Джэсмин Крейг - Счастье по контракту
– Ни в коем случае! На настоящем пикнике еда всегда чуть теплая.
Дэн поставил бутылку лимонада и бокалы, положил бумажные тарелки, ножи, вилки и салфетки на большой деревянный поднос и легко поднял его.
– Пожалуйста, возьмите коробку с цыплятами и салат. Терраса находится прямо за гостиной. Я покажу вам дорогу.
Одна из стен в гостиной была полностью стеклянной. Большие раздвижные двери бесшумно разошлись в стороны, открывая взору огромную, заполненную цветами террасу.
Коринн едва удержалась, чтобы не захлопать в ладоши от восхищения.
– Дэн, какой отсюда замечательный вид! Конечно, не так красиво, как в Скалистых горах, но для Восточного побережья совсем неплохо!
Он поставил поднос на металлический столик со стеклянной крышкой.
– Прикусите язычок, леди, хотя бы на сегодня. Ведь это мы, янки, сражались за то, чтобы вы могли отмечать День Независимости вместе с нами.
Дэн разложил картофельный салат и мясо и с шутливым поклоном протянул тарелку Коринн. Она вдруг почувствовала ужасный голод. Расправившись с куриной грудкой и салатом, Коринн откинулась в кресле, откусывая маленькие кусочки от зажаристой ножки.
– На прошлое Четвертое июля я был в Англии, – заметил Дэн. – Американское посольство устроило пышный праздник, и меня тоже пригласили. Но английские подстриженные газоны как-то не подходят для пикников и фейерверков.
Коринн тоже вспомнила, как отмечала предыдущий День Независимости. Они с Чарли отправились в горы. Пока он ловил рыбу в быстрой прозрачной речке, она сидела рядом на залитой солнцем скале, лениво наблюдая за мужем, а когда сгустились сумерки, они развели костер и зажарили улов. Коринн представила этот счастливый день так ярко, что, казалось, почувствовала горьковатый запах дыма. Ее сердце пронзила острая боль, напоминая о потере.
Коринн выпрямилась в кресле, проглотив подступивший к горлу комок.
– Куриные окорочка были любимым блюдом Чарли, – сдержав подступившие слезы, сказала она. – Он сильнее переживал запрещение врачей есть жирную пищу, чем ограничение в никотине и алкоголе.
Дэн пристально взглянул на нее.
– Что вы имеете в виду? Чарли никогда не бросал ни пить, ни тем более курить. Мой дядя мог выпить больше, чем десять мужчин, вместе взятых, и во время каждого нашего обеда он курил сигары.
– Да? – Коринн слегка нахмурилась. – Он не должен был этого делать, но я догадывалась, что он нарушает режим. Каждый раз, когда он возвращался из Нью-Йорка, в его глазах было виноватое и в то же время довольное выражение кота, съевшего хозяйскую канарейку.
– Мой дядя умер от тромбоза сосудов, – медленно сказал Дэн. – Вы хотите сказать, Коринн, что он знал о своем слабом сердце? Поэтому ему нельзя было пить и курить?
Прежде чем ответить, Коринн вытащила из бокала с лимонадом листик мяты и пожевала его.
– Да, – наконец произнесла она. – Чарли знал, что у него больное сердце и очень высокое кровяное давление. Врачи предупредили его о необходимости соблюдать строгий режим. Но Чарли предпочитал полнокровную жизнь. Вообще, он протянул значительно дольше, чем предсказывали врачи.
– Но почему он ничего не сказал мне? – с оттенком обиды спросил Дэн. – Почему не известил родных?
– Чарли не хотел, чтобы вы знали, что его дни сочтены. Я думала, вам он доверится, но он не сделал этого. Я надеялась, что вы заметите неладное и заставите его честно во всем признаться, но вы даже не подозревали о его болезни. Полагаю, ему удавалось скрывать свой недуг в течение двух-трех часов в месяц, когда вы встречались. Чарли был человеком с сильной волей.
Дэн отставил пустую тарелку и глубоко вздохнул.
– Коринн, нам надо прояснить несколько моментов. Во-первых, это не я сделал наши встречи более редкими, а Чарли. С тех пор как мой дядя женился на вас, он, как мне казалось, не приветствовал мои визиты в Денвер. Он был всецело поглощен строительством нового дома, где хотел поселиться с вами, а когда я предлагал ему съездить на выходные на рыбалку или покататься на лыжах, у него находилась тысяча причин, чтобы отказаться. Время шло, ваш дом был построен, а мой брак с Мэри Бет рухнул, и я переживал такой период, когда никого не хотелось видеть. Позже, когда я немного пришел в себя, мне показалось, что в отношении Чарли ко мне что-то необратимо изменилось. Он ясно дал понять, что не потерпит моего вмешательства в вашу совместную жизнь, и мне ничего не оставалось, как смириться с этим.
– Наверное, теперь моя очередь извиняться. – Коринн как будто взглянула на прошедшие семь лет с другой стороны. – Мне надо было понять, что он намеренно препятствует нашей встрече. В своих похвалах Чарли превозносил вас до небес, и все же – с моей точки зрения – вы казались мне совершенно равнодушным к состоянию его здоровья, а он не хотел загружать вас своими проблемами. Чарли часто повторял, что насмотрелся таких душераздирающих сцен в семье, где умирали люди, что не хочет повторения этого кошмара в собственной жизни. Ему казалось, что скрыть болезнь будет легче, назначая встречи с вами в небольших тускло освещенных ресторанах. Согласись Чарли провести с вами выходные, вы бы без труда заподозрили, что с ним происходит что-то неладное. Ведь ему надо было принимать много лекарств. К тому же Чарли часто задыхался, и нам приходилось держать под рукой кислородную подушку.
– Вам, наверное, было очень тяжело, – мягко сказал Дэн. – Через сколько лет после свадьбы вы узнали правду?
Коринн встала и подошла к краю террасы. Невидящим взглядом она уставилась на казавшиеся маленькими с такой высоты деревья в саду, а потом медленно повернулась, держась за перила.
– Я знала о его болезни, когда выходила замуж, – без тени колебаний призналась она. – Мы оба считали, что он долго не протянет после венчания. Его приближающаяся смерть была основной причиной нашей свадьбы.
Дэн поднялся из-за столика и подошел к Коринн, остановившись в нескольких дюймах от нее.
– Я уже сделал много ошибочных выводов относительно вас, и мне не хотелось бы продолжать в том же духе. Поэтому объясните мне, почему вы вышли замуж за дядю Чарли, зная, что он находится на волосок от смерти?
Коринн гордо вздернула подбородок.
– Я уже говорила и повторяю – это был брак по расчету. Я вышла замуж за вашего дядю из-за денег.
– Может быть, – голос Дэна неожиданно смягчился. – Но, мне кажется, это лишь вершина айсберга. Я хочу знать все.
Коринн охватило волнение. Она безумно хотела рассказать Дэну правду. Почему ей было так важно, чтобы он знал, если она никогда не собиралась ни с кем делиться подробностями своего замужества?
Она потерла холодные, несмотря на буйство жаркого лета, пальцы.
