Плам Сайкс - Дебютный развод
— Интересно, кто в наше время действительно влюблен в своего мужа? Не знаю таких. Даже голубых.
— Какой ужас! — вздохнула я. — Хотите чая со льдом?
Я взяла два стакан и высыпала на блюдо шоколадное печенье из пакета. Милтон схватил одно и уселся у стола.
— М-м! — восхитился он.
— Развлекались в Париже? — поинтересовалась я, прислонясь к рабочему столу.
— О да. Фамильный замок Софии изумителен!
— Хантер снимает там какие-то сцены, верно?
— Да. Очень умно сделал, что нанял ее.
— Он нанял Софию? — поразилась я.
Пресловутая охотница за мужьями работает на моего мужа? Нет, кажется, у Милтона поехала крыша! Хантер просто не мог нанять Софию, ничего не объяснив мне! Мы всегда обсуждали все происходящее в его компании.
— Вы уверены?
— Не стоит так волноваться, — поспешил успокоить меня Милтон.
— Я не волнуюсь, — пробормотала я, едва не подавившись печеньем. Иногда мне кажется, что перед свадьбой каждый должен получать предупреждение от Управления по контролю за качеством продуктов и лекарств!
— Сильви, София встречается с Пьером Ломбарденом. Знаете, с тем типом, который вечно красуется на страницах «Пари матч». Он лучший друг семьи князя Монако. По-моему, у него прекрасные связи в правительстве. Хантер ей ни к чему. Просто пресса вечно цепляется к ней из-за потрясающих ног. Все ей жутко завидуют. Но вам не стоит тревожиться.
Мне сразу стало легче. Милтон был прав: потрясающие ноги — еще не повод для тревог.
Глава 8 Параноидальная вечеринка
— Да ты должна на ушах стоять! — взвизгнула Тинсли. — Клянусь, что боюсь Софию больше, чем всю Саудовскую Аравию, которая прячет от нас нефть!
Я только что рассказала о том, как Хантер нанял Софию.
— Тише, Тинсли! — упрекнула Лорен. — Тревожиться, конечно, можно, но главное — чтобы муж об этом не узнал. Переживай молча. Не впадай в паранойю, даже если тебе хочется разговаривать с самой собой и думать, что все отлично, хотя это совсем не так. Так поступала я, когда мой брак трещал по швам.
— Но мой брак не трещит по швам, — запротестовала я, гадая, так ли это.
Мы с Лорен и Тинсли сидели в овальной галерее отеля «Карлайл» в ночь перед возвращением Хантера. Сюда Тинсли любит приходить, когда желает устроить «параноидальную вечеринку», как она это называет. Она считает, что это место успокаивает нервы, и действительно, нет ничего более расслабляющего, чем красные бархатные кресла «Карлайла». Нет зрелища более ободряющего, чем вид восьмидесятилетнего официанта с полотняной салфеткой, наброшенной на левую руку точно под углом девяносто градусов. Но этим вечером ничто не могло унять моего нарастающего беспокойства. Единственным, что вносило утешительную ноту, были наряды Лорен и Тинсли. Днем они временно помешались в салоне «Шанель». Тинсли вырвалась оттуда с брюками-гольф и твидовым жакетом, а на Лорен красовалось строгое черное пальто, застегнутое на все пуговицы и заколотое на шее гигантской рубиновой брошью Джеймса де Живанши.
— Я изображаю Нэн Кемпнер, — сообщила она, — а Тинсли — егеря.
К нам подошла официантка с невероятно рыжими взбитыми волосами, в черном маленьком платьице и черных же лакированных туфлях на высоком каблуке. Шагала она, вызывающе покачивая бедрами, словно танцовщица кордебалета бродвейской труппы.
— Что вам принести, леди?
— Мини-гамбургеры! — воскликнули Лорен и Тинсли одновременно.
— А мне зеленый салат, — пробормотала я. Есть почему-то не хотелось. — Может, шампанского?
— Уже иду! — пообещала официантка, быстро поворачиваясь.
— Не знаю, следует ли промолчать насчет Софии? Хантер… — начала я.
— Не вздумай и словом ему обмолвиться! Он посчитает, что у тебя паранойя, — перебила Тинсли, заерзав на стуле. — Господи, как же этот твид колется! Интересно, можно умереть от чесотки?
— А вдруг я действительно параноик? — вздохнула я.
Если это действительно так, может, с моим браком все не так плохо, а я просто напридумывала бог знает что.
— Вовсе не обязательно. Помню, как звонила Льюису, считая, что он в Нью-Йорке, а он в это время торчал в Рио с пятнадцатилетней моделью! — вознегодовала Лорен. — Будь я настоящим параноиком, могла бы раньше все понять!
Какой кошмар! Ну зачем я вообще рассказала Тинсли и Лорен насчет Софии? Только все еще больше испортила!
— Советую прямо сейчас звонить адвокатам! — хихикнула Лорен. — Быть разведенкой куда легче!
— Согласна! — вторила ей Тинсли. — Кстати, я приняла решение! Заняться миллиардером или рассыльным, только не старше двадцати пяти. Теперь, когда я одинока, стану настоящей дешевкой, самого низкого пошиба. Слишком долго я была порядочной! Этот мой костюм — переходного периода, не спрашивайте почему, я просто это знаю.
Я не разделяла общее веселье. Шуточки подруг только усиливали мою депрессию. В сложившихся обстоятельствах я вовсе не находила уместными их визг и хохот. Тинсли подтолкнула меня в бок, но, увидев мое угрюмое лицо, мгновенно раскаялась.
— Слушай, прости нас. Мы вели себя ужасно, — пристыжено пробормотала она.
У стола возникла официантка с тремя бокалами шампанского, салатом и миниатюрными гамбургерами, Лорен и Тинсли старательно сняли с тарелок булочку и картофельную соломку-мини, оставив приблизительно по две трети гамбургера. Не понимаю, как можно существовать на таком количестве еды.
— Единственная в городе еда быстрого приготовления, на которой теряешь вес, — заявила Лорен, откусывая крошечные кусочки говядины. — Как раз то, что нужно.
— Угу, — согласилась Тинсли, пригубив шампанского. — Пойми, Сильви, я не хочу сбивать тебя с толку, но иногда паранойя жизненно необходима. Правда, это не означает, что она обязательно должна иметь под собой реальную основу. Просто все жены обязаны быть параноиками. Особы вроде Софии очень коварны, поэтому, даже если ничего не происходит, нужно на всякий случай подозревать худшее.
— Она абсолютно права, — кивнула Лорен. — Даже я не смогла бы точнее выразиться.
В такси по дороге домой я твердила себе, что Лорен и Тинсли, как только что разведенные женщины, просто не могут не быть подозрительными. Вряд ли Софии нужен Хантер. Если она настолько умна, как считают окружающие, неужели стала бы на него работать, а потом вешаться на шею при всей съемочной группе? Уж слишком это примитивно!
Я отперла дверь, вошла в гостиную и легла на диван, привезенный рабочими Милтона несколько дней назад, — мягкий, удобный, широкий, обитый выцветшей старой марокканской тканью ручной работы. Все было почти готово, и у меня еще был день до возвращения Хантера. Единственное, что предстояло еще установить, — новая раковина в ванной комнате, но это могло потерпеть до завтра.
