В душе просыпается странное мальчишеское упрямство, когда хочется настоять на своем, и в то же время очень хочется услышать от Ленки хоть доброе слово или просьбу какую. Странная она. Расшевелишь, отомрет. А так как холодом обдаст, мало не покажется. Вроде бы и улыбается, и говорит вежливо. Но вся далекая до ужаса и чужая.
Ленка, Леночка…
Обиды пока не отпускают. Я понимаю. Просто было все разрушить, не выяснить. Не побороться за наше счастье. Я к Лене претензий не имею. Сам такой.
– Хочешь, отзови! – передергивает плечами она. – Я тебя, кажется, не просила.
– А Валдаева? – рычу я и за малым не беру за руку. Нельзя, блин. Нельзя. Мои смотрят, бандюки тоже.
– Это его обязанность. Мы с детьми имеем полное право на охрану. И мне никого ни о чем не надо просить, – цедит она, да еще и нос задирает.
Ну-ну, милая. Я же тебя как облупленную знаю. И все твои привычки мне давно известны. Ничего не меняется, верно? Ты же всегда первой нападаешь, когда свою вину чувствуешь. Пока к стенке не прижмешь, ни за что не отступишь. Но я пока отступлю сам. Не время тебя пугать…
– Мои тоже останутся, – припечатываю взглядом. – Потом поговорим. Сейчас не время, видимо, – выдыхаю порывисто. И сам себя виню за резкость и обидки.
Где, бл.дь, моя выдержка? Рядом с Леной я будто горячим воздухом дышу, опаляю легкие. Хватаю губами жар и словно задыхаюсь. Сердце колотится как сумасшедшее, в башке туман, и член на полувзводе. Только на одну женщину я так реагирую. С ума схожу и снова и снова пытаюсь понять, как я мог ее тогда отпустить?
– До свидания, Леночка, – киваю коротко. Понимаю правила игры. Не хочу компрометировать любимую в глазах охраны. Своих, валдаевских. Им только дай позлословить.
Что же ты, генерал хренов, к своей бывшей бабе охрану приставил?
– Пока, Олежек, – на автомате выдыхает Лена. Осекается и даже губу прикусывает. А мне хочется смять эти губы поцелуем. Ворваться в рот языком, ощутить Ленку на вкус. Почувствовать ее запах.
– Хочу пригласить тебя на свидание, – смотрю прямо в лицо.
– Я с женатыми не встречаюсь. Езжай. Твои ждут, – мотает она головой. В голосе появляются нотки резкости и раздражения, словно я мешаю ей. Покой ее нарушил своим приездом.
– Разберемся, Лен, – улыбаюсь мягко.
Сажусь за руль и понимаю главное. Пока я женат на Оксане, Лена меня к себе не подпустит. А то, что было сегодняшней ночью, можно свалить на стресс и основной инстинкт.
– Ну что, наболтались, мам? – усевшись за руль, смотрю на маму в зеркало заднего вида.
– Да, все хорошо, сыночек, – кивает она. Распахивает куртку. Отмахивается от жары, хотя в машине прохладно. А по шее уже поднимаются вверх красные пятна. Нервничает мама. А почему?
Только ему не говори!
О чем речь, бл.дь?! Что еще за новости? Что такое важное и суперсекретное пытаются скрыть от меня моя родная мать и моя любимая женщина?
Глава 29
«Хочу за тобой ухаживать», – вернувшись домой, отправляю сообщение Лене.
Мама загоняет в ванную Мишку. Маленький балбес совершенно отбился от рук и не хочет мыться.
– Ну, хоть ты ему скажи! – появляется в дверях расстроенная баба Света. Такая домашняя и добрая. Вот только с Леной у нее свои секретики. Может, они меня не касаются, но легкая обидка коготками цепляет за нутро.
– Да, сейчас, – поднимаюсь из-за стола. Заглядываю в детскую. – Миш, быстро в ванную, – велю, не повышая голоса. И мой мелкий грязнуля с тяжким вздохом идет мыться.
– Хорошо посидели? – выхожу вслед за мамой на кухню. Включаю чайник, сажусь на свое место.
– Да, все хорошо, – кивает мама. – У Лены всегда душевно. Борщ, пирожки… Сегодня Катя блины пекла. Очень вкусно. Мы еще по стопочке за здоровье выпили, – тараторит мама. – И Мишутка хорошо поел…
Мишутка! Обычно я противлюсь, когда взрослого пацана зовут как сказочного персонажа. Но сегодня пропускаю мимо ушей. Слух мне режет простое и ласковое «Катя». Черный-пречерный бандюган звонил именно Кате.
Если теща не соврала!
Но какой ей смысл врать? Марье сейчас надо имущество спасать. Вон, еще пожизненное содержание захотели. Воронье, блин.
«Олег, у нас с тобой ничего не получится. Слишком многое стоит между нами», – печатает Лена.
«Да ладно, только мой член», – отправляю, не подумав, и только хочу удалить, как под сообщением появляются две синих галки. Прочитано, блин.
«Плехов, ты там в себе?» – присылает гневное послание Лена.
«Лен, когда я в тебе, я точно не в себе. Еще хочу!» – улыбаюсь во все тридцать два. И смайликов… Смайликов ставлю целую кучу.
«Прекрати. Это мы в состоянии аффекта начудили», – приходит сообщение от Лены. И строгие мордашки.
«Не получится. Теперь в этом состоянии мне до следующего раза придется жить», – отвечаю я.
Но вероломная моя девочка оставляет сообщение непрочитанным и выходит из сети.
– Ты с кем-то из наших переписываешься? – смотрит на меня изумленно мама. Без труда считывает эмоции. Я даже не пытаюсь состроить серьезную будку.
– Нет, с пацанами из училища, – придумываю с ходу отмазку. – Старые приколы вспоминаем. Препода одного, – наблюдаю, как мама заваривает чай. Выставляет на стол пирожки.
– У Андрюши день рождения скоро. Мы с Леной гадали, что ему подарить…
– Так он рыбак, – пожимаю плечами. – Удочку или червей в банке, – добавляю насмешливо.
– Лена тоже так сказала, – печально улыбается мне мама. – Что ж вы такое сотворили в прошлой жизни, что в этой вас судьба развела? – горестно всплескивает она руками.
– Не знаю, – пожимаю плечами. Мне бы в этой жизни со всей фигней разобраться.
– Вы бы вместе на рыбалку выбрались, – вздыхает мама. – Так дружили в школе.
– Ага, – подхватив чашку с чаем и пирожок, иду к себе. Жую и обдумываю дорогой. Андрюха Гусев был моим лучшим другом с детского сада. Потом мы с ним десять лет в одном классе учились. И я как дурак в его сестру родную влюбился. До сих пор только ее и люблю.
И если мне не изменяет память, у него ровно через неделю день рождения. Лена с детьми обязательно поедет поздравлять брата. Надо только узнать, когда, и самому со спиногрызами заявиться. Якобы случайно. Посидеть, потрепаться. За жисть перетереть. А может, мама и права. Вдвоем на рыбалку сходить.
Хоть наедине объяснить. Рассказать Андрюхе, если Ленка слушать не хочет. Он поймет. Должен понять.
На столе жужжит сотовый. Лениво смотрю на пуш-уведомления.
«Олежек, я тут рядом иду. Можно к тебе подняться?» – приходит сообщение от Арины.
Твою ж мать! Вот только ее мне не хватало.
«Я на службе», – печатаю на автомате.
«Так в квартире свет горит», – не сдается Арина.
«Все правильно. Дома моя мать и дети. Впредь прошу соблюдать субординацию».
«Есть, товарищ генерал. Больше не повторится», – присылает другое сообщение Арина и кучу зареванных смайликов.
