Наоми Хортон - Разбойник для Сибиллы
Всю прошлую неделю Гаррет внушал себе, что она будет с ним счастлива, что он никогда не даст ей повода раскаяться.
Но Берти была права: у него есть понятие о чести, не позволяющее ему соблазнить невинную девушку обманным путем. Си Джей еще встретит человека, способного полюбить ее, как она того заслуживает. А он… он не пропадет, черт возьми! Ему и не с такими трудностями приходилось справляться.
Гаррет стоял под душем дольше обычного.
Наконец закрыл кран, вытерся мохнатым голубым полотенцем и обернул его вокруг бедер.
Толкнув дверь ванной, окутанный клубами пара, вошел в просторную спальню. Здесь царил полумрак, подсвеченный одной лишь прикроватной лампой. В открытое окно вливался свежий морской воздух.
Он не сразу заметил, что не один. Сначала принял легкое движение у окна за порыв ветерка, всколыхнувшего занавеску. Но тут узнал ее и остолбенел, глядя, как она медленно, словно привидение ступила в круг света.
Одетая во что-то воздушное, лишь слегка прикрывающее линии женственных бедер, стройных ног, упругой груди, она могла свести с ума любого.
— Святой… Моисей! — восхищенно выдохнул Гаррет. — Что ты здесь… — И осекся, мысленно обозвав себя идиотом. — Си Джей, радость моя, по-моему, ты делаешь ошибку!
Гаррет любил смотреть, как она улыбается, но сейчас прочел в изгибе этих чувственных губ нечто новое, отчего у него застучало в висках, и, онемев, он лишь стоял и наблюдал, как небесное видение движется ему навстречу.
Она подошла совсем близко, так что Гаррет почувствовал аромат дорогих духов и благоуханного женского тела, что опалило его своим внутренним жаром. Стоит тебе коснуться его и ты погиб! — мелькнула еще одна мысль.
Но, заглянув в ее огромные лучистые глаза, он понял, что и так погиб. Все отчаянные усилия, вся борьба с собой пошли прахом, рассеялись как мираж. Осталась одна-единственная реальность — женщина с фиалковыми глазами, проникающими прямо в душу. Она положила руки ему на грудь и потянулась к нему полураскрытыми губами…
Какой смысл бороться, если ты давно уже признал себя побежденным! Желание захватило вас обоих, и назад пути нет. Вопрос только в том, когда…
— Сейчас, — услышал он ее шепот. — Возьми меня сейчас…
Не сказав ни слова, Гаррет подхватил ее на руки и понес к широкой кровати.
Она это предвидела. Женщины во все времена сердцем чувствуют то, о чем мужчины лишь смутно догадываются. Они слишком поглощены охотничьим азартом, предвкушением добычи, чтобы замечать очевидное. Пока он рыл носом землю и лаял на луну, чтобы поведать миру об очередной победе, она терпеливо ждала, зная, что он предназначен ей одной. И проживи он на свете хоть тысячу лет, все равно не смог бы постичь ее великой мудрости.
Осторожно и бережно, будто разворачивая драгоценную, хрупкую вазу, он снял с нее пеньюар и долго любовался телом, которое, как ему казалось, уже изучил до мелочей. Она то застенчиво отводила глаза, то вдруг принималась ласкать его легкими, дразнящими прикосновениями, раскрываясь ему навстречу, как цветок. С каждой минутой она становилась смелее, безрассуднее, не в силах сопротивляться сжигающему ее пламени.
Гаррет хорошо ее подготовил, и, едва она почувствовала на себе тяжесть его тела, с губ ее сорвался блаженный вздох.
Потом она вся задрожала от неумолимого напора его горячей плоти, понимая, что пути назад уже нет. Широко раскрыв глаза, она замерла, словно бы прислушиваясь к происходящему внутри, потом застонала, ободряюще улыбнулась, и Гаррет еще глубже погрузился в теплое, ждущее лоно.
Он не был уверен, сумеет ли доставить ей настоящее наслаждение в эту их первую ночь. И когда по ее телу пробежали сладкие судороги, Гаррет все понял раньше ее и улыбнулся, довольный собою.
А Си Джей вдруг застыла у него в руках, и Гаррет ослабил натиск, давая ей возможность сосредоточиться на новых ощущениях, пока все они не слились в один долгий конвульсивный всплеск освобождения, оставивший ее опустошенной, обессилевшей, почти бездыханной.
Как только Гаррет вновь начал двигаться, она жалобно всхлипнула; тогда он хрипло засмеялся, приподнялся на локтях и отпустил тормоза. Его собственное освобождение оказалось таким неожиданно бурным и полным, что у него вырвался низкий протяжный стон сытого зверя.
Обнявшись, тяжело дыша, они лежали на скомканных простынях, подушки давно сползли а пол. Где-то на грани сна и яви ему вдруг подумалось, что он вовсе не прочь связать с этой женщиной свою жизнь. Гаррет любил рисковать, и самый большой риск всегда себя оправдывал.
Он погладил ее по щеке, к которой прилипли мокрые волосы, и прошептал:
— Выходи за меня замуж.
— Ммм?.. — Она потянулась, как разнежившаяся на солнце кошка. — Чего?
— Не «чего», а слушай, что тебе говорят. Гаррет слегка прикусил розовую мочку. — Я хочу восстановить ее честь, а она и ухом не ведет!
— Прости, я… — Си Джей прочертила языком дорожку на его шее. — Я правда не поняла.
— Выходи за меня, слышишь? Будь моей невестой, женой, моей лучшей половиной. Рожай мне детей, стирай мне носки…
— Сам стирай! — шутливо огрызнулась она. А я думала, ты не решишься.
— Это надо понимать как «да», мисс Карузерс?
— Право, не знаю…
— Играешь с огнем, радость моя! Пойми, этого бы между нами не произошло, не будь у меня самых серьезных намерений.
— Хм!
— Ax ты, чертовка! — Он резко опрокинул ее на спину и пригвоздил ее руки над головой. Будешь ты мне отвечать или нет?
— А если я скажу «да», это будет и дальше между нами происходить?
— А то как же! — произнес он тоном, не допускающим возражений. — По меньшей мере два раза в день.
— Тогда я просто не вижу возможности отказаться.
Дав согласие, Си Джей почувствовала, как в душе воцарились мир и спокойствие. Блаженства, испытанного в его объятиях, она и представить не могла, а после такого чего же проще обмануть себя, выдать желаемое за действительное.
Все будет хорошо. Она его любит, и этого пока хватит. А со временем кто знает, может, и он сумеет ее полюбить… ну хоть самую малость… И не надо ему ни о чем знать.
Ночью он повернулся к ней, чтобы снова заняться любовью в призрачном лунном свете.
Невероятно, на сей раз их близость показалась ей еще прекраснее. Он был нежен и страстен, так умел предугадать любое желание, что без труда рассеял последние ее сомнения.
— Я… Мне так хорошо с тобой! — шепнула она, глядя в его янтарные глаза и чувствуя ни с чем не сравнимый прилив счастья.
Гаррет же с улыбкой наклонился и ответил ей долгим поцелуем…
Проснувшись наутро в пустой кровати, он с досадой подумал, что все это ему приснилось бывают же такие яркие сны! Но, привлеченный шумом воды из кабинки душа, он быстро перевернулся на спину, комкая простыню, хранившую неповторимый женский запах, и расплылся в блаженной улыбке.
