Хелен Филдинг - Дневник Бриджит Джонс
– Полностью с тобой согласна. Бред. Кошмар.
– Вот именно. Смотрят «Свидание вслепую» и во время рекламы «перещелкивают» на сериал! И это, по их мнению, и есть Шекспир и Диккенс!
– «Свидание вслепую» идет по субботам, – отметила я.
– Прости, что? – насупилась Перпетуя.
– По субботам. «Свидание вслепую» показывают по субботам в семь пятнадцать, после «Гладиаторов».
– И? – ехидно прогнусавила Перпетуя, обменявшись взглядами с Арабеллой и Пигги.
– Сериалы по литературной классике обычно в субботу вечером не показывают.
– Ой, смотрите-ка, Марк! – прервала меня Пигги.
– Бог мой, и правда! – прищурилась Арабелла. – Он ведь от жены ушел?
– Я хотела сказать, что, когда идут сериалы по классике, по другим каналам нет никаких хороших передач, так что, думаю, мало кто «перещелкивает».
– А-а, так «Свидание вслепую» – «хорошая передача»? – насмешливо проговорила Перпетуя.
– Да, очень хорошая.
– А ты хотя бы понимаешь, что «Джейн Эйр» – это, вообще-то, в первую очередь книга, а не мыльная опера?
Не выношу Перпетую, когда она так себя ведет. Каракатица мерзкая.
– Я думала, это мыльный балет, – сказала я, мрачно загребая с проплывавшего мимо подноса шашлычки и пихая мясо в рот. Тут я подняла глаза и увидела прямо перед собой темноволосого мужчину в костюме.
– Добрый день, Бриджит, – поздоровался он. Шашлычки чуть не повалились у меня изо рта наружу. На меня смотрел Марк Дарси. Только без стариковского свитера в ромбах.
– Добрый день, – прочавкала я, одновременно стараясь не разволноваться. Потом вспомнила статью и повернулась к Перпетуе.
– Марк, это Перпетуя, она… – начала я, и слова у меня тут же иссякли. Что сказать? Перпетуя очень толстая и целыми днями шпыняет меня на работе? Марк очень богат и развелся с жестокой женой?
– Да-да? – произнес Марк.
– …моя начальница. Сейчас она покупает квартиру в Фулеме. А Марк, – с несчастным видом я повернулась к Перпетуе, – крупный адвокат, занимается правами человека.
– Очень приятно, Марк. Я, конечно, о вас слышала, – восторженно загундосила Перпетуя, будто перед ней герцог Эдинбургский.
– Привет, Марк! – прощебетала Арабелла. Она открыла глаза как можно шире и заморгала – так, ей казалось, она была особенно привлекательна. – Сто лет тебя не видела. Как Нью-Йорк?
– Мы говорили о разных уровнях культуры, – пророкотала Перпетуя. – Бриджит относится к тем, кто полагает, будто момент, когда после рекламы начинается «Свидание вслепую», не менее значим, чем слова Отелло «когда к суду мы явимся с тобою, твой взгляд мою низринет душу с неба»[3], – и она заухала совиным смехом.
– Значит, Бриджит – крупный постмодернист, – произнес Марк Дарси. – А это Наташа, – продолжил он, указав на худую, высокую эффектную девушку, стоящую рядом с ним. – Она крупный адвокат, занимается семейным правом.
Он просто издевался надо мной. Наглая скотина.
– По моему мнению, – со знающим видом сказала Наташа, – любителей сериалов по классике нужно обязать сдавать экзамены, чтобы, прежде чем смотреть телеверсию, они доказывали, что читали книгу.
– Ах, я полностью с вами согласна, – воскликнула Перпетуя, снова заухав. – Прекрасная идея!
Мысленно она наверняка уже подыскивала Марку Дарси с Наташей место за своим обеденным столом среди Арабелл и прочих Пигги.
– И слушать мелодию чемпионата мира по футболу нужно разрешить только тем, кто подтвердил, что прослушал «Турандот» от начала до конца! – запыхтела Арабелла[4].
– Во многих отношениях демократизация культуры, – заявила Наташа неожиданно серьезно, будто заволновавшись, что разговор пошел не в ту сторону, – это, конечно, очень хорошо…
– Но тому толстозадому ведущему, который скачет из одной развлекательной передачи в другую, я бы все-таки язык отрезала! – взвизгнула Перпетуя. Я машинально глянула на ее задницу. И заметила, что Марк Дарси сделал то же самое.
– Однако меня возмущает, – Наташа дергалась и нервничала, будто вступила в дискуссионный клуб в Оксфорде и сегодня впервые принимает участие в дебатах, – эта, как бы сказать, высокомерная убежденность некоторых людей, будто каждое новое поколение создает мир заново.
– Но ведь так оно и есть, – спокойно возразил Марк Дарси.
– А, ну если ты хочешь посмотреть с такой стороны… – набычилась Наташа.
– С какой стороны? – не сдавался Марк Дарси. – Ни с какой не со стороны. Просто так оно и есть.
– Нет, нет. Прости. Ты специально делаешь вид, будто меня не понимаешь, – упрекнула она его, густо краснея. – Я не говорю о той разрушительности, которая может дать глоток свежего воздуха, принести новые идеи. Я говорю о полной вандализации культуры!
Мне показалось, что Марк Дарси сейчас расхохочется.
– Я хочу сказать, что, если принять позицию вроде «Свидание вслепую» – прекрасная передача», – она бросила в мою сторону возмущенный взгляд, – позицию, претендующую на оригинальность, позицию релятивистскую…
– Я никаких позиций не принимала. Просто мне очень нравится «Свидание вслепую», – вмешалась я. – Правда, думаю, было бы лучше, если бы участники сами отвечали на вопросы, а не читали по карточкам готовые ответы, где полно дурацких каламбуров и пошлых намеков.
– Полностью согласен, – вставил Марк.
– А вот «Гладиаторов» я не переношу. Смотрю на эти спортивные тела и кажусь себе толстой, – сказала я. – Ну ладно, приятно было побеседовать. До свидания!
Стоя в гардеробе в ожидании пальто, я раздумывала над тем, как сильно сказывается на внешности человека наличие или отсутствие свитера в ромбах, и вдруг почувствовала чье-то легкое прикосновение к талии.
Я обернулась.
– Дэниел!
– Джонс! Что это ты так рано удочки сматываешь? – Он наклонился ко мне, поцеловал. – М-м-м… приятно пахнешь, – и предложил сигарету.
– Нет, спасибо. Я обнаружила в себе внутренний стержень и бросила курить, – сказала я заранее подготовленным голосом, думая про себя, что Дэниелу не мешало бы быть менее привлекательным, когда я остаюсь с ним наедине.
– Понятно, – ухмыльнулся он. – Внутренний стержень, значит?
– Да, – холодно ответила я. – А ты был на фуршете? Я тебя не видела.
– Знаю, что не видела. Зато я тебя видел. Ты разговаривала с Марком Дарси.
– Откуда ты знаешь Марка Дарси? – в изумлении спросила я.
– По Кембриджу. Терпеть не могу этого выскочку высоколобого. А ты, паразитка такая, откуда с ним знакома?
– Он сын Малькольма и Элейн Дарси, – произнесла я и чуть не продолжила: «Ты ведь помнишь Малькольма и Элейн, доченька. Они приезжали к нам, когда мы жили в Бакингеме…»
